В. Кеннон (W. В. Cannon, 1871-1945, амер. физиолог) впервые показал, что гормоны коры надпочечников участвуют в развитии приспо-собительных реакций организма на стресс. Вскоре после этого начались интенсивные исследования особенностей функционирования
В |
гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы (ГГНС) у больных с психическими расстройствами. Показано, что в отличие от здоровых лиц, в моче и плазме крови больных с депрессией повышено содержание 17-оксикор-тикостероидов. Кроме того, измерения уровня кортизола в крови больных во врАжя и после депрессивного эпизода свидетельствуют о связи этого расстройства с нарушениями синтеза глюкокортикоидных гормонов.1 Впоследствии для оценки активности ГГНС у больных с депрессией стали использовать дексаметазоно-вый тест (ДТ).
Однако этот метод имеет определенные недостатки и ограничения. Так, патологический ДТ может наблюдаться не только при психических расстройствах, но и при различных соматических и неврологических заболеваниях. Тем не менее, патологический ДТ остается в настоящее время одним из наиболее хорошо изученных биологических маркеров депрессии.
При большой депрессии чувствительность ДТ ниже (около 45%), чем при психотической форме депрессии (65%). Этот метод позволяет с высокой вероятностью отличить больных с депрессией от здоровых лиц (90%), но его специфичность при дифференциальной диагностике большой депрессии с другими психическими расстройствами не превышает 75%. Кроме того, ДТ оказывается мало информативен для прогноза эффективности проводимого лечения.2
Проведен ряд исследований по оценке активности других нейроэндокринных систем у больных с депрессией. Так, содержание тироксина и трийодтиронина в сыворотке крови больных с депрессией находится в пределах нормы, но у них нередко наблюдают увеличе-
Биологические маркеры депрессии и тревожных расстройств - D. J. Stein et al.
ние концентрации тиреотропного гормона (ТТГ) и появление антитиреоидных антител. Примерно у 25% больных с большой депрессией снижена секреция ТТГ в ответ на введение тиролиберина. Однако патологический тиро-либериновый тест также нельзя считать специфичным для депрессии.3
Ранее было показано, что прием резерпина, который уменьшает содержание норадренали-на в ЦНС и периферических нервных окончаниях, может вызвать депрессивный приступ. С другой стороны, при лечении больных с депрессией эффективны ингибиторы моноамино-ксидазы (МАО), препятствующие разрушению моноаминов и тем самым увеличивающие их содержание в ЦНС. Как следствие, была выдвинута гипотеза, объясняющая развитие депрессии низкой концентрацией одного или нескольких моноаминов - норадреналина или се-ротонина в синаптической щели.
Известно, что у больных с депрессией снижено содержание в моче метаболита норадреналина -З-метокси-4-гидроксифенилглицерина (МГФГ), при этом на фоне Проводимого лечения его концентрация увеличивается до нормальных значений. Более того, по данным одного исследования, низкий уровень МГФГ позволяет заранее предсказать эффективность лечения трици-клическими антидепрессантами, способными тормозить обратный захват норадреналина.4 Результаты других исследований указывают, что у больных с депрессией снижена секреция соматотропного гормона (СТГ) в ответ на введение о^-адреностимулятора клонидина. Так как у больных с депрессией сохранен нормальный? ответ на агонисты дофамина (например, на апо- * морфин, который усиливает секрецию СТГ), можно предположить, что для этого психического расстройства характерно снижение чувствительности (Хз-адренорецепторов.5
У некоторых категорий больных с депрессией снижено содержание метаболита серотонина 5-гидроксииндолуксусной кислоты (5-ГИУК) в спинномозговой жидкости. Например, снижение уровня 5-ГИУК в СМЖ выявлено у больных, пытавшихся покончить с собой.6
Результаты, полученные при исследованиях обратного захвата серотонина или при оценке связывания ^-имипрамина тромбоцитами (характеристика мест обратного захвата), также свидетельствуют о нарушениях серотонинерги-ческой передачи у больных с депрессией.1 При исследованиях роли серотонинергической системы в развитии депрессии нередко используют различные нагрузочные пробы. Так, у больных с депрессией снижена секреция СТГ и пролактина в ответ на введение соответственно 5-гидрокситриптофана (предшественника серотонина) и фенфлурамина (стимулятора выброса и ингибитора обратного захвата серотонина).7
В то же время, результаты большинства исследований указывают на то, что развитие депрессии нельзя объяснить только низким содержанием серотонина или норадреналина. В дальнейшем мы представим данные о том, что нарушения серотонинергической или норадре-нергической передачи характерны не только для большой депрессии, но и для ряда других психических расстройств. Несомненно, что у
больных с депрессией нарушена функциональная активность ряда медиаторных систем. Однако нельзя исключить, что наибольшее значение при депрессии имеет не само увеличение или снижение активности этих систем, а неспособность координировать и регулировать их работу.8'9 Необходимы дополнительные исследования, которые позволят выяснить причины нарушения функциональной активности моно-аминергических систем, а также определить, какие из этих нарушений специфичны для большой депрессии.
Существуют и другие, не биохимические маркеры депрессии. Так, одним из первых описанных симптомов депрессии были нарушения сна. При ЭЭГ исследовании во сне у больных с депрессией можно выявить нарушение продолжительности отдельных фаз сна: укорочение фазы медленного сна, повышение удельного веса быстрого сна, короткий латентный период быстрого сна. С другой стороны, эти нарушения могут быть следствием перевозбуждения и нередко наблюдаются при других психических расстройствах.1
Нельзя ли объединить все эти разнородные биологические маркеры депрессии? Проведено много исследований, в которых авторы пытались выяснить, как различные маркеры связаны между собой. Например, Gold с коллегами предположили, что у больных с депрессией система кортикотропин-релизинг-фактора (кор-тиколиберина) и норадренергическая система голубоватого места продолговатого мозга усиливают активность друг друга. Эти системы играют решающую роль в развитии приспосо-бительных реакций организма на стресс, причем некоторые из этих реакций напоминают хронические симптомы большой депрессии. Более того, результаты ряда исследований показали вовлеченность этих структур в развитие данного психического расстройства. С другой стороны, остается неясным, специфичны ли нарушения в этих системах и структурах для депрессии.
Schatzberg с коллегами предложили другую гипотезу развития депрессии, объединяющую нейроэндокринные и медиаторные системы.11 По их мнению, психотические проявления у больных с депрессией обусловлены увеличением содержания дофамина в структурах головного мозга под действием глюкокортикоидных гормонов. Подтверждением этого могут служить данные, полученные при исследованиях роли глюкокортикоидов в развитии депрессии и их влиянии на активность дофаминергиче-ских систем.
Будущие исследования должны выяснить, насколько специфичны эти механизмы действия именно для психотической формы депрессии.