Как всегда, на первом занятии мы наблюдаем, насколько трудно приложить к себе получаемые знания. Казалось бы, речь идет о знакомых понятиях — логике и этике. Можно предположить, что каждый понимает, с какими оценками он подходит к жизни. Но на первом занятии во всех группах ребята впадают в задумчивость или в недоумение по поводу противоположного способа оценки действительности.
«Не может же человек совсем не быть логиком!»
«Неужели кто-то все просчитывает и объясняет?»
«А у меня и то и другое, так бывает?»
Это означает, что люди не знают своих сильных сторон, не замечают, на что они опираются в жизни на самом деле, не чувствуют своих слабостей. Получается, что мы принимаем очень важные решения, не зная себя, не понимая своих истинных потребностей и возможностей.
Именно поэтому трудно ожидать, что тесты, в больших количествах предлагаемые разными авторами, дадут хоть какой-то результат. Что может ответить на вопросы теста человек, не представляющий базовых характеристик своей личности? Он отвечает так, как его учили, в соответствии с общественными ожиданиями или прямо наоборот, если он бунтарь по натуре.
Как уже говорилось, в соционике мы изучаем не простой параметр вроде группы крови или артериального давления, а систему, при помощи которой человек познает мир. Она никак не может быть проще, чем сам мир (а ведь он устроен очень сложно). И исследовать эту систему нужно с помощью адекватной ей другой системы, например, с помощью психики другого человека, которая по сложности не уступает структуре мира.
Современные компьютеры — неизмеримо проще, поэтому надежды на то, что они разберутся в нашей проблеме, иллюзорны. Тесты рассчитаны на способность человека к рациональной оценке своих истинных качеств, а также на его искреннее желание рассказать о них. Но не всегда этого можно с уверенностью ожидать.
Часто люди искренне стараются удовлетворить общественные ожидания и отвечают на тесты в соответствии с ними. Предположим, им нужно выбрать одно из двух следующих утверждений:
Эмоции никогда не затрагивают меня глубоко.
Я — человек переживаний и чувств.
Практика показывает, что логики часто выбирают второе утверждение, стараясь не показаться «бездушными». В то время как этики вполне могут выбрать и первое. Их яркая эмоциональность часто провоцирует окружающих на призывы быть сдержаннее. И они стараются.
Приведем другую пару утверждений из теста:
Умом живу больше, чем сердцем.
Сердцем живу больше, чем умом.
Поскольку люди себя не знают, они могут выдавать желаемое за действительное. Этику кажется, что, принимая решения, он руководствуется логикой, в то время как на самом деле человеку, знающему соционику, видно, что его стратегия строится с ориентацией на человеческие отношения и эмоциональные состояния. Но в культуре любое размышление принято относить к логике. Так и получается, что иногда этик выбирает первое утверждение.
И наоборот, логику может казаться, что поскольку его размышления сопровождаются переживаниями, то он выбирает решения, ориентируясь на голос сердца. К тому же, если речь идет о девушке, общество ждет от нее некоторой лиричности, душевности и романтичности. И она часто усматривает в себе именно это.
А на самом деле логик не всегда удачно строит общение, плохо контролируя эмоциональную обстановку, и часто переживает из-за этого. Но это не значит, что он выпускает из виду причинно-следственные связи мира. Как очевидное, это просто может не фиксироваться его сознанием.
К концу занятия ребята начали различать этические и логические проявления, но в себе определились немногие. Все-таки идея универсального совершенства крепко пустила корни в наших головах. Не хочется соглашаться с тем, что у тебя не хватает хоть какой-нибудь «прекрасной» черты.
Когда-то Лев велел зверям разделиться на две группы: умные — направо, красивые — налево. Обезьяна чешет в затылке и говорит: «Мне что, разорваться, что ли?» Смешно, но в жизни мы уподобляемся этой обезьяне в буквальном смысле.
Пройдет много времени, пока ребята увидят, каким странным и нервным выглядит человек с размытыми типовыми границами, как его жалко и хочется выровнять, объяснить, насколько легче ему будет жить, если он освоится в своем истинном типе и оставит неуклюжие попытки быть сразу всем, а также ненужные претензии на универсальность.