Метафора: кастрюля без крышки - паровой котел - паровая машина.

Состояние человека с преобладанием образного мышления можно сравнить с кипением воды в кастрюле без крышки. «Пар»

от кипения страстей легко выражается в словах и в поведении, новые знания фрагментарны и не соотнесены между собою.

Состояние человека с преобладанием рассудочного мышления условно можно сравнить с паровым котлом, имеющим плотно закрытую крышку.

Подсознание такого человека может «кипеть» страстями, стараться прорваться в слова или в поведение, но крепкий рассудок, к тому же еще и «холодный», может сдерживать «кипение» страстей. Условно: то, что хотелось сказать или сделать, будет «конденсироваться» на внутренней части «крышки» рассудка и «конденсат», похожий на капли слез, будет капать обратно в «кипящую» часть внутреннего мира.

«Крышка» - этопланы поведения, то, чтонадо делать, работа и т. п.

Человек может внутренне сожалеть, что нечто невозможно, нереализуемо, тормозить внутренние порывы, сдерживать их, подавлять внутренние импульсы, страдать по этому поводу, но внешне это может быть почти не заметно.

В состоянии третьего уровня, условно говоря, человек создает во внутреннем мире некий «клапан», позволяющий выражать те чувства, которые особенно сильны, больше всего беспокоят или волнуют. Вырывающийся через клапан «пар», подобно тому как это происходит в паровой машине, в этом случае «работает», он приводит в движение «механизм», создающий новые представления.

Развитие мышления и личности на протяжении жизни часто идет с отклонениями от идеальной картины (см. рис. 15), а некоторых случаях - с теми или иными искажениями.

Кратко это развитие и с достаточной степенью условности можно охарактеризовать через описание особенностей речи, в том числе письменной.

Рассмотрим фрагмент текста, имеющий отношение к восприятию природы.

«По склонам кедрачи, кедрачи. Старых мало, все больше | молодые. Редко взоймется сопка островерхим ельником и пихтачом, сверкнет распадок или пологая покать белоствольем '•

берез, к ручьям и буйно вырывающимся, одичалым от завалов и каменного удушья речкам жмется чернолесье с там и сям вознесенными над ним вдовыми раскидистыми осинами. И обязательно на отбитой от леса, отчужденно растущей ели или пихте чернеет птица, чаще всего это ворон или канюк. Сидит окаменело, дремлет или о чем-то думает неторопливую вечную думу. Спугнутый звуком мотора, вдруг раскинет старый хищник широкие крылья и властно закружит с недовольным ворчаньем иль криком над тайгой, забираясь с каждым кругом все выше, все дальше, в доступные лишь ему глубины неба» (Астафьев В., 1986,с.4).

Соотношение психологических функций, присутствующее за этим текстом, условно можно изобразить с помощью графика, представленного на рис. 16.