В последней сцене кинофильма «Driving Miss Daisy» («Неистовая мисс Дэйзи») Джессика Тэнди, играющая главную роль, сидит за столом в доме престарелых. Она изнурена и иссушена старостью. Ее верный и преданный слуга Хоук, которого играет Морган Фримэн, приходит навестить ее, как всегда, через неделю. Он и сам отнюдь не молод. Терпение, с которым он сидит и выслушивает ее бессвязные речи, передает ощущение, что этих двух людей многое объединяет. В самом деле, Хоук может отслеживать ход мыслей мисс Дэйзи, даже когда они постоянно блуждают в непонятных направлениях.
В одном из эпизодов этой встречи Хоук уговаривает мисс Дэйзи отведать ее любимого тыквенного пирога. Мисс Дэйзи не отвечает, она просто сидит на своем месте.
В этот момент безмолвия создается ощущение, что кино останавливается. Мы затаиваем дыхание, ожидая, что будет дальше. Затем Фримэн незаметно и осторожно приближается к мисс Дэйзи, берет ее вилку, отламывает кусочек и нежно дает ей съесть.
В этот момент зритель узнает, что самые худшие опасения мисс Дэйзи, включая те, которые она из-за ухудшения своего состояния даже не может вообразить себе, но которые осознает аудитория, никогда не подтвердятся. Хоук останется с ней до конца еедней.
Когда я смотрю эту сцену — а я видел ее несколько раз, — то всякий раз плачу, осознавая, что этот момент вселяет как надежду, так и ужас. Все мы уповаем на то, чтобы в такой момент с нами обязательно кто-то был рядом, и нам страшно, что останемся одни, наедине со своей немощью.
6—1210
Страх быть брошенным вообще свойственен человеку, но уж совсем черной тучей он нависает над тем, кто страдает депрессией, особенно если его когда-нибудь по-настоящему бросали. Такому человеку страшно оставаться одному: ему страшно, что все куда-то безвозвратно уходит — здоровье, работа, жизнь. Он боится — нет, он убежден, — что станет никчемным^ бесполезным и никому не нужным и в конце концов все, кого он любит, забудут о нем.
Эти страхи дорогого вам человека могут быть для вас тягостны. Разумеется, такими они были и для меня. Я помню разговоры моей мамы о том, каково ей быть одной. И хотя мы любили ее и заботились о ней, мы просто не могли пробиться сквозь нависшую над ней тьму. Порой во время школьных занятий я ощущал, как в моем воображении возникает ее образ — одинокой и несчастной, оставленной дома в постели. Я беспокоился. У меня перехватывало дух, и я, погруженный в свои мысли, глядел в окно. Я чувствовал на себе вину и ответственность. Мне приходилось каждый день оставлять маму, чтобы ходить в школу. Мне нечего было ответить на ее жалобы: «Никто мне не звонит... никто обо мне не заботится».
Я был подростком и чувствовал себя беспомощным, не умея утешить мать. Теперь я знаю, что есть способы успокоить дорогого вамчеловека, страдающего депрессией, —способы, которыееще больше сближают людей и рождают доверие. Но в первую очередь и прежде всего вы должны обращать внимание на те моменты в отношениях с любимым человеком, когда он начинает бояться, что его бросят. Уильям Стайрон в своих мемуарах «Зримая Тьма» пишет об этом так: «От друзей, любимых, членов семьи, почитателей может потребоваться почти религиозная преданность, чтобы убедить страдающих (депрессией) в ценности жизни, что зачастую противоположно их чувству бесполезности. Но такая преданность предотвратила бесчисленные самоубийства».