Мы уже говорили, что деятельность человека представляет собой единство внутренних и внешних проявлений его активности. Последнее обычно называют поведением.
Поведение можно сравнить с пантомимой, смысл которой требует расшифровки. Понять поведение - это значит мысленно восстановить картину внутренней динамики (помыслов, чувств, побуждений, представлений о мире, подходов и т.п.), которая скрывается за фасадом поведения и проявляется в нем. Но это становится возможным только тогда, когда наряду с собственной динамикой субъекта рассматривается и динамика его окружения, ибо не только внутри, но и вне субъекта содержатся истоки и ориентиры его поведения. Поведение человека неоднородно. В соответствии с внутренней организацией активности в поведении (ее внешней организации) можно выделить три основных “слоя”. Один из них связан с. мотивом активности, другой - с ее целями, третий - с инструментальной основой активности.
Целостныйсмысловой акт поведенияСуть данного аспекта поведения может быть выражена посредством таких слов. как “дело”, “действование”, “действо”, “деятельность”. Так, например, в “Толковом словаре” Владимира Даля “действо” определяется как “проявление силы, деятельности”. “Сила”, о которой идет здесь речь, может быть понята как “мотив”, представленный в поведении. Своеобразно место, занимаемое словом “действо” в ряду слов “дело” и “действование”. О деле спрашивают: “в чем оно состоит?”, “что собой представляет?” В отличие от него действование акцентирует не столько предщетную, сколько процессуальную характеристику поведения; О действовании спрашивают: “как оно протекает?”, “в какоевремя осуществляется?” В слове “действо” как бы уравновешиваются предметный и процессуальный моменты. Так, говоря “совершается, или творится действо”, люди имеют в виду, что в разные моменты осуществляется что-то одно, сохраняющее себя во времени (дело), и вместе с тем нечто такое, что раскрывается, разворачивается во времени (“действование”). Имея в виду “действо”, задаются вопросом: “в чем его смысл?”, что выражает идею целостного акта поведения, соотносимого с мотивами самого действующего. Слово это, однако, почти вышло из .употребления и навряд ли может быть возрождено включением его в научный язык. Для обозначения смыслового акта поведения используется термин “деятельность”.
Выделить в поведении то, что соответствует интересам действующего лица, значит расшифровать поведение как деятельность. Порой это непростая задача. Так, при исследовании уровня притязаний личности было. выявлено, что некоторые люди устойчиво предпочитают выбор слишком простых задач, а некоторые - слишком трудных. За видимостью различий в поведении испытуемых вырисовывается глубинная общность побуждений участников испытания: как те, так и другие одинаково стремятся избежать неудачи. Чтобы понять этот парадокс, достаточно поставить такой вопрос: “Так ли уж огорчителен для новичка проигрыш чемпиону?” В основе выбора сверхтрудных задач - не надежда на успех, а стремление избежать неудачу. Об этом подробнее мы будем говорить в главе “Личность”.
Особенности деятельности человека определяются не только ее мотивами, но также окружением индивида. Так, стремление человека превосходить общепринятые образцы в разных обстоятельствах и “временах” его жизни обнаруживает себя по-разному: это может быть успех в учебе, стремление занять почетное место в кругу сверстников, добиться определенных достижений в науке, материального благополучия и т.п. Смысл деятельности - изменение отношений, существующих между субъектом и возможностями удовлетворения его потребнотей, предоставляемых ситуацией. Подлинный ответ на вопрос: “В чем смысл данной деятельности для субъекта?” можно получить лишь в рамках анализа “драмы” его отношений с миром, проблем, разрешаемых человеком в ходе всей его жизни ;Деятельность, наиболее крупная единица анализа внешних проявлений активности, -целостный мотивированный акт поведения. Результатом деятельности является динамика переживаний, выражающих отношение между субъектом потребности и ее объектом.
Деятельность, совершаемая человеком, становится объектом переживаний других людей, получает этическую оценку:
оценивается как бескорыстная или своекорыстная, добросовестная или недобросовестная, оправданная или неоправданная, - словом, выступает в ранге поступков.
Действие Деятельность человека реализуется в его действиях. Этот термин употребляется при описании процессов поведения, соответствующих целям, которые ставит субъект. Действия осознанны. ибо осознанна их цель. Осознан и объект, на который направлено действие. Объекты действия - это не “вещи” в собственном смысле слова, как фрагменты чувственно данной, непосредственно воспринимаемой реальности. Объекты действия - это “вещи” как носители значений, в которых кристаллизован совокупный человеческий опыт (А.Н.Леонтьев). Белый лист, испещренный черточками, завитушками, точками. как объект действия есть нечто большее, чем этот лист, эти черточки и завитушки. Это - письмо, которое пишется другу. Перед человеком, безусловно, “вещь”, которая создается действием. Но в то же время - это особая вещь, не тождественная листу бумаги со следами чернил на нем. В сущности. то же письмо может быть написано карандашом или фломастером, напечатано на пишущей машинке, принтере, переда но факсом; вместо писчей бумаги может быть использован телеграфный бланк; сказанное в письме может быть выражено и другим образом, с помощью иных слов. Объектом действия является в данном случае запись в значении личного послания. Материалы и инструменты действия играют здесь подчиненную роль.
Итак,действие есть целевой акт поведения в поле значений субъекта. Результатом действия является преобразование или познание жизненной ситуации. В этой связи говорят о предметно-преобразовательных и предметно-познавательных актах В первом случае человек изменяет ситуацию согласно имеющимся у него представлениям о том, какой она должна быть Во втором случае предметная ситуация должна оставаться как бы нетронутой, активность познающего субъекта имеет характер уподобления предмету. В обоих случаях благодаря действию достигается более тесная, более совершенная связь человека с миром, преодолевается разобщенность между субъективной картиной мира (цели человека или его представления о том, что есть) и реальностью.
Говоря о том, что объектом действия является вещь как носитель значений, подчеркивают возможность единого понимания людьми эффектов производимого действия. В случае затрудненности такого “прочтения” действие производит впечатление абсурдного, т.е. в глазах окружающих перестает быть собственно действием, превращается, например, в бессмысленное вождение пером по бумаге. В психологических текстах, посвященных проблемам деятельности и общения, приводят такой замечательный эпизод, рассказанный К.Лоренцем.
Однажды известный этолог водил “на прогулку” выводок утят, замещая собой их мать. Для этого ему приходилось передвигаться на корточках и, мало того, непрерывно крякать. “Когда я вдруг взглянул вверх, - пишет К.Лоренц, - то увидел над оградой сада ряд мертвенно-белых лиц. Группа туристов стояла за забором и со страхом таращила глаза в мою сторону. И не удивительно! Они могли видеть толстого человека с бородой, который тащился, скрючившись в виде восьмерки, вдоль луга, то и дело оглядывался через плечо и крякал, а утята, которые могли хоть как-то объяснить подобное поведение, были скрыты от глаз изумленной толпы высокой весенней травой”.
Реакция недоумения на лицах зрителей может быть расценена как свидетельство невозможности установить значение действия; невозможность придать или установить общепонятное в действии ведет к тому, что в глазах людей оно утрачивает признаки действия, предстает в виде случайной, бессмысленной или причудливой комбинации движений и их материальных следов.
Действие в составе активности является более дробной единицей ее анализа, чем деятельность; однако и оно может быть представлено в виде сочетания более мелких фрагментов поведения - операций.
Операции Когда поведение рассматривается в его взаимосвязи с инструментальной основой активности, оно выступает как последовательность операций. Построение взаимодействий между средствами, отвечающими цели субъекта, относится к области операций. Они сообразуются с материалом и инструментами действий, причем одно и то же действие может осуществляться с помощью совершенно непохожих друг на друга операций. Так, например, изображая один и тот же предмет, но выполняя действие пером, кистью, мелом, иглой (офорт), используют разные движения. Еще более -выразительно различие в операциях, осуществляемых при игре на разных музыкальных инструментах: фортепиано, гитаре, трубе, флейте. Исполнение одного и того же музыкального произведения (уровень действия) реализуется посредством совершенно несходных движений (уровень операций).
Операции могут быть автоматизированы. Слово “автоматизация” выступает здесь в двух смыслах. Во-первых, это превращение операциональной части поведения в шаблонное, устранение волевого контроля над протеканием действия. Во-вторых, возможность передачи этих процедур компьютеру. Имея в виду оба этих момента, на вопрос “осознаваемы ли операции”, можно ответить положительно. Однако необходимо пояснить, что реализация операций находится на периферии сознания, вне поля внимания. Примечательно, что в случае затруднений операции выступают на передний план сознания, а ориентиры, призванные управлять их течением. превращаются в промежуточные цели.
Итак, деятельность, действия, операции, проявляя вовне мотивационные, целевые, инструментальные отношения индивида, образуют гибкую динамичную систему, соотносимую с различными областями действительности:деятельность выступает как преобразование отношений между потребностями субъекта и возможностями их удовлетворения;действия - как воссоздание и созидание новых предметов человеческой культуры;операции - использование средств материального и духовного освоения мира.
В обыденном сознании людей фиксируется в основном факт зависимости внешних проявлений активности от ее внутренних образующих. Существенным вкладом в разработку проблемы активности человека явилось обнаружение обратной зависимости: внутреннего - от внешнего. В поле зрения психологов оказался ряд фактов, существенно расширяющих традиционные представления о детерминации активности человека.
Феноменопредмечиванияпотоебностеи Потребностные состояния не только людей, но и животных могут быть конкретизированы в широком диапазоне объектов. Так пищевая потребность животных может быть зафиксирована на определенном виде пищи настолько жестко, что замена вида питания ведет к отказу от еды, истощению организма и гибели. Более того - даже способ приема пищи, став привычным, может воспрепятствовать питанию. К.Лоренцу принадлежит следующее-замечательное наблюдение за птенцами сорокопутами.
“Когда кто-нибудь есть в комнате, птенцы склонны продолжать выпрашивание пиши, даже если они достигли того возраста, когда способны питаться самостоятельно. И вот однажды я уехал на мотоцикле на четыре дня, и в течение этих четырех дней молодые сорокопуты были в моей комнате предоставлены самим себе. Они отлично кормились самостоятельно и к моменту моего возвращения были совершенно здоровыми, гладкими и жирными. У меня в то время была важная работа, и я сидел все время за своим письменным столом, а сорокопуты находились в своей клетке и непрерывно клянчили у меня пищу. Тогда я сказал им: “Постыдитесь! Вы уже в течение этих четырех дней доказали мне, что можете самостоятельно питаться, и я не собираюсь вас больше кормить”. Во вторую половину дня я обратил внимание на то, что сорокопуты стали какими-то жалкими и не съели ни одного кусочка. Дело в том, что реакция выпрашивания пищи все еще не давала им питаться самостоятельно, и они бы умерли с голоду, потому что я сидел в комнате, в то время как они продолжали бы прекрасно расти и развиваться, если бы я отсутствовал”.
Имея в виду человека, следует признать, что не только способы потребления, но и сами предметы потребности производятся обществом. “До появления шоколада, - отмечал в этой связи А.Н.Леонтьев, - не было никакой "шоколадной" потребности”. Имея в виду акт “встречи субъекта с потенциальным объектом его потребности”, говорят об опредмечивании потребности. Фиксация потребности на объекте может быть как источником роста и развития личности, так и причиной болезненных отклонений. Не вызывает сомнения, что нет никакой врожденной потребности в табаке, алкоголе, наркотиках. Подобные потребности фиксируются в индивидуальном опыте, однако их предметы задаются общественным производством. Примеры опредмечивания потребностей могут быть взяты также из сферы межличностных отношений. Здесь также предмет потребности может выступать источником как роста личности (когда, например, им является значимый другой человек, способный к ответному чувству), так и невротических отклонений (что бывает при неудовлетворенной любви, неотреагированной обиде и т.п.). В последнем случае иногда говорят о невротической фиксации на объекте.
Феноменопробования дели действием Часто считают цель предшественницей действия. Менее очевидна противоположная зависимость. Между тем ее легко представить, проделав следующий мысленный эксперимент. Положим, человек впервые совершает прыжок в условиях изменения силы тяжести -“прыжок на Луне”. Требуется заранее указать место, где он окажется после прыжка. Вопрос состоит в следующем: можно ли без предварительных попыток задать цель действия, т.е. в данном случае положение в пространстве, которое намерен Достичь субъект? На первый взгляд, да, ибо в момент действования (прыжок) он будет исходить из определенного намерения очутиться в намеченном месте. Но “поставленная” таким образом “цель” очевидно нереалистична, такова лишь “ориентировочная” цель действия; подлинная цель может быть поставлена лишь тогда, когда человек приобрел определенный опыт действования. Необходимо опробование цели действием, считал А.Ы.Леонтьев. Здесь, как и в случае опредмечивания потребностей, внутренний процесс целеобразования опосредствуется “выходами” человека в план внешнего функционирования, опирается на опыт действования вовне.
Феноменфункциональнои фиксиоованности При исследовании мышления людей было показано, что многократное использование какого-либо объекта как инструмента решения тех или иных проблем ведет к психологическому закреплению за ним соответствующей функции - функциональной фиксированности. В так называемых задачах на сообразительность условия содержат ловушку: предметы ассоциируются с типичными способами их использования, а для решения требуется найти их новое функциональное значение, новую роль. Простая задача иллюстрирует сказанное. “Вы находитесь на крыше высотного здания. У вас в руках барометр и хронометр. Определите высоту здания”. Решение: “Бросьте вниз барометр и засеките время”. Барометр в этой задаче должен выступить в неспецифической функции - просто :;ак падающая вещь, к которой приложима формула расчета высоты по ускорению свободного падения и времени. Как и в предшествующих двух случаях (опредмечивание потребности, опробование цели действием), явление функциональной фик-сированности выражает зависимость внутренних факторов активности от ее внешних проявлений, в данном случае роль практического опыта - в построении инструментальнойосновы активности.
Как можно было убедиться, внешние и внутренние образующие активности взаимопроникают, внутреннее не только проявляется во внешнем, но и формируется в нем. Активность как деятельное состояние человека есть целостность, связывающая воедино процессы, протекающие во внутреннем плане (становление мотивов, целей, схем действования) и в плане поведения (деятельность, действия, операции).
Своеобразие этой динамической системы в том, что она сама пребывает в движении, объединяя в себе множество динамических проявлений, обнаруживает свою собственную динамику. или, иначе говоря, обладает свойством самодвижения.
Самодвижениеактивности Собственная динамика активности человека проявляется в двух основных формах.
Одной из них являются взаимопереходы между такими образующими активности, как деятельность, действия и операции. Имеется в виду, что между мотивами, целями, ориентирами построения человеком своих взаимоотношений с миром существуют отношения взаимопреемственности. Примером может служить превращение мотивов деятельности в ее цели. Так, книга, купленная для подготовки к экзаменам, может пробудить интерес сама по себе, - происходит то, что принято обозначать как “сдвиг мотива на цель”. Встречаются и противоположные превращения. То, что еще недавно мотивировало активность, теряет непосредственную привлекательность, занимает положение промежуточной цели: “Было дружбой -стало службой”, - писала М.Цветаева об утрате любви... И цели деятельности, подобно мотивам, подвержены превращениям в единицы более мелкие и конкретные при автоматизации действия, а ориентиры при выполнении шаблонных операций, в свою очередь, могут возвысить свой ранг до положения промежуточных целей деятельности, если последняя сталкивается с затруднениями.
Другой формой проявления собственной динамики активности человека является надситуативная активность. Феномен надситуативной активности заключается в том, что человек свободно и ответственно ставит перед собой цели, избыточные по отношению к исходным требованиям ситуации. Примером надситуативной активности могут послужить факты из экспериментов В.И.Аснина.
В комнате две девочки, одна школьного, другая - дошкольного возраста. Старшей девочке предлагают справиться с очень простои задачей: достать предмет, лежащий посреди стола на таком расстоянии от краев, отгороженных невысоким барьером, что дотянуться до него непосредственно рукон нельзя, но для этого достаточно воспользоваться здесь же лежащей палочкой. Девочка ходит вокруг стола, совершает то одну, то другую пробу, а задача все не решается... Девочка меньшего возраста сначала молча наблюдает, а потом начинает подавать совет за советом: “подпрыгнуть” (подсказка явно неудачная), “воспользоваться палочкой” (то единственное, что может спасти положение), наконец сама берет палочку и пытается достать предмет. Однако старшая немедленно отбирает у нее это “орудие”, обьясняя, что достать палочкой нетрудно, что “так” всякий сможет. В этот момент в комнате появляется экспериментатор, которому испытуемая заявляет, что достать со сто-та предмет она не может.
Интересно, что девочка игнорирует палочку, но даже если использует ее как инструмент достижения цели, то избегает условленного вознаграждения (например, как бы случайно забывает предмет-награду на столе). Поиск неординарного решения в этом примере выступает как проявление надситуативной активности - действования над порогом требований ситуации.
Среди проявлений надситуативной активности особое место занимает феномен неадаптивности человека. В чем суть этого феномена? Обстоятельства жизни человека таковы, что только в редких случаях можно гарантировать точное соответствие между целями, которые человек преследует, и достигаемыми результатами. Строго говоря, гарантии такого рода суть иллюзии, за которые приходится платить. Основатель экспериментальной психологии В.Вундт в качестве общего закона психической жизни сформулировал закон “гетерогонии целей”, согласно которому человек всегда достигает чего-то иного, чем то, что входило в его первоначальные намерения. Дорого расплатился один из персонажей романа М.Булгакова, Берлиоз, за свою уверенность в том, что его планы осуществятся, когда другой персонаж, Воланд, усомнился в прогнозах первого... Если от литературных примеров перейти к специальным исследованиям, то выяснится, что эффект непредсказуемости последствий действования характеризуется не только избыточностью, но и противоположностью результатов активности ее исходным мотивам. Иначе говоря, результаты активности человека неизбежно неадаптивны. “Есть болезнь, от которой умирают все, это - жизнь” - такова бесспорная, хотя и печальная истина.
Не только в сфере своих витальных (жизнь) контактов с миром, но и в познании, созидании, общении, самопознании человек неизбежно выходит за границы предустановленного, порождает последствия, озадачивающие его несовпадением с первоначальными побуждениями. Отсюда и принцип “недеяния”, принятый в ряде восточных учений. Иной подход заключается в том, что человек вполне сознательно (“ответственно и свободно”) ставит перед собой цели с непредрешенным исходом; более того, постановка такой цели мотивирована самой возможностью промаха. В этом случае, как ни парадоксально, человек ощущает себя подлинным субъектом происходящего, хотя успех достижения цели не гарантирован. Такова суть активной неадаптивности. Примером, последней может служить феномен бескорыстного риска.
Перед испытуемым была поставлена задача действовать точно, самостоятельно выбирая цель (мишень) и стремясь, не промахнувшись, попасть в нее. Цель разрешено выбирать где угодно в пределах заданного в эксперименте пространства, в котором существует опасная зона. Случайное попадание в нее, однако, чревато наказанием. Выяснилось, что некоторые испытуемые, хотя их никто и ничто к этому, казалось бы, не побуждает, стремятся работать в непосредственной близости к опасной зоне, рискуя неблагоприятными последствиями любого случайного промаха. Другие же в этой ситуации не позволяют себе подобного риска, выбирая цели, значительно удаленные от зоны опасности. Многократные повторения и варьирование эксперимента позволили сделать вывод о выраженности у первой группы склонности к бескорыстному риску.
В последующих экспериментах было установлено, что люди, способные к риску ради риска, гораздо чаще встречаются среди монтажников-высотников, спортсменов-мотоциклистов, монтеров высоковольтных линий и т.п. по сравнению с представителями других профессий.
Экспериментально доказано также, что лица, обнаруживающие способность к ситуативному риску, склонны рисковать “ради риска”. Однако испытуемые, не продемонстрировавшие при исследовании бескорыстный риск, как правило, не рискуют в ситуации, когда ожидаемый выигрыш не больше ожидаемой неудачи. Склонность к бескорыстному риску, которую можно обнаружить в психологическом эксперименте, т.е. в результате множественных испытаний, позволяет, таким образом, прогнозировать волевые действия людей в ситуации действительной опасности. С помощью рискометра удается осуществить оптимальную расстановку людей в пожарной команде, выдвинув не склонных к риску людей для работы не в зоне огня, а на обеспечение средствами для тушения пожара вне опасной зоны.