Взгляды древневосточных философов на степень активности человека в этом мире были представлены еще в философских теориях Древней Индии и Древнего Китая.
Особенность древнеиндийской философии состояла в том, что в ней главное внимание уделялось исследованию внутреннего мира человека, а также не признавалось наличия мысли без действия, поскольку считалось, что лишь действие ведет к законченности мысли.
Индийский философский идеализм, зародившийся в середине II-го тысячелетия до н.э., достаточно жестко регламентировал каждое действие человека в повседневной жизни с помощью песен-сказаний называемых «Веды» («Веда» - «знание», чаще - «непогрешимое знание»). Зафиксированные с появлением письменности в виде литературных списков, веды получили название «Упанишады» - («сокровенное учение»), в котором и была заключена конечная мудрость жизни. В Упанишадах также определялись и практические пути совершенствования человеческой природы в целях приближения ее к брахману (брахман, некий вселенский дух, ближе всего он соотносится с понятием «душа»). Упанишады развивали различные приемы «преодоления оков материального мира» и методы, с помощью которых «дух получал полную власть над материальной оболочкой тела» [29].
Наиболее полного развития эти методы достигли в сектах йогачаров («практикующих йогу»). Йогачары придавали йоге исключительное значение в овладении техникой медитации и транса как средством ухода от всего внешнего к чисто внутреннему для достижения «высших истин». При этом, система методов воздействия на психику, разработанная йогами неотделима от религиозно-этической направленности этого учения. Подчинение протекающих в организме процессов сознанию и воле как высшему продукту психики рассматривалось здесь как путь, способствующий «освобождению» души из-под власти материи, очищению ее от «суетных» устремлений. В таком же плане трактовалась и внутренняя свобода личности как первое и непременное условие достижения устойчивого равновесия психики. С этой целью йоги разрабатывали специальную систему физических тренировок (хатха-йога), усвоение которой призвано повысить выносливость человека по отношению к экстремальным факторам внешней среды настолько, чтобы он мог без особого труда их игнорировать.
Для управления общим психофизиологическим состоянием человека, и прежде всего орудием его мысли — мозгом, индийскими мудрецами была разработана специальная психологическая система, получившая название раджа-йога (царственная йога), полем деятельности которой являлось руководство психической жизнью человека. Практически эта задача решается посредством выработки умения сосредоточивать мысль. Раджа-йога считает, что в обычном состоянии энергия бесполезно нами расточается. Для просветления необходима концентрация (сосредоточение).
Упражнениям в концентрации мысли предшествуют упражнения физиологического характера; асаны — специфические положения тела и пранаяма — овладение дыханием. За этим следуют три психологических этапа тренировки концентрации внимания и мысли. Первый из них — пратьяхара — состоит в отвлечении органов чувств от внешних воздействий и полном сосредоточении внимания на внутренних ощущениях. Следующий этап — дхарана — характеризуется тем, что внимание в течение определенного времени (постепенно удлиняемого) сосредоточивается лишь на одном или нескольких объектах сознания. Высший этап концентрации — дхиана — исключает всякие предметные (образные) формы созерцания. Сосредоточение направляется в данном случае на идею, смысл, не связанный с какой-либо конкретной формой. Такое состояние, как правило, сопровождается экстазом и называется «самадхи» [14].
Итак, йогами были накоплены и использовались в повседневной практике методы, направленные на то, чтобы развить в человеке способности к самопрограммированию психических и физических функций. Эмпирически была установлена психологическая закономерность – самопрограммирование организма осуществляется наиболее эффективно отнюдь не в любом состоянии, но лишь при достижении полной уравновешенности психики. При этом равновесие психики мыслилось не только как непременное условие самопрограммирования личности, но и как важная составная часть его конечного результата.
Другим религиозно-мистическим направлением, предполагающим «делание» психики и психологии человека, явился дзэн-буддизм — специфическая дальневосточная модификация буддизма. Он сложился примерно в VI веке до н. э. в Индии и затем получил распространение в Центральной, Юго-Восточной и Северо-Восточной Азии. Название Дзэн происходит от санскритского слова «дхъяна» (в китайской транскрипции - «чань»), что означает молчаливое созерцание, самоуглубление, внутреннее сосредоточение [1].
Для познания истины, утверждает дзэн, нет необходимости изучать окружающий мир, достаточно погрузиться в себя, узреть собственное высшее Я, обнаружить Будду в своей собственной природе. В отличие от классического буддизма, ориентирующего на тихое созерцание, дзэн делает акцент на акте внезапного просветления — сатори, Толчком к такому состоянию может быть любое сильное потрясение. Для этого же разработана и специальная техника тренировок, направленная на то, чтобы выбить человека из круга привычных представлений и связей, подавить логическое мышление, разбудить дремлющую интуицию.
Разные направления дзэн-буддизма культивируют различные системы подготовки к сатори. Так, школа сото требует овладения сложной системой физических и психических тренировок, сурового самоограничения, следования строгим этическим правилам. Школа риндзай делает ставку на коаны — специально разработанные алогичные тексты для размышлений, призванные пробудить «дух вопрошания». Неотъемлемой частью быта всех монастырей дзэн является физический труд, регламентируемый принципом: «День без работы - день без еды».
Система психических упражнений включает, к примеру, специальные «пять размышлений о еде», содержащие следующие вопросы и утверждения:
1. Чего я стою? Откуда это подношение?
2. Принимая это подношение, я должен думать о несовершенстве моей добродетели.
3. Очень важно следить за своим собственным сердцем, не допускать проявление таких недостойных чувств как злость, зависть и пр.
4. Я принимаю пищу как лекарство, для того чтобы поддерживать в теле здоровье.
5. Я принимаю пищу и для того, чтобы обеспечить свое духовное продвижение.
Аналогичные цели преследуют и так называемые «четыре великие клятвы», включающие программу продвижения по пути совершенствования.
1. Сколь бы ни были многочисленны живые существа, я клянусь их всех спасти.
2. Сколь бы ни были неистощимы дурные страсти, я клянусь их все искоренить.
3. Сколь бы ни были непостижимы священные доктрины, я клянусь их все изучить.
4. Как бы ни был труден путь будд, я клянусь достичь на нем совершенства [14].
Считается, что выработанные подобными приемами самодисциплина мышления и система физических ограничений способствуют развитию сатори. А это, утверждают основоположники дзэн-буддизма, открывает человеку высший смысл бытия, ведет к радикальному обновлению личности, к перестройке ее мироощущения, нравственного самосознания, образа жизни, стиля поведения по отношению к окружающим.
Отработанная до мелочей в течение тысячелетий система йоги и дзэн-буддизм, бесспорно, располагают весьма мощными методами «модификации» человеческой психики, хотя в основе данных методов лежит мистическое представление о ее природе и жизненных целях человека. Оправдывая общественную пассивность индивида, уход от борьбы за изменение окружающей действительности, эти системы в свое время декларировали социальное неравенство людей (кастовость), угнетение, эксплуатацию, что возможно и обусловило появление изощренной системы психотренинга и психической саморегуляции. Совершенствуясь в течение многих веков, она достигла поразительных результатов
Некоторые исследователи полагают, что йога обладает многими преимуществами по сравнению с обычной лечебной гимнастикой, физиотерапией и прочими средствами внешнего воздействия на организм, открытыми европейской наукой. Неудивительно, что рекомендации йоги изучаются в научно-исследовательских учреждениях всего мира. Более того, разработанные в недрах восточных философий методы психологии активности используются и по сей день. Ведь проблема повышения жизненной устойчивости личности продолжает оставаться актуальной и в настоящее время, более того, она становиться все более острой, в связи с все увеличивающимся темпом жизни. Для достижения успеха в жизни человеку требуется прилагать все больше усилий, быть все более активным в своей жизненной позиции. Поэтому и на современном этапе развития общества йога получила широкое распространение как один из способов саморегуляции человека и мобилизации его внутренних психофизиологических резервов. Аутогенная тренировка, изобретенная не так уж давно, также основывается на закономерности самопрограммирования человека и широко используется современными психотерапевтами в работе.
При рассмотрении древнейших представлений активности личности нельзя обойти вниманием суфизм. Историки обычно описывают суфизм как мистическую сердцевину ислама и относят его появление на историческую арену приблизительно ко времени становления ислама как мощной религиозной силы.
Тысячи лет суфизм предлагал людям тропу, ведущую к этой «великой цели» самореализации. Суфизм — это собрание учений, проявленных во множестве разнообразных форм, но имеющих одну общую цель: преодоление обычных личностных ограничений и несовершенства восприятия. Суфизм — это не просто набор теорий или гипотез, разные источники описывали его как путь любви, путь преданного служения и путь познания. Благодаря многим проявлениям суфизма можно найти подход, помогающий преодолеть интеллектуальные и эмоциональные препятствия на пути духовного развития личности.
Не существует какого-то одного определенного подхода к учениям суфизма, и не все в этих учениях передается словами. Мудрость суфизма может принимать различные формы, включая рассказы, стихи, религиозные церемонии, упражнения, лекции или занятия, здания специального назначения, различные святыни и места поклонения, движения танца и молитву.
Суфизм часто описывается как тропа. Эта метафора предполагает, что путь имеет начало и направление. Следуя по этой тропе, каждый может познать реальность. «Настоящее самопознание заключается в том, чтобы ответить на следующие вопросы: Что ты из себя представляешь и откуда пришел? Куда ведет твой путь и с какой целью ты живешь под солнцем? В чем твое истинное счастье и горе?» (Al-Ghazzali, 1964). И все же существует множество всяких ловушек, лишающих нас способности, мотивов и даже желания искать этого знания.
Суфизм серьезно изучают два психиатра — А. Р. Арастех (A. R. Arasteh) и Анес Шейх (Anees Sheikh). Они считают, что основные принципы занятий суфизмом сводятся к следующему (1989) [61]
1. К истине (или к Богу) существует столько же путей, сколько людей в мире. Каждый путь включает в себя преображение эго и служение творению.
2. Мы можем жить в гармонии с другими людьми, только если разовьем в своей душе чувство справедливости. Это произойдет, если мы сумеем побороть свой эгоизм и невежество.
3. Любовь — вот один из главных источников морали. Любовь возникает как результат работы над собой и выражает себя в служении другим.
4. Главная истина заключается в самопознании. Познание себя вызревает в познание Бога.
Согласно философии суфизма, основными препятствиями духовного роста являются невнимательность и низшие стороны нашего «я», или «нафс». Нафс — это источник наших отрицательных черт, включая гордость, жадность, гнев и лицемерие. Одна из величайших целей суфизма заключается в преобразовании нафс, в трансформации наших отрицательных качеств в положительные. Если привычка быть невнимательным или негативные черты нафс чересчур сильны, индивид может оказаться неспособным по-настоящему заниматься суфизмом [61].
То, что человек часто не обращает внимания на то, что знает, и может забывать об этом, представляет собой большие проблемы для человека. Эти качества влекут за собой другие человеческие слабости и порождают психопатологию. Мы так устроены, что часто забываем о нашем Божественном происхождении; даже тогда, когда мы помним об этом, мы начинаем это забывать. Учение суфиев учит, как в течение длительного времени удерживать свое внимание для того, чтобы выработать в себе способность оставаться в пробужденном состоянии.