Мы уже имели случай убедиться, что любое новое движение нуждается в каком — то противнике, в чем — то, с чем можно сражаться и от чего можно отталкиваться для обретения начального импульса движения. Но поскольку психоанализ развивался вне русла академической мысли, то и оппонентом его стала не вундтовская психология и не какая — либо иная из существовавших в то время в психологии школ. Для того, чтобы найти противника, которому противостоял Фрейд, нам придется обратиться к сфере его непосредственной профессиональной деятельности — исследованию природы и лечения психических расстройств.
История лечения душевных расстройств выглядит столь же захватывающе, сколь и удручающе. Первые упоминания о душевных болезнях относятся к 2100 до н. э. (Brems.Tbeverin & Routh. 1991). Жители Древнего Вавилона верили, что душевные недуги возникают из — за того, что человеком овладевает демон. Их лечение, впрочем, было довольно гуманным и сочетало в себе магию и молитвы.
Древние иудеи расценивали такие недуги как наказание за грехи. Они полагались при лечении на магию и молитву. Греческие философы — Сократ, Платон и Аристотель — считали, что причина душевных расстройств кроется в нарушении упорядоченности мыслительного процесса. А потому они рассчитывали на лечебную силу и убедительность разумных аргументов.
По мере распространения и упрочения в Европе христианства в IV веке, к психическим расстройствам вновь стали относиться как к чему — то, достойному осуждения, как к одержимости бесами и дьяволом. А потому надлежащее, с точки зрения церкви, лечение представляло собой сочетание морального и религиозного осуждения, пыток и других мучительных, варварских процедур по изгнанию бесов. С начала XV века и на протяжении трех последующих столетий печально известная своей жестокостью инквизиция сурово преследовала еретиков и колдунов, притом признаки, по которым последних можно было узнать, представляли собой, по существу, детальное описание симптомов душевных расстройств. Единственным же лечением, похоже, оставались жестокие пытки и мучения.
К XVIII веку душевные болезни стали рассматривать просто как иррациональное поведение. За это уже не предавали казни, а помещали несчастных больных в лечебницы, больше походившие на тюрьмы. Никакого лечения, собственно, и не предполагалось. Людей просто держали на привязи, в цепях, а иногда выставляли на всеобщее обозрение, словно животных в зоопарке.