Антропологическая идея своеобразно преломилась в разработке проблем детской психики в соответствии с актуальными социальными запросами страны после отмены крепостного права. Лидером этого направления исследований стал К.Д.Ушинский (1824-1870).
Система взглядов Ушинского изложена в его труде «Человек как предмет воспитания» (1867), в предисловии к которому указывалось: «Если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях».
Педагогика может, по Ушинскому, успешно разработать план воспитания целостной личности, только опираясь на весь комплекс наук о человеке, в центр которого ставится психология. Задавшись мыслью, «нельзя ли внести в наше только что пробуждающееся педагогическое мышление сколь возможно точное и ясное понимание тех психических и психофизических явлений, в области которых это мышление необходимо должно вращаться», Ушинский стремился отобрать все наиболее важное и перспективное. Правда, в философской части своей педагогической теории он провозгласил полярность нервной системы как чистого механизма и души как самостоятельной сущности. Но в конкретном научном исследовании он не остановился на этом и искал способ заполнить пропасть между машинообразно работающим мозгом и бестелесной, произвольно действующей душой.
Фундаментальной категорией Ушинский считал полурефлексы, к которым относилось все многообразие навыков и привычек. Им отводилось важнейшее место в воспитательном процессе. Вряд ли кто-нибудь в мировой литературе охарактеризовал с такой полнотой и красочностью педагогическое значение навыков и привычек, как Ушинский. Различие между рефлексами и полурефлексами заключается не в степени зависимости (большей или меньшей) от нервной системы, а в том, что полные рефлексы установлены самой природой в организации нашего тела, тогда как полурефлексы есть результат воспитания, упражнения. Открытие Сеченовым центрального торможения служило Ушинскому опорой в представлении о нейромеханизмах полурефлекса, хотя в целом сеченовское учение о рефлексах головного мозга он не принимал.
Считая привычку «усвоенным рефлексом», Ушинский видел всю «обширность возможности через посредство привычки вносить в нервный организм человека существенные изменения, дающие ему те способности, которых он не имел от природы», т. е. решать главную задачу педагогики. При этом на передний план выдвигалось нравственное значение привычки: «Добрая привычка есть нравственный капитал, положенный человеком в свою нервную систему». Тем самым нравственная детерминация, идущая, согласно Ушинскому, от общих устоев жизни народа, выступала как решающая сила в построении специфически человеческого уровня деятельности нервной системы. Благодаря такому широкому подходу открылась возможность преодолеть механицизм и создать естественнонаучное «обеспечение» для передовой педагогики, задача которой, по Ушинскому, – физическое, нравственное и умственное совершенствование человека.
Вопросам педагогической психологии, физического образования, семейного воспитания, индивидуальным и типологическим различиям между детьми был посвящен ряд работ русского ученого П.Ф.Лесгафта (1837-1909). Руководствуясь принципом сенсомоторного единства, он разработал теорию физического образования, в качестве главной цели которого утверждалась «сознательная физическая работа». Однако неправомерно ограничиваться гимнастическими методами, направленными на то, чтобы развивать одни лишь физические силы человека: «Имея в виду задачи физического развития детей в школе, мы находим такой прием неудовлетворительным, потому что школа должна развить в ребенке не только силы, но главным образом умение управлять ими, умение целесообразно применять их к деятельности». Таким образом, физические упражнения подчинялись более широкой задаче общего психофизического формирования личности. Не развитие мышечного, исполнительного аппарата самого по себе, а в первую голову развитие умения им управлять становилось ключевым для теории и практики физического воспитания.
Управление телом – категория сенсорно-интеллектуального порядка. Мышечные движения необходимо предполагают знакомство с пространственно-временными отношениями. Оно начинается в сфере элементарной чувствительности, а в дальнейшем переходит к свойственной человеку сознательной регуляции движения, для которой характерно оперирование словесными значениями. Сознательное управление поведением возможно, согласно Лесгафту, только на основе слова. Отсюда и его принцип учить ребенка управлять движениями посредством слова. Способность перейти от чувственно-образной регуляции к словесной рассматривалась как важнейшее условие воспитания самостоятельности поведения.
Важное место Лесгафт отводил реальным действиям, признавая за ними роль проверочного средства умственных действий: «Всякая умственная работа, не проверенная действием, не в состоянии способствовать усвоению причинной связи замечаемых явлений настолько, чтобы понять эту связь и выяснить законы, лежащие в основании их проявлений».
Физическое образование поэтому выступает в системе Лесгафта не только как предпосылка воспитания умственного в том смысле, что физически развитый и закаленный организм -благодатная почва для духовной деятельности. Такой организм способен сознательно управлять мышечными актами, менять в случае необходимости стратегию поведения, сравнивать и контролировать как его отдельные звенья, так и их взаимодействие. Иначе говоря, воспитание ума и воспитание тела – один процесс, а не два.
Как уже отмечалось, психология сближалась со школьной педагогикой под давлением насущных общественных запросов. Недостатки традиционной дидактики породили стремление заменить ее данными экспериментальной психологии. Под давлением этой установки развернулись исследования в различных странах. В Германии активно работал Э.Мейман (1862-1915), в России – А.П.Нечаев (1875-1943) с большой группой последователей, в том числе учителей. Приборы и методики, созданные в университетских лабораториях, переносились в класс и прилагались к решению конкретных учебных и воспитательных задач.
Считая, что экспериментальная психология демонстрирует «ярко выставленный ею идеал точности и доказательности исследования», Нечаев надеялся преобразовать с ее помощью далекую от такого идеала педагогику. Он наметил программу экспериментально-психологического решения спорных вопросов методики и дидактики, предлагая пересмотреть с этих позиций учебные планы, методы, существующую систему упражнений, формы проверки знаний и т.д.