Внутригрупповая идентификация – это особый характер мотивации поступков, когда субъект, исходя из нравственных принципов, действенно относится к другим членам группы, как к самому себе, и к себе – как ко всем другим в своем сообществе. Во внутригрупповой идентификации противопоставление «я» и «они» снимается понятием «мы».
Внутригрупповая идентификация в равной мере предполагает отказ и от альтруистического всепрощения, и от эгоистического потребительского отношения к окружающим. Гуманность, забота о товарище, требовательность к нему – норма таких взаимоотношений. Так возникает психологический климат, благоприятный для развития личности.
Нарушением принципов внутригрупповой идентификации является поведение, при котором к себе и к другим в одной и той же или в сходной ситуации индивид применяет разные нравственные нормы и строит свои поступки, исходя из подобных норм. В роли показателя выступает конкретный психологический параметр межличностных отношений, доступный для экспериментального выявления и количественной оценки. Измерение интенсивности его выраженности позволило достаточно точно судить о наличии внутригрупповой идентификации в конкретных сообществах. Этот параметр получил наименование действенной групповой эмоциональной идентификации, или сочувствия как соучаствования.
Итак, сочувствие как соучаствование – это внутригрупповая идентификация, для которой некоторое неблагоприятное происшествие, а также связанные с ним переживания одного из членов группы становятся мотивами поведения остальных членов группы и организуют их деятельность, направленную одновременно на осуществление групповой цели и на блокирование действия данного происшествия (фрустратора).
Для выявления соучаствования была применена особая экспериментальная процедура, позволяющая увидеть через групповое взаимодействие скрытые за ним глубинные межличностные отношения внутригрупповой идентификации.
С этой целью используется специальная аппаратура, позволяющая фиксировать, как ведет себя каждый испытуемый в условиях, когда наказание грозит всем членам группы, в том числе и ему (интегральные санкции), и когда наказание угрожает кому-либо одному из числа его товарищей, участвующих в эксперименте, но не ему самому (парциальные санкции). При этом предусматривается такой тип задачи, при котором скорость решения, торопливость заведомо увеличивает число ошибок, за которые полагается наказание. В зачет соревнования с другой группой входит только показатель скорости выполнения задания, необходимость же корректной, безошибочной работы лишь подразумевается. Таким образом, повышение скорости выполнения задачи – цель групповой деятельности, однако быстрота работы повышает вероятность ошибок, а следовательно, и возможность наказания. Это обстоятельство и составляет основную предпосылку для будущей квалификации уровня соучаствования в группе. Для испытуемых всегда остается скрытой истинная задача эксперимента, который воспринимается ими только как тест на согласованность и эффективность деятельности в условиях соревнования с другими группами.
Гипотеза исследования состояла в том, что в группах разного уровня развития групповое поведение, в котором обнаруживаются скрывающиеся за ним межличностные отношения, будет в случаях интегрального и парциального санкционирования качественно различным, и эти качественные различия окажутся доступными для количественного выражения и измерения. Если в группе отсутствует сколько-нибудь выраженное соучаствование, то в ситуации парциального наказания (за всех расплачивается один) группа должна работать значительно быстрее, чем при интегральном санкционировании. То обстоятельство, что партнер по работе в группе подвергается фрустрации, не принимается в этом случае в расчет, так как все остальные и каждый в отдельности оказываются вне опасности. Усилия, которые затрачивались на блокирование фрустратора на первом этапе эксперимента (при интегральном санкционировании), становятся ненужными. За счет этого быстрота выполнения действия возрастает.
Если же время решения задачи в ситуациях как интегрального, так и парциального наказания приблизительно равно, то это свидетельствует о выраженности соучаствования, феномене действенной эмоциональной идентификации в группе, так как, хотя опасность грозит лишь одному из всех, все члены группы действуют так, как если бы и они подвергались непосредственному наказанию за ошибку. Есть основания полагать, что в этом случае выявляется тип взаимоотношений, для которого характерно переживание состояния другого как своего собственного.
Первый (основной) вывод, полученный из проведенных экспериментов, – подтверждение реальности соучаствования как специфического социально-психологического феномена, свидетельствующего о способности группы к сопереживанию с любым ее членом и позволяющего измерить уровень развития в ней гуманных отношений.
Второй вывод: наиболее благоприятные условия для возникновения этого явления существуют в группах высокого уровня развития. В диффузных группах и, к примеру, в группах правонарушителей соучаствование слабо выражено или вовсе отсутствует. Члены же высоко развитого сообщества идентифицируют себя с товарищем, что перестраивает их поведение. Об этом свидетельствует факт уравнивания времени решения задачи на первом и втором этапах основной серии, а также фиксируемые экспериментатором эмоциональные высказывания испытуемых, выразительные движения и т.д.
В группе высокого уровня развития уровень сочувствия как соучаствования сохраняется и в том случае, когда наказание грозит ее «ветерану», и в том, когда оно предназначено включенному в нее новичку. Как известно, в группах низкого уровня развития новичок заведомо оказывается в роли «козла отпущения». Отношение к новичку во многом может рассматриваться в качестве критерия гуманных отношений в группе. Подлинный гуманизм обнаруживается в неизменности эмпирических показателей соучаствования в тех случаях, когда угроза наказания адресована пока еще неизвестному группе индивиду, но на которого распространяются не только обязанности, но и права ее члена. В экспериментальных исследованиях получены убедительные подтверждения этому.
Итак, соучаствование как проявление внутригрупповой идентификации является специфическим показателем уровня развития межличностных отношений в группе. Свое наиболее яркое выражение, включая отношение к моральным ценностям и нормы поведения, отвечающие идеалам общечеловеческой этики, внутригрупповая идентификация получает в группе высокого уровня развития, способствуя ее интеграции.