Базой для поведенческой терапии послужила экспериментально обоснованная теория научения. Со временем техника и понятия поведенческой терапии совершенствовались и теперь она включает в себя разнообразные практические методы лечения, суть которых сводится к логичной, но спорной теории.
Одним из серьезнейших условий данной терапии является объективная перепроверка результатов лечения через эксперименты, что дает право включить ее в естественнонаучный раздел психологии, отличительной особенностью которого оказывается приложение общих закономерностей к конкретному индивиду.
Психические расстройства моделируют и пытаются устранить в лабораторных условиях, следуя при этом простой схеме: желание (Reiz) — реакция, в связи с чем поведенческая терапия весьма доступна и легка в изучении. Так. к примеру, фобия, согласно поведенческой терапии, представляет собой патологическую условную реакцию, возникшую как следствие угрожающей человеку ситуации. Фантазии, вытесняемые желания и защитные механизмы во внимание не принимаются. Причину расстройства ищут ни в детстве, а в настоящем пациента. Никакого веса не придается возможному символическому значению вызывающего страх объекта; его рассматривают как возбудитель страха, а все остальное считают последствиями такого возбуждения. При этом цель поведенческой терапии — заменить неадекватное поведение пациента поведением адекватным.
В отличие от поведенческой терапии, психоанализ придает огромное значение бессознательным психическим процессам. Предметом изучения психоанализа является сам человек, поэтому все терапевтические методы психоанализа строятся на сложной и утонченной психоаналитической теории личности.
Несмотря на серьезные различия, у поведенческой терапии и психоанализа есть много общего. Оба метода предназначены для понимания непростых психических феноменов, оба имеют немаловажное значение для оздоровления общественных отношений, признают неизбежность ошибок, возникающих в процессе исследования, и принимают в качестве необходимого условия перепроверку полученных результатов. Следует, однако, признать, что необходимость последнего условия была постулирована в психоанализе лишь в последнее время.
Многие психоаналитики, в частности, Ганс-Фолькер Вертманн (HansVolker Wertmann) в своей статье, опубликованной в «Журнале психосоматической медицины и психоанализа» (Zeitschrift fuer psychosomatische Medizin und Psychoanalyse)[27]. указывают на резкие противоречия между поведенческой терапией и психоанализом, однако растет и число ученых, пытающихся изыскивать возможности для синтеза двух методов. Комбинация из двух этих подходов, предложенная Райнером Краузе (Reiner Krause)[28] весьма эффективна, например. при лечении заикания. Представители поведенческой терапии тоже не стоят на месте. Психолог Эва Эгги (Eva Jaeggi)[29] в контексте когнитивной терапии, разработанной на основе терапии поведенческой, рассматривает психические нарушения не только как специфические «ошибки мышлениям (Denkfehler), но и как следствие иррациональных мыслей и внутренних противоречий, не осознаваемых пациентами.
В еще большей степени на сходстве поведенческой терапии и психоанализа строит свои умозаключения Э.Ханд (E.Hand 1986). Он проводит последовательный анализ отдельных человеческих потребностей, функций, мотиваций и поведенческих расстройств, различая при этом сознательные и так называемые «несознательные» («nicht-bewusste») функции (см. Rosenbaum & Merbaum), значение которых становится очевидно в процессе терапии.
Тем самым Ханд. избегая использования психоаналитической терминологии, в сущности повторяет давно известную в психоанализе истину. Однако признать это приверженцы поведенческой терапии не торопятся. « Гипотеза или, говоря точнее, признание существования несознательных или неосознаваемых (nichtgewusster) человеком намерений не содержит в себе перехода к аналитической конструкции, постулирующей бессознательную мотивацию поступков, а представляет собой лишь практическое средство, позволяющее использовать умозрительный, отвлеченный анализ функций в терапевтических целях» (Hand 1986. S.289).
Пауль Вахтель, напротив, не боится признать психоаналитические «конструкции», о чем свидетельствует его книга «Психоанализ и поведенческая терапия. Речь в защиту их интеграции» (Paul Wachtel 1981), в которой он синтезирует во многих отношениях слабую теорию возникновения фобий поведенческой терапии и психоанализа, вводя в поведенческую терапию понятие бессознательного значения вызывающего страх объекта.
Тем не менее психоаналитикам следует учитывать, что поведенческая терапия тоже оправдывает себя на практике, поэтому в том случае, когда обнаруженные расстройства бессознательного не способствуют излечению пациента, страдающего, к примеру, заиканием, психоаналитику вне всяких сомнений стоит направлять его к психологу, практикующему поведенческую терапию. Подобное сотрудничество можно только приветствовать.