Акцент, сделанный нами на прилагательном «внутренний» отнюдь не случаен, ведь данный диалог оказывается своего рода «акустической брешью» («akustische Luecke» Ernst Meier 1981), по той очевидной причине, что, к примеру, на магнитофонной записи воспринимается, как пауза, молчание.
Инструментов, позволивших бы записать или каким-то иным механическим способом задокументировать внутренний диалог психоаналитика, не существует, поэтому любому исследователю остается довольствоваться опосредованной информацией, которую в состоянии ему предоставить опытный психоаналитик. Разумеется, точность таких сведений напрямую зависит от готовности последнего быть откровенным. Приведенная ниже классификация является результатом моего личного исследования, проводя которое я опирался на принципиальное мнение, что несмотря на бессознательное течение поэтапного понимания, завершающегося толкованием, оно, так же. как и подавляющее большинство бессознательных процессов, протекающих в психике пациента, может быть осознано психоаналитиком. Разделение психоаналитического процесса на отдельные этапы понимания — предприятие рискованное. Заранее предвидя возражения критики, укажем поэтому на тот факт, что на практике этапы понимания, как правило, либо сменяются не столь последовательно, как в предложенной адаптированной классификации, либо вообще происходят одновременно.
Первая ступень представляет собой восприятие слов пациента. Согласно исследованиям, проведенным в рамках психологии восприятия, человек вообще воспринимает лишь часть внешних воздействий, будь то обращенные на него слова, действия или др. Кроме того, сам процесс восприятия зависит от обстоятельств получения информации (например. времени и места) и степени доверия, которое испытывает воспринимающий к рассказчику.
Вторая ступень включает в себя процесс переработки воспринятого, а в нашем контексте оказывается первой попыткой приблизиться к психоаналитическому пониманию пациента. На данном этапе главная роль отводится герменевтному подходу, подразумевающему использование терапевтом в аналитических целях, в частности, личного опыта. Если вторая ступень пройдена аналитиком успешно, он приходит к лредпониманию (Vor-Verstaendnis) пациента.
Использование аналитиком своего собственного жизненного опыта значительно увеличивает его шансы на правильное понимание того, о чем рассказывает ему пациент, а следовательно, оказывается в каком-то смысле гарантом достижения необходимой для успешного анализирования эмпатии (empathische Kompitenz. Kutter 1983).
Третья ступень, в отличие от первых двух. требует от психоаналитика использования в процессе понимания пациента психоаналитических концепций «желания и сопротивления» и «переноса и контрпереноса» (см. гл. VIII 4.1., 4.2.). Данные концепции, а также упомянутая в рамках «второй ступени понимания» эмпатия являются важнейшими инструментами психоанализа. В практическом плане использование, в частности, «переноса и контрпереноса» заключается в реагировании аналитика на перенос пациента. В идеальном случае психоаналитик в состоянии адекватно реагировать на любой перенос анализируемого. Образно говоря, в контрпереносе должны зазвучать лишь те струны, которых коснулся пациент. Продолжив сравнение аналитика с музыкальным инструментом, можно констатировать два необходимых условия правильного реагирования на перенос: во-первых, затрагиваемые пациентом струны должны у аналитика иметься, а во-вторых,— должны прозвучать. Расстроенные «инструменты», разумеется, никуда не годятся. Кроме того. принцип применения контрпереноса можно сравнить с работой измерительных приборов. Задача аналитика — реагировать на поведение пациента подобно амперметру» фиксирующему малейшие изменения в силе тока. Аналитику необходимо стать как бы сенсорным органом пациента.
Четвертая ступень представляется этапом наиболее сложным. Последний представляет собой совмещение или синтез трех предыдущих этапов, который позволяет аналитику на основании текущего процесса составить предварительный «внутренний образ» («inneres Bild») анализируемого. Данный «образ» может первоначально оказаться вполне субъективным и относиться скорее к вымыслу, чем к реальности. В частности. Rosenhan (1976) подчеркивает в этой связи зависимость черт предварительного «внутреннего образа» от бессознательной склонности некоторых аналитиков принимать желаемое за действительное, а также от ориентации терапевта на ту или иную психологическую теорию. Часть психоаналитиков придерживается, к примеру, теории травмы и склонна, поэтому видеть в любом пациенте «жертву» драматических обстоятельств (заглавие книги Массона «Что сделали с тобой, бедное дитя?» (Masson «Was hat man dir, du armes Kind getan?» 1984[32] является как бы аллегорическим аналогом данной позиции). Другие аналитики придерживаются теории влечений и рассматривают пациента в качестве «виновника», потенциально способного на обман и агрессию.
Пятая ступень состоит в сличении «внутреннего образа пациента» с ранее известными психоаналитику примерами проявления стереотипных отношений. Предпринимая это, психоаналитик вносит в свое первоначальное мнение некоторые коррективы. Важное значение на данном этапе приобретают сведения, полученные терапевтом в течение учебного анализирования, а также его собственный жизненный опыт, связанный с переживаниями тех же чувств, о которых упоминал пациент. Результатом успешного преодоления пятой ступени станет для аналитика возможность в дальнейшем дать этим аффектам конкретные определения.
Шестая ступень знаменует собой переход к использованию собственно теории психоанализа, т.е. психоаналитической концепции личности и учения о болезнях. Даже в том случае, когда в течение пяти предыдущих этапов аналитику не приходилось вплотную заниматься теоретическими конструкциями психоанализа, находясь на шестой ступени, он сознательно или бессознательно к ним обращается. Предварительный практический образ сопоставляется с существующим на этот счет образом теоретическим. Таким образом, психоаналитик получает дополнительную возможность уточнить предполагаемые причинно-следственные связи между симптомами пациента и его внутренними конфликтами. Тем самым происходит непосредственный контакт психоаналитической теории и практики.
Данный процесс протекает, как правило, между сеансами, когда временная и пространственная дистанция позволяет аналитику исследовать пациента, отодвинув в сторону эмоции (имевшие определяющее значение на втором, третьем и четвертом этапах) и подчинив свои размышления логике. Аналитик проводит параллели между выводами, продиктованными ощущениями, которые возникли у него в контрпереносе, и соответствующими теоретическими построениями. Если психоаналитик не в состоянии самостоятельно разобраться в тех или иных трудно поддающихся анализированию феноменах, он имеет возможность обратиться за помощью к коллегам. Особо сложные случаи становятся подчас объектом изучения на психоаналитических семинарах.
Необходимо, кроме того, указать, что четыре первые ступени понимания ориентированы на герменевтику, и лишь две последние опираются на знание общих закономерностей и могут быть охарактеризованы в связи с этим как номотетические. Таким образом, этапы психоаналитического понимания иллюстрируют синтез герменевтики и логики. отличающий психоанализ вообще.
Седьмая ступень представляет собой психоаналитическое толкование. Последнее может считаться таковым лишь в том случае» если, к примеру, наряду с констатацией факта сопротивления со стороны пациента, делается Оказание на вид и причину данной реакции.