Канеман нас только что убедил, что количество ресурсов внимания ограничено, но Найссер говорит: «Я вам представлю некий результат, который ставит под сомнения эти исследования». Мы начнем с определения внимания, которое дает Найссер.
Внимание - это направленность основного потока нашей деятельности по обработке информации на ограниченную часть наличного входа.
Они рассуждали категориями: вход, выход, этапы, обработка и т.д.
Мы расшифруем данное определение.
Как нам известно из теории восприятия Найссера, эта направленность, о которой идет речь в определении, задается актуализированными у человека в данный момент времени предвосхищающими когнитивными схемами. Чтобы было проще ассимилировать данное понятия схем, мы вспомним, что когнитивные схемы – это, по сути, аналоги того понятия преперцепции, которое использовал когда-то Джемс. Можно проводить такую аналогию, понимая, что когнитивная схема полная аналогия понятия преперцепции.
Как считает Найссер в процессе восприятия, который представляется ему в виде циклического процесса, эти схемы выполняют две основные функции. Во-первых, они направляют исследовательскую деятельность человека на поиск нужной ему информации (исследования Ярбуса). Во-вторых, эти схемы определяют отбор этой информации.
Нарисуем уже известную нам схему. Теория восприятия Найссера – это циклический процесс. Мы совместим теорию Найссера с некоторыми представлениями Гибсона о том, что собой представляет информация об окружающем мире. Одни блок – предвосхищающие схемы; далее – исследовательская деятельности и далее – инвариантные структуры, задающие информацию об окружающем мире. Циклический процесс обозначается тремя стрелочками, две из которых указывают основные функции этих схем – они направляют исследовательскую деятельность на поиск нужной ему информации и определяют отбор этой информации; и отобранная информация модифицирует исходные схемы. Мы говорили о том, в чем может заключаться эта модификация: либо она конкретизирует эти схемы, либо обогащает новым содержанием, либо приводит к замене другими схемами.
Достаточно очевидно, что предлагаемое Найссером объяснение механизмов избирательности существенно отличается от тех, которые представлены в моделях как ранней так и поздней селекции. Оно отличается тем, что в этом объяснении полностью отсутствуют представление о каких-либо фильтрах, которые избирательно пропускают какие-то одни порции информации, и на время задерживают какие-то другие. В этом объяснении схематично показано отсутствие этих фильтров, которые есть в моделях ранней и поздней селекции.
С точки зрения Найссера механизмы селекции устроены совершенно по-другому. Как считает Найссер, человек из всего потока поступающей на его органы чувств информации сознательно выбирает только ту, которая в данный момент соответствуют актуализированным у него предвосхищающим когнитивным схемам. А остальная информация не отфильтровывается, а просто человек с ней ничего не делает. Хотя, вполне возможно, что она подвергается какой-то автоматической и неосознаваемой обработке («я выбираю только то, что соответствует актуализированным в данный момент схемам»). Так как в свое время говорил Джемс, а с остальной информацией ничего не делает, хотя возможно она автоматически и неосознанно обрабатывается. Он сам пишет по этому поводу (это важная фраза): «Организм активен. Он делает одно, и оставляет в покое другое… Например, для того чтобы снять с дерева одно яблоко не нужно отфильтровывать все остальные. Вы просто их не срываете».
Для того чтобы показать эмпирически, что отбор воспринимаемой информации возможен и без участия каких-либо фильтров Найссер вместе со своим сотрудником Бекленом провели специальные исследования. В них делается попытка показать, что для отбора той или иной информации система фильтров не требуется. Человек может отбирать информацию и без механизмов фильтрации. Достаточно иметь некие когнитивные схемы, которые будут определять отбор информации.
В этом исследовании использовалась разработанная ими так называемая методика селективного смотрения (методику селективного слушания мы уже знаем)
Методика заключалась в следующем: на один и тот же экран, расположенный перед испытуемыми одновременно проецировались видеозаписи двух игр.
Первая игра - это так называемая «игра в ладошки». Один человек кладет свои ладони на руки другого. Задача второго игрока хлопнуть по тыльной стороне ладони, которую первый игрок кладет на его ладони. Вот такая нехитрая игра. Количество этих хлопков составляло сорок хлопков в минуту.
На экране широкомасштабно показывали эти четыре ладони; те манипуляции, которые там происходили.
Вторая игра заключалась в перебрасывании мяча друг другу находящимися в движении тремя игроками. Эти броски осуществлялись со скоростью примерно 40 бросков в минуту. Три игрока бегают и перебрасывают друг другу мяч со скоростью 40 бросков в минуту.
Испытуемым предлагалось задача следить за какой-то одной из двух игр. А чтобы они действительно следили за определенной игрой, им предлагалась также задача считать или количество хлопков или количество бросков мяча.
Как считает Найссер в данной ситуации участие каких-либо фильтров в предлагаемом испытуемом отборе информации едва ли возможно. В этой задачи участие фильтров в отборе информации едва ли возможно.
Потому что, с точки зрения Найссера, эта ситуация никогда не встречается в естественных условиях жизни человека. Наложение двух изображений на один экран – эта ситуации никогда не встречается в естественных условиях жизни человека. В лаборатории он сталкивается с такой ситуацией впервые. Это значит, как рассуждает Найссер, что ни в процессе эволюции, ни в процессе индивидуальной жизни, у человека не могло возникнуть каких-либо фильтров, или механизмов фильтрации, для отбора информации в подобных ситуациях.
Нет таких в жизни человек ситуаций, а значит и таких систем фильтрации у человека возникнуть не может.
И из этого следует, что в подобных ситуациях испытуемые не могли бы эффективно выполнять поставленную задачу. Раз нет систем фильтрации, то значит, задача должна выполняться неэффективно. Однако, как показывают результаты исследований, испытуемые без особого труда, эффективно справлялись с поставленной перед ними задачей; сразу же с первой попытки.
При этом испытуемые сообщали, что, когда они наблюдали за какой-то одной игрой, то другую игру они не воспринимали. Они сознавали лишь то, что на экране, помимо воспринимаемой игры, происходит еще что-то (это они осознавали), но что именно происходило, оставалось непонятным.
Таким образом, по мнению Найссера, объяснить эти результаты, опираясь на понятие фильтра, как некого врожденного или приобретенного механизма селекции, невозможно.
Но для его теории в этом нет никакой проблемы: отбор информации определяется имеющимися у субъекта схемами тех игр, за которыми он в данный момент наблюдают. Знание этих схем определяет возможность отбора определенной информации, за которой испытуемые е наблюдали.
Это один из классических экспериментов, который рассматривается как некое экспериментальное критическое замечание, или возражение, моделям селекции.
Кроме того, критикуя модели внимания Найссер, указывает на то, что их авторы не всегда обосновано объясняют результаты своих исследований, апеллируя к ограниченным способностям человека. То есть не всегда оправданно авторы этих теорий объясняют результаты своих исследований, ссылаясь на ограниченные возможности человека.
Например, многие результаты исследований они объясняют тем, что нервная система человека - это канал с ограниченной пропускной способностью. Как это делает например Бродбент (?). Он получил определенный результат с тремя парами цифр, и объяснил его тем, что нервная система – это канал с ограниченной пропускной способностью.
Или некоторые результаты объясняются тем, что человек обладает ограниченными доступными ресурсами внимания как это делал Канеман. С его точки зрения, результаты выполнения вот двух задач можно объяснить, и он это убедительно показывал, тем, что доступные человеку ресурсы внимании ограничены.
Канеман говорит о том, что не всегда. Здесь надо быть очень аккуратными. Не всегда можно объяснять результаты апелляцией к ограниченным возможностям человека.
С точки зрения Найссера объяснения тех же самых результатов, на которые ссылается тот же Бродбент или Канеман, только что разобранного эксперимента можно объяснить по-другому.
Есть ссылки на ограниченные возможности человека. Например, человек не способен, как считает Найссер, человек не способен к восприятию информации, передаваемой одновременно по нескольким каналам вовсе не в следствии ограниченной пропускной способности его нервной системы. Человек не способен к восприятию информации передаваемой одновременно по нескольким каналам вовсе не в следствии ограниченной пропускной способности его нервной системы.
Или человек не может выполнять эффективно несколько деятельностей одновременно вовсе не вследствие ограниченности доступных ресурсов внимание
Тогда почему?
Как считает Найссер просто потому, что он этого не умеет делать. Эта деятельность не освоена и не подкреплена какими-то отлаженными средствами решения данных задач.
Канеман говорит: «Давайте посмотри с другой стороны на те же самые результаты. Вы говорите о том, что нервная система человека обладает ограниченной пропускной способностью. Или что ресурсы внимания ограниченны. А может быть объяснение не в этом? Просто человек не умеет выполнять эти задачи».
В частности это объяснение Найссера получило эмпирическое подкрепление в двух исследованиях. Одно было проведено уже известным нам Марей. Другое исследование провели два ученика Найссера Спилке и Херст. Мы кратко рассмотрим эти исследования.
В первом исследовании испытуемым дихотически предъявлялись два сообщения, и они должны были вторить одному из них.
Им ставилась задача обнаружить определенные цифры, причем обнаружить как в релевантном, так и в нерелевантном сообщении.
Оказалось, что нетренированные испытуемые смогли обнаружить в нерелевантном сообщении всего лишь 8% этих самых искомых букв.
Морель приводит собственные результаты. Он лично участвовал в нескольких тысячах подобных экспериментов, и ему удавалось опознавать 67% искомых букв в нерелевантном канале. Результат говорит сам за себя.
Этот результат говорит в пользу идеи Найссера, что некоторым результатам есть альтернативное объяснение. Причем здесь ограниченная пропускная способность? Возможно, мы просто не умеем работать с потоками информации. У нас нет жизненной необходимости выслушивать два сообщения одновременно. Но в принципе можно как-то немного этому научиться.
Во втором исследовании два студента в течение семестра по одному часу в день тренировались в выполнении следующей задачи. Первая задача – читать про себя фрагменты из художественной прозы и одновременно, вторая задача, непрерывно писать под диктовку слова. «Непрерывно» - то есть, как только испытуемый заканчивал написание какого-то слова, он должен был сразу писать под диктовку следующее слово. Обе задачи надо было выполнять как можно быстрее и как можно более качественно. «Качественно» - то есть читать текст с полным его пониманием и правильно записывать слова.
Результаты данного исследования. Как только испытуемые приступили к одновременному выполнению этих двух заданий, их скорость чтения резко снизилась и нарушился подчерк. Однако, после шести недель занятий, скорость чтения и подчерк постепенно восстановились, и стали такими же, как в тех случаях, когда эти задания выполнялись по отдельности (некий эталон - отдельно писать и отдельно читать). По сравнению с эталоном не было значительных изменений в скорости чтения и написании слов. Таким образом, первый результат состоял в том, что испытуемые научились одновременно осмысленно читать про себя текст и записывать диктуемые им слова. Как показали специальные тесты, действительно, смысл текстов был очень хорошо извлекаем испытуемыми, но слова записывались механическим образом. Испытуемые просто записывали слова, не вникая в содержание этих слов.
После этого задача была усложнена. В список диктуемых испытуемым слов вставлялись в случайном порядке 5 групп по 10 слов в каждой, объединенные по разным признакам. Например, в одной из этих групп слова представляли собой осмысленные фразы.
Испытуемые, помимо выполнения прежней инструкции (читать про себя текст, вникая в смысл и одновременно писать слова), должны были обнаруживать признаки, по которым были объединены диктуемые им слова (то есть не просто писать слова, но и обнаруживать признаки, по которым эти слова были объединены и потом сообщать об этом экспериментатору).
Так же как и на первом этапе в начале снизилась скорость чтении, но потом она опять восстановилась. Второй результат исследования заключается в том, что испытуемые научились одновременно читать про себя текст, писать слова под диктовку, и при этом они могли обнаружить признаки, объединяющие разные группы диктуемых слов. В частности, они замечали, что в отдельных группах слова образуют осмысленные фразы. То есть, записывая диктуемые слова, испытуемые могли вникать в смысл того, что они пишут.
В субъективных отчетах испытуемые отмечали, что они понимали значения диктуемых им слов.
Дальше испытуемым еще больше усложнили задачу: в диктуемые слова в случайном порядке вставлялись слова, относящиеся к двум разным категориям. Например, в список слов вставлялись слова, относящиеся к двум разным категориям: мебель и животные. Вдобавок к основной инструкции испытуемых просили, как только они услышат эти слова, записать не сами слова, а названия соответствующих категорий. Например, им диктуют слово «стул», а испытуемые должны записать слово «мебель». Третий результат исследования состоял в том, что через шесть недель испытуемые научились свободно выполнять и это задание тоже.
Таким образом, эти результаты подкрепляют иное альтернативное объяснение тем факторам, на которых строятся модели внимание, апеллируя ни к каким-то фатально ограниченным способностям человек, а всего лишь к его недостаточной тренированности.
Найссер намекает на то, что, рассматривая результаты исследований того же самого Канемана, дело не в ресурсах, не в ограниченности ресурсов внимания, а в том, что эта задача необычна для человека и он это делать просто не умеет.
Комментируя результаты, Найссер язвительно замечает: «Тренированный испытуемый может делать то, что кажется невозможным как новичкам, так и теоретикам»
Понятно, что есть мастера выполнять множество действий одновременно. Например, жонглеры или домохозяйки.