Испытывая влияние среды и наследственности так же, как и растущие животные, ребенок, в отличие от них, вступает в особые отношения с окружающим миром: во‑первых, он не только приспосабливается, но и активно присваивает себе опыт предшествующих поколений, во‑вторых, он овладевает этим опытом в общении с воспитывающими и обучающими его взрослыми как носителями культуры. Таким образом, деятельность и общение – главные условия психического развития, движущей силой которого, согласно учению Л.С.Выготского, является обучение. Однако и сами эти явления претерпевают в ходе онтогенеза серьезные трансформации.
В психологии существуют различные взгляды на сущность и содержание деятельности и общения [5]. Некоторые психологи рассматривают деятельность как высшую форму человеческой активности, а общение – как особый вид деятельности, направленный не на предметный мир, а на других людей (растущий ребенок «овладевает» культурой в форме общественных предметов и общественных взрослых) [6,18]. Однако, как бы мы ни определяли эти понятия, большинство современных исследователей различных направлений едины в том, что только собственная деятельность ребенка по овладению действительностью является движущей силой его психического развития. В отечественной школе деятельность (по А.Н. Леонтьеву, основная неаддитивная единица жизни человека) – это активное взаимодействие с окружающей действительностью, в ходе которого живое существо выступает как субъект, целенаправленно воздействующий на объект и удовлетворяющий таким образом свои потребности [5]. Деятельность связывает субъект и объект. Проходя через разные жизненные периоды, человек вступает в различные виды деятельности.
Основные вопросы онтогенеза деятельности – как развивается внешняя активность человека, каким образом из нее (или от нее) отпочковывается внутренняя деятельность человека и какие структурные и содержательные трансформации претерпевает она в ходе онтогенеза.
Если вспомнить основные признаки психического развития (дифференциацию, появление новых элементов и перестройку связей между сторонами объекта), то можно предположить, что человеческая деятельность, развиваясь, становится все более разветвленной (включая множество действий и операций), специализированной (преодолевающей стереотипы, гибкой), осознанной, произвольно управляемой посредством сознания. Кроме того, деятельность человека по своему содержанию исторична (различна в разных культурах) и индивидуальна. Для того чтобы перейти к рассмотрению особенностей становления человеческой деятельности, сопоставим понятия «деятельность» и «активность» [18].
Активность – термин более широкого употребления, чем деятельность[19]. Его можно определить как всеобщую характеристику живых существ, являющуюся источником поддержания ими жизненно значимых связей с окружающим миром [5]. Все живое активно, однако эта активность имеет свои особенности: адаптивный характер, отсутствие предвосхищения, детерминированность витальными потребностями. Согласно мнению известного этолога Н. Тинбергена, животное никогда не делает больше, чем это ему необходимо. Условно как подвид активности выделяют реактивность (если живое существо отвечает на средовые воздействия, а не на собственные биологические импульсы; хотя некоторые исследователи говорят и о внутренней среде, так что это разграничение не имеет фундаментального характера). Таким образом, если реактивность – всегда ответ, активность исходит уже от самого субъекта, то деятельность системна, активна и осознанна. Свобода субъекта формируется от реактивности к деятельности.
Согласно С.Л. Рубинштейну, деятельность является специфической формой человеческой активности, направленной на сознательное преобразование окружающего мира [17]. Для психики человека характерно и проявление так называемой надситуативной активности (термин введен А.В. Петровским) – способности субъекта подниматься над уровнем требований ситуации, ставить избыточные с точки зрения исходной задачи цели [11]. Над‑ситуативная активность (в отличие от адаптивной активности), с позиции принципа развития, – тот запасной элемент, который приводит к незапланированным результатам (эпифеноменам) и обусловливает развитие психики как системы.
В школе А.Н. Леонтьева принято считать, что деятельность – исключительно человеческое завоевание: потребность, переживаемая как недостаток чего‑то, нужда в чем‑то, «запускает» активность, которая вначале имеет поисковый характер. Когда она «встречается» со своим предметом и таким образом «опредмечивается», конкретизированный предмет потребности становится мотивом активности, с этого момента начинающей именоваться деятельностью. Мотив не всегда может осознаваться; однако если человек намечает ряд шагов‑действий, приводящих к реализации мотива, то цели действий осознаются всегда. В зависимости от тех условий, в которых протекает деятельность, формируются и используются специфические операции, приводящие к цели[20].
Обобщая, можно сделать вывод, что активность – это условие возникновения деятельности, которая, в свою очередь, представляет собой результат онтогенетического развития [18].