Третий важнейший методологический принцип генетической психологии – это принцип развития, суть которого состоит в том, что каждое явление нужно рассматривать как обладающее историей – прошлым и будущим. Необратимость связана с тем, что стрела времени направлена в одну сторону (поскольку в любой незамкнутой системе неминуемы потери энергии), и поворота вспять быть не может, ведь любое развитие всегда осуществляется в новых условиях. При этом важно, что время может быть внешним и внутренним (внешнее объективно и измеряется относительно небесных светил, а внутреннее определяется количеством изменений, произошедших с системой, т. е. темпом, интенсивностью развития).
В психологии иногда говорят о психическом прогрессе и регрессе (возвращении к ранее пройденным стадиям), что является методологической ошибкой: например, отказ говорить (мутизм) у говорящего ребенка и отставание речевого развития, при котором активной речи не было вообще, имеют разные причины и разный психологический смысл.
Развитие предполагает количественное и качественное изменение (усложнение) объекта. Если использовать понятие энтропии (которое в физике понимается как количество способов, приводящих к данному состоянию), то в равновесной системе производство энтропии равно нулю. Равновесные системы стремятся вернуться в состояние вполне определенное (то положение, к которому система тяготеет, называют аттрактором). Применительно к психике мы можем несколько похожие состояния наблюдать в течение ограниченного времени в основном у людей с нарушенной психикой: это могут быть раскачивания аутиста, персеверации (повторы) в рисунках ребенка с органическими нарушениями и другие формы ригидности мышления и поведения, не допускающие отступлений от образца. Вопреки всем воздействиям и изменениям вовне, активность человека как бы возвращает его к желаемому положению дел, причем одним и тем же способом. Человеческая психика как система может испытывать внешние воздействия (флуктуации), однако в равновесном состоянии эти влияния остаются незамеченными.
В слабо неравновесных системах изменения линейны и потому предсказуемы (например, можно предсказать динамику некоторых прогрессирующих болезней или увеличение словарного запаса у ребенка, который только начал говорить). Однако поскольку объектом психологии развития является психика здорового человека как обладающая способностью самоорганизации, то лучше рассматривать ее как систему сильно неравновесную, которая может быть описана только нелинейно (набрав словарный запас в несколько десятков слов, ребенок не увеличивает его поступательно и дальше, а совершает качественный скачок, начиная говорить фразами).
За пределами равновесия системы ее элементы могут вести себя совершенно иначе, чем в равновесии, а сама система становится чувствительной к флуктуациям. Таким образом появляется новый режим ее существования, новые формы самоорганизации. Если система очень сложна и переменных много, то при заданных условиях в ней может существовать не одно, а несколько «равноправных» состояний, к которым система может стремиться и выбор которых определяется именно незначительным воздействием извне.
Каждая система может проходить сквозь череду равновесных и неравновесных состояний; на протяжении некоторого отрезка пути она может развиваться линейно и быть предсказуемой, а в точке «бифуркации» (раздвоения) ее дальнейшее изменение может осуществляться по одному из возможных вариантов. Верно и другое: согласно системному принципу эквифинальтсти, к одному и тому же результату можно прийти разными путями.
Предположим, что в интеллектуальном развитии ребенка мы используем развивающее обучение, создаем зону ближайшего развития и отодвигаем ее границы, предлагая ребенку все более сложные задачи. В некоторый момент мы выйдем за пределы состояния интеллектуального равновесия ребенка (это произойдет на границе его возможностей) и подойдем к точке, в которой откроется несколько вариантов его дальнейшего поведения. Так, он может принять задание как сверхзадачу и изменить весь режим своей жизнй, приспособив его под необходимость ее решения (перестанет гулять, играть, читать, а будет только заниматься).
Может он и поступить иначе: почувствовав удар по самооценке, пережить отвращение к интеллектуальной деятельности и определить свое призвание в другой области. Он может также перевести решение интеллектуальной задачи в латентную форму, наделить это желание свойствами квазипотребности и на время отказаться от ее решения, но зато сверхкомпенсироваться в будущем, реализовавшись в интеллектуальной деятельности другого содержания. Выбор одного из перечисленных способов поведения определяется совсем незначительными влияниями – интонацией учителя, самочувствием, вовремя не найденной авторучкой, но сила этих влияний оказывается непропорционально большой из‑за того, что проявляются они в момент высокой неустойчивости. В другое время влияние это осталось бы незамеченным.
Именно по этой причине человека в психотическом состоянии (например, в пресуицидальном) нельзя провоцировать. Воздействие незначительное, по мнению эмоционально устойчивого человека, может оказаться именно той флуктуацией, которая окончательно выведет из равновесия психотика. В сложных системах мы вообще не можем ориентироваться на вероятность события: в силу асимметричности развития, связанного с переходом через точки бифуркации, действительными оказываются зачастую именно события маловероятные (примером тому является происхождение жизни и эволюционный процесс).
Большинство живых систем характеризуются в своем развитии тремя основными особенностями: они сложны, темпоралъны (чувствительны ко времени) и множественны (обладают вариантами своего изменения). Поскольку психика, без сомнения, представляет собой сложную неустойчивую открытую систему, то она может быть глубоко изучена только с опорой на перечисленные принципы синергетики.
Обобщая современные взгляды на развитие человека, можно сказать, что оно принципиально плюралистично в своем процессе и результате; один и тот же результат может быть достигнут на разных этапах. Развитие происходит от рождения до смерти, причем пластичность психики сохраняется достаточно высокой, а способность к адаптации даже увеличивается с возрастом. При этом в развитии существуют значительные межиндивидуальные различия, которые отражают половые, социальные и прочие характеристики.
Интуитивно перечисленные выше принципы использовались в наиболее разработанных теориях психического развития: персонологической теории В. Штерна, теории ортогенеза X. Вернера, эпигенетической теории Э. Эриксона. К настоящему времени можно считать, что синергетическое рассмотрение развития наиболее последовательно реализовано в работах немецкого геронтопсихолога Пауля Бальтеса, обобщенных под названием всевозрастного подхода и считающихся наиболее перспективными среди других современных теорий возрастной психологии [1].