Одним из наиболее устойчивых эффектов, проявляющихся как в лабораторных, так и в «полевых» исследованиях, является влияние, которое один индивид может оказывать на другого. Присутствие соответствующей социальной модели в состоянии изменить уровень потребления продуктов питания или алкоголя. Оно может также повлиять на вероятность, с которой тот или иной индивид будет смеяться или плакать, искать или избегать встречи, откладывать вознаграждение, либо стремиться к его получению, проявлять чувства, либо воздерживаться от их проявления, вести себя агрессивно, самоотверженно, общепринятым либо нестандартным образом, т.е. демонстрировать, по существу, поведение любого рода (см. обзоры: Bandura, 1973, 1977а, 1977Ь, 1986).
Неудивительно, что многие исследования показывают, что степень влияния социальных моделей существенным образом зависит от характеристик той или иной модели (например, высокого социального статуса в сравнении с низким, высокой степени привлекательности в сравнении с низкой или сильной власти в сравнении со слабой), а также от результатов ее деятельности (например, одобрения в сравнении с порицанием, успеха в сравнении с провалом в достижении определенной цели). Возможно, наиболее примечательным является то, что социальные модели могут (356:) оказывать свое влияние и при отсутствии у них особых отличительных свойств, даже когда их поведение не заключает в себе практически никакой информации о его последствиях.
Присутствие бросающейся в глаза социальной модели оказывается особенно мощным канальным фактором при побуждении людей проявлять социально желательное поведение, т.е. фактором, облегчающим связь между позитивными аттитюдами и позитивными действиями. Хотя масштаб достигаемого таким образом эффекта и варьируется, в целом он бывает весьма велик как в абсолютном выражении, так и в сравнении с интуитивными оценками большинства людей.
Так, например, Раштон и Кэмпбелл (Rushton & Campbell, 1977) показали, что адресованная непосредственно к человеку просьба сдать кровь, на которую при отсутствии какой-либо модели согласились 25% испытуемых, вызывала положительную реакцию в 67% случаев, если одновременно на это соглашался дружелюбно настроенный и приблизительно равный по статусу человек. Еще более впечатляющие результаты дали дальнейшие исследования, имевшие целью установить, кто же в конце концов явится на донорский пункт. Среди пришедших не было ни одной женщины из тех, кто не наблюдал соответствующей социальной модели, в то время как среди женщин, имевших перед глазами такую модель, число доноров составило 33%. Брайан и Тест (Bryan & Test, 1967) обнаружили сходное влияние действий своего альтруистически настроенного сообщника на автомобильных механиков, которые были гораздо более склонны оказать помощь женщине, испытывавшей затруднение с проколотым колесом, если они могли видеть сообщника, помогающего кому-то забортовать шину в 400 ярдах позади.
В особенности же мощное проявление эффекта социального моделирования было продемонстрировано Аронсоном и О'Лири (Aronson & O'Leary, 1983) в разгар энергетического кризиса начала 80-х годов. Полигоном для данного исследования была душевая кабина, в которой были наклеены объявления, призывавшие студентов экономить энергию, включая воду только для того, чтобы смыть мыло. Несмотря на то что практически все студенты знали о существовании этого объявления и понимали, что рекомендуемая процедура позволяет экономить энергию, лишь немногие поступали в соответствии с ним. Лишь 6% из числа принимавших душ в течение недельного контрольного периода действительно выключали воду перед тем, как намылиться. Сделав объявление более навязчивым, т.е. закрепив табличку большего размера с теми же (357:) самыми указаниями на треножнике и поместив его в центре душевой комнаты, исследователям удалось добиться повышения согласия выполнить рекомендацию до 20%. Однако введение в эксперимент соответствующих социальных моделей — сообщников исследователей, выполнявших содержавшиеся в объявлении указания, отключая свой душ перед тем, как намылиться (но не говоря при этом ничего остальным), произвело гораздо более впечатляющий эффект. В присутствии лишь одной подобной социальной модели уровень подчинения указанию достиг почти 50%, а при появлении второй модели этот уровень подскочил до 67%. И вновь заключенный в этом урок можно отнести к числу важнейших в социальной психологии. Когда мы хотим добиться от людей претворения их позитивных намерений в столь же позитивные поступки, и когда эффективность предупреждений и разумных призывов представляется незначительной, небольшая социальная демонстрация может сослужить поистине неоценимую службу.