Социальная жизнь человека отливается в великое множество самых разнообразных форм. Некоторые из них обыденны и привычны. Другие серьезно отличаются от того, что принято считать повседневной нормой. Существуют формы поведения сугубо индивидуализированные, целиком или в значительной степени зависящие от воли, желаний или нужд индивида. Но есть и такие, в которых проявления воли, желаний и нужд отдельного человека оказываются серьезно ограниченными прямым или опосредствованным влиянием других людей. Подчиняясь моде, например, мы бываем в положении когда нам не нравится новый фасон одежды или обуви, но мы покупаем модные изделия, потому что старые «уже не носят», а носить устаревший фасон неприятно. Индивид, даже не испытывая на себе психического давления со стороны других, лишь на основе восприятия их поведения заражается этим поведением, подчиняется и следует ему. Разумеется, возможно и неподчинение, но оно должно быть рационально объяснено индивидом самому себе. В противном случае оно неизбежно вызовет внутреннее беспокойство, дополняемое работой воображения относительно возможной низкой оценки своей личности другими. В результате юбка укорачивается или удлиняется, брюки сужаются или расклешиваются, и личностное напряжение, возникшее из-за испытываемой по этому поводу не удовлетворенности, снимается.
Этот простой пример показывает одну из форм массового внеколлективного поведения, под которым в социальной психологии подразумевается аналогичное по своему характеру поведение групп людей, возникающее в результате психического взаимодействия между ними вне коллективов и целесообразной коллективной деятельности. Люди, составляющие эти группы, сохраняют свою индивидуальность, но их поступки оказываются во многих чертах схожими.
В массовых формах внеколлективного поведения играют большую роль неосознанные процессы. На основе эмоционального возбуждения, например, иногда возникают стихийные действия в связи с каким-либо впечатляющим событием, затрагивающим главные ценности людей в ходе классовой борьбы. Так начинались многочисленные «медные», «соляные» и прочие бунты городской и крестьянской голытьбы в русском средневековье. Аналогичным образом, т. е. па эмоциональной основе, начинались первые стихийные выступления европейских рабочих, выразившиеся в поломках ненавистных машин, в избиениях хозяйских прихвостней, т. е. в ситуациях, лишенных еще ясного идеологического контекста и четко осознаваемых классовых целей совершаемых действий.
Массовые формы внеколлективного поведения в последние десятилетия стали предметом пристального внимания со стороны буржуазной социальной психологии из-за того, что в современном антагонистическом обществе растет число участников и повышается политическая значимость различных форм этого вида поведения. Это прежде всего объясняется углублением классовых противоречий и обострением классовой борьбы. Но помимо этих социальных есть причины психологические, связанные с психологией общения и влиянием средств массовой коммуникации, нарастающими личностными и групповыми напряжениями, возникающими как неизбежное следствие дальнейшего усложнения цивилизации в условиях антагонистического общества и сопровождающего ее роста противоречий.