В конце 20-х гг. XX в. была предпринята широкая серия исследований, заложившая фундамент предмета инженерной психологии и психологии труда как научной области. Она началась на хоторнском заводе электроламп в Чикаго и продолжилась в 30-е годы. Одним из первых и неожиданных открытий, истинным счастьем для руководителей явилось то, что для избранной группы работников любые перемены условий – освещенности, перерывов для отдыха, напитков, уровней зарплаты, продолжительности рабочего дня и даже возвращение к прежним условиям – приводят к повышению производительности труда. Оказалось, что не изменения переменных величин, а само переживание, что участвуешь в экспериментальном исследовании, выступает силой, обеспечивающей рост производительности труда. Говоря обобщенно, это проблема реактивности испытуемых, т.е. эффектов, порождаемых сознанием того, что тебя изучают. Чаще это просто называют хоторнским эффектом.
Любая характеристика поведения участника эксперимента, которая может пострадать от указанного эффекта, известна как «показатель реактивности», а «реактивность» означает последующие изменения в поведении.
Возможный вариант нивелирования эффекта Хоторна – это использовать условия, оставляющие испытуемых в неведении о том, что их изучают. Планы, в которых это достигается, называются естественными, или планами включенного наблюдения, где истинная роль наблюдателя остается полностью скрытой от наблюдаемых людей.
Реактивность испытуемых на факт участия в психологическом эксперименте может проявляться различными способами. Например, в стремлении угадать гипотезу исследования, ожидании эффекта от воздействия (эффект плацебо), угождении экспериментатору (эффект добровольцев), установке на соглашательство, стремлению к приукрашиванию (эффект социальной желательности), эффекте влияния наблюдатели (эффект Зайонца).
Догадки о гипотезе (характеристики потребности по Орне)
Люди стремятся угадать цели научной работы, и, по мнению Орне (1962), это естественная реакция людей на ситуацию исследования. Он показал, что, как только люди узнавали, что участвуют в формальном эксперименте, они были готовы выполнять сотни арифметических операций со случайными числами по несколько часов кряду и не проявляли удивления даже тогда, когда в одной серии экспериментов их просили сразу же рвать каждую очередную страничку своих математических выкладок.
При проведении экспериментов по сенсорной депривации участников группы просили подписать документ, освобождающий исследователя от ответственности за ущерб, причиненный испытуемому. Им показали также аварийную «кнопку спасения», которую можно задействовать в случае невыносимости условий депривации (просидеть в помещении в одиночку четыре часа). Контрольной группе не давали подписывать документ и «кнопку спасения» не показывали. Участники эксперимента проявили больше экстремальных реакций, чем контрольная группа, несмотря на тождественность условий, за исключением подписывания бланка и «кнопки спасения».
Определяя характеристики потребности, Орне утверждает: «Вся совокупность признаков, которая передает экспериментальную гипотезу испытуемому, становится существенной детерминантой деятельности последнего. Мы назвали совокупную сумму таких признаков «характеристиками потребности экспериментальной ситуации»[41].
Главная мысль Орне заключается в том, что вопреки представлениям об участниках эксперимента как о людях, лишенных реактивности, пассивно отвечающих на раздражители, – взгляд, особенно характерный для раннего этапа бихевиоризма – в них следует видеть проявляющих познавательную активность, любознательных, даже в рамках узкого исследовательского контекста, человеческих существ. Они пытаются, как и все мы в своей привычной деятельности, осмыслить непосредственное окружение и его новизну. Здесь, в незнакомой экспериментальной обстановке, имеются различные «намеки», помогающие испытуемым сообразить, что происходит и чего от них ждут.
Характеристики потребности Орне оказывают потенциальное влияние практически на любое исследование, в котором испытуемые осознают, что их изучают.