За последнее время в нашей литературе по логике стало часто употребляться определение понятия как мысли, отражающей общие и существенные признаки предметов. Конечно, это верно для всякого понятия, но это верно не только для понятия. Например, общие и существенные признаки предметов отражены и в таком суждении: «Всякое тело сохраняет состояние покоя или равномерного и прямолинейного движения, пока воздействие со стороны других тел не заставит его изменить это состояние» (Первый закон движения Ньютоновой динамики). Между тем эта мысль не имеет формы понятия. Очевидно, в приведенном определении понятия или неверно указан видовой признак понятия, или он недостаточен, или же существенное понимается здесь в особом смысле.
Действительно, в логике существенными признаками называют не всякие закономерно связанные с предметом признаки (свойства и отношения), а только такие, каждый из которых необходим для предмета, а все вместе достаточны для того, чтобы предмет, как говорят, был тем, что он есть, иначе говоря, достаточны для того, чтобы возможен был ответ на вопрос «что это такое?». Отвечая на этот вопрос, можно абстрагировать: 1) или то, что достаточно только для того, чтобы отличить данный
предмет мысли (в том числе множество объектов) от всякого другого, независимо от того, отразится ли в этой абстракции закономерность существования предмета, 2) или то, что можно назвать отличительной (специфической) закономерностью существования предмета.
В римский период древние логики соответственно различали определения «понятийные» (s-wy.o.v.w.) и «сущност-ные» (wa'.uSrfi) 1. При всем большом методологическом значении этого различия между признаками, достаточными для того, чтобы отличить предмет мысли от всякого другого, и признаками, кроме того, отражающими закономерность существования предмета, всякое понятие является формой, которую приобретает мысль, содержащая ответ на вопрос «что это такое?» или просто «что это?». В этом видел суть понятия как формы мысли, в частности, Аристотель 2. Если мысль не является ответом на вопрос «что это?», то она имеет какую-то иную форму, но не ту форму, которую мы называем формой понятия. Если мысль является ответом на этот вопрос, она приобретает форму понятия.
Если изложенное верно, а мы в этом убеждены, то вопрос о выражении понятий в языке и о частях речи, не выражающих понятий, может быть решен следующим образом.
Положим, что на доске нарисована фигура, имеющая геометрическую форму квадрата. Если будет задан вопрос «что это?», то ответ может быть дан двояким образом. Во-первых, можно сообщить название фигуры, сказав «квадрат» или «это квадрат». В этом случае будет выражена мысль, отвечающая на вопрос «что это?», т. е. имеющая форму понятия, и мы скажем, что слово «квадрат» выразило понятие квадрата. Во-вторых, при той же ситуации может быть задан второй дополнительный вопрос «а что такое квадрат?». Ответ на него будет выражен посредством полного предложения «квадрат есть равносторонний прямоугольник» или во всяком случае сочетанием слов «равносторонний прямоугольник». Мысль, выраженную в первом случае словом «квадрат», мы называем по ее форме просто понятием. Мысль, вы-
1 См. С. Pranti, Geschichte der Logik im Abendlande, Bd. 1, Leipzig 1855, S. 609.
2 Аристотель, Метафизика, VII, 4, ЮЗОа 6 — 67 и др.
раженную во ' втором случае полным предложением «квадрат—это'равносторонний прямоугольник», мы называем определением и отличаем от первой только тем, что в первом случае состав содержания понятия остается не выраженным, а во втором случае состав понятия выражен полностью, ведь определением обычно называют именно раскрытие содержания понятия. В первом случае состав содержания понятия подразумевается, дан implicite. Во втором случае он существует explicite, он выражен.
В первом случае выражением понятия было одно слово «квадрат», которое в данном контексте было неполным предложением и могло быть заменено таким: «это квадрат», ибо в связи с заданным вопросом о фигуре, нарисованной на доске, подразумевался определенный предмет мысли и выражено было соотнесение мысли с действительностью. Однако то же слово «квадрат» остается выражением понятия и вне данного контекста, ибо в силу своей назывной функции является выражением возможного ответа на возможный вопрос «что это?». Здесь, как мы уже видели, при рассмотрении суждения (см. пример «лист бумаги») слово «квадрат» будет выражением .структурно не законченной мысли. Таким образом, форма простого понятия может быть формой и структурно законченной мысли, т. е. такой, все структурные элементы которой существуют актуально, и структурно не законченной мысли, т. е. такой, часть структурных элементов которой существует только потенциально.
Что касается второго случая, т. е. выражения определения, то здесь прежде всего было указано выражение в виде полного предложения «квадрат есть равносторонний прямоугольник». Оно сходно с неполным предложением «квадрат», высказанным в ответ на заданный вопрос (ему равносильно предложение «это квадрат»), в том, что оно есть выражение всех элементов структуры мысли и вместе с тем отличается от него и от выражения незаконченной мысли словом «квадрат», взятым вне контекста определенного заданного вопроса, тем, что кроме структуры мысли выражает также состав содержания понятия. • Однако и здесь можно указать случай, аналогичный выражению понятия словом «квадрат» вне контекста заданного вопроса. А именно такой аналогичной формой будет сочетание слов «равносторонний прямоугольник», ко-
торое хотя и указывает признаки, абстрагированные в качестве существенных, и тем самым выражает состав содержания понятия «квадрат», но, будучи взято вне контекста заданного вопроса, становится только возможным ответом на возможный вопрос «что это?» и тем самым перестает быть выражением законченной мысли.
Таким образом, мы наметили четыре выражения мысли, являющиеся ответом на заданный или возможный вопрос «что это?» или «что это такое?», т. е. мысли, имеющей форму понятия:
1) «это квадрат» или просто «квадрат» как ответ на заданный вопрос «что это?»;
2) «квадрат» как возможный ответ на возможный вопрос «что это?»;
3) «квадрат есть равносторонний прямоугольник» или просто «равносторонний прямоугольник» как ответ на вопрос «что такое квадрат?»;
4) «равносторонний прямоугольник» как возможный ответ на возможный вопрос «что такое квадрат?»
Первые два выражения являются выражениями понятия без обозначения признаков, необходимых и достаточных для ответа на вопрос «что это?». Здесь эти признаки только подразумеваются и содержание понятия выражается только как возможность мыслить те или иные признаки.
Вторые два выражения обозначают упомянутые признаки, и содержание понятия выражается не только как возможность мыслить те или иные признаки, а как действительное мышление определенных признаков. Поэтому вторые два выражения получают название определений.
Первое и третье выражения являются предложениями, и здесь понятие выступает как суждение о предмете. Второе и четвертое выражения не являются выражениями законченных мыслей, не являются предложениями. Здесь мысли имеют форму понятия, как возможные ответы на возможные вопросы «что это?», но они не имеют формы суждений. Во втором и четвертом случае понятия существуют только как значения слов и сочетаний слов, имеющих назывную функцию.
Из изложенного видно, что есть слова, сочетания слов и предложения, выражающие понятия, и что, с другой стороны, есть понятия, являющиеся вместе с тем суждениями (может быть, исторически первоначальные поня-
тия были именно такими), и понятия, являющиеся только значениями слов и сочетаний слов. Вместе с тем очевидно, что не -всякое предложение выражает понятие и, конечно, не всякое суждение есть понятие, ведь только некоторые суждения являются ответом на вопрос: «что это?». Далее, не всякое значение слова является понятием, так как слова, кроме выражения понятийного содержания, выполняют ряд других функций (экспрессивную, стилистическую и т. д.). И если нет слова без того или иного значения, то не исчерпывается же значение любого слова выражением понятия, иначе речь была бы неизмеримо беднее той, которой мы пользуемся как средством общения.
Если не отождествлять понятие со значением слова и со всяким общим содержанием сознания и считать понятиями лишь такие мысли, которые имеют форму действительного или возможного ответа на вопрос «что это?» или «что это такое?», то следует признать, что не всякое употребление слова есть выражение какого-либо понятия, хотя всякое употребление слова содержит общее значение. Остается спорным вопрос: входит ли в значение любого слова (это прежде всего касается междометий и служебных слов) понятие в указанном выше смысле? Этот вопрос связан с делением слов на знаменательные и незнаменательные, на называющие и неназывающие, с делением выражений на категорематические и синкате-горематические и с вопросами о лексических, лексико-грамматических и грамматических значениях слов. Этот вопрос может решаться только на основе конкретного исследования языков и, следовательно, средствами не логического, а лингвистического анализа.