Многие исследователи подчеркивают роль языка в этногенезе, однако на этот счет существуют достаточно противоречивые высказывания и мнения. Широкий резонанс получила теория возникновения этноса, предложенная известным отечественным историком Л.Н. Гумилевым.
Л.Н. Гумилев полагал, что этнос не биологическое и не социальное явление, а явление в большей части географическое. Этнические разнообразия объясняются им адаптацией групп людей к разнообразным ландшафтам Земли: в разных климатических условиях географической среды образуются разные этносы и разные культурные традиции (Гумилев, 1994, 29). Географическая среда не определяет общественных явлений, однако она оказывает существенное влияние на жизнь людей.
Настаивавший на приоритете географического и пассионарного факторов в возникновении и существовании этноса, Л.Н. Гумилев не считал роль языка в этногенезе определяющей: «...Моя собственная мама (А. Ахматова) в детстве до шести лет говорила по-французски, а по-русски научилась говорить уже потом, когда пошла в школу и стала играть с девочками на царскосельских улицах. Правда, после этого она стала русским поэтом, а не французским. Так была ли она француженкой до шести лет? <...> Ирландцы в течение 200 лет, забыв свой язык, говорили по-английски, но потом восстали, отделились от Англии. <...> Если судить «по языку», то эти 200 лет они были настоящими англичанами?» (Гумилев, 1994, 40).
Большой интерес представляет концепция, объясняющая существование этносоциальных и биологических групп человечества механизмом передачи информации (Арутюнов, Чебоксаров, 1972). Вся информация, циркулирующая в коллективах, представляет собой два основных потока: информация синхронная и диахронная. Синхронная информация - это знания, которыми говорящие обмениваются друг с другом в любой данный момент; диахронная информация - это знания, передаваемые из поколения в поколение (обычаи, верования, предрассудки, культурные традиции и т.п.).
Степень интенсивности каждого потока информации различна и может меняться. Это приводит к существенным изменениям в коллективе. При общинно-племенном строе диахронная информация была актуальнее, с образованием народностей и особенно наций усиливается роль синхронной информации. Для этноса основная информация - диахронная, для нации - синхронная. В Канаде, например, проживает большое количество эмигрантов с дореволюционной Украины. Они объединены с Украиной диахронной информацией, а синхронная информация для них эпизодична и случайна. Можно поэтому говорить, что украинцы в Канаде - часть украинского народа, но не часть украинской нации (Арутюнов, Чебоксаров, 1972, 21).
Соотношение информационных связей как раз и объясняет, почему «современный этнос может реально существовать в форме одной нации (частично даже территориально разобщенной) и нескольких, не входящих в эту нацию локальных национальных групп, которые в одних случаях имеют сильную тенденцию к ассимиляции с другой нацией, к переходу в другой этнос, в других случаях могут этой тенденции и не иметь» (Арутюнов, Чебоксаров, 1972, 21).
Существует мнение, что определяющим в этническом самосознании является «стереотип поведения», национальный характер, объединяющий всех представителей данной нации, но не будем забывать, что этот «стереотип поведения» складывается в определенных условиях природы, климата и рельефа местности, на которой зарождается этнос. Он формируется и реализуется в истории и культуре, и существенным элементом «стереотипа поведения» является стереотип речевого поведения. Невозможно представить себе, что стереотип складывается до и вне природы, истории, культуры и языка. В свою очередь, этническое самосознание базируется на родном языке и реализуется в нем.