Общие проблемы перевода.
Перевод традиционно и с полным правом рассматривают как один из важнейших путей взаимодействия национальных культур, как действенный способ межкультурной коммуникации.
О теоретической и практической значимости перевода свидетельствует тот факт, что он удачно вписывается в научную проблематику, получившую в настоящее время название Диалог культур. Что же является предметом перевода переводческой деятельности - тем, с помощью чего в меру, допустимую спецификой двуязычной опосредованной коммуникации, можно максимально приблизить последнюю к естественной, одноязычной коммуникации? Очевидно, что таковым является переводной текст ПТ . Заменяя в процессе двуязычного общения текст-подлинник, или, как принято говорить в переводоведении, исходный текст ИТ , текстом переводным, переводчик тем самым нейтрализует разделяющий разноязычных коммуникантов лингвоэтнический барьер и дает им возможность речевого общения, сравнимую с возможностью общения в рамках одноязычной коммуникации.
Иными словами, потребность, обусловливающая деятельность переводчика, удовлетворяется путем создания ПТ. При переходе к социально-личностным барьерам прибавляется еще и лингвоэтнический барьер - расхождение в языках, закономерностях их функционирования, культурах общающихся.
Задача переводчика состоит в том, чтобы нейтрализовать этот и только этот барьер, то есть барьер лингвоэтнический. Иными словами, в процессе перевода переводчик нейтрализует только те препятствия на пути эффективной речевой коммуникации разноязычных участников общения, которые вытекают из обстоятельства их принадлежности к разным лингвоэтническим коллективам. Перевод, таким образом, является чисто лингвоэтнической ретрансляцией при переводе осуществляется лишь лингвоэтническая, но не социально-групповая или индивидуально-личностная переадресовка сообщения, происходят замены адресатов типа русский - немец, англичанин - китаец, и не производятся замены типа специалист - неспециалист, взрослый - ребенок, массовая аудитория в ФРГ - товарищ Петров из СНГ. Иногда, правда, лингвоэтнические и социально-групповые различия могут совпадать.
Так, если иностранный текст, переводимый на русский язык, адресован врачам-католикам, то отсутствие у нас аналогичной социальной группы должно рассматриваться не только как социальное, но одновременно и как лингвоэтническое различие между адресатами ИТ и ПТ и учитываться в переводе путем введения не содержащейся непосредственно в ИТ, но подразумеваемой, известной адресатам ИТ информации непосредственно в ПТ или сообщения этой информации адресатам ПТ с помощью примечаний и комментариев к тексту перевода.
Чисто лингвоэтнический характер переводческой ретрансляции обусловлен общественным предназначением перевода.
Если бы в процессе перевода нивелировались не только лингвоэтнические, но также социально-групповые и индивидуальные коммуникативно-релевантные характеристики носителей ИЯ и носителей ПЯ, если бы переводчик адаптировал сообщение в его переводном варианте к ситуации, возникающей между переводчиком и редактором художественной переводной литературы в тех случаях, когда переводчик отвергает вышеназванное требование Что делать редактору в таком случае, если, скажем, автор пишет длинными периодами с параллельными конструкциями, а переводчик короткими эмоционально-рваными фразами и притом аргументирует тем, что иначе будет не по-русски ? Тут, разумеется, дело редактора требовать, чтобы было и по-русски и как у автора.
Ведь доказано же русскими писателями и переводчиками, что и по-русски длинный период, правильно построенный, может сохранить логику развития мысли и эмоциональность.
Труднее спорить, когда переводчик принципиально не согласен с тем, что авторский период нужно сохранять, нужно-де только, чтобы перевод, в общем, производил то же впечатление, что и подлинник. Как мы видим, в описанной ситуации объективная основа для обсуждения, принятия и отклонения вариантов перевода практически исчезает. Теперь подведем итог сказанному о требовании к тексту перевода. Максимально возможная не переходящая в буквализм семантико-структурная близость ИТ и ПТ позволяет - максимально сохранить в переводе идентичность авторской мысли - увеличивает диапазон адекватного замещения исходного текста переводным соответственно уменьшает количество потенциальных ситуаций, в которых ИТ может оказаться неадекватным заместителем ПТ - повышает объективность процесса перевода и переводческого решения.
В перечисленном заключается конструктивная ценность семантико-структурной текстуальной близости ИТ и ПТ в рамках общественного предназначения перевода для общественной практики. Перевод можно рассматривать как процесс создания текста на ПЯ, в определенных отношениях равноценного тексту на ИЯ. Это дает нам основание взглянуть на перевод через призму философского учения о тождестве - равенстве - эквивалентности.
На наш взгляд, это весьма полезно, поскольку понятие эквивалентности в переводе, получившее в последнее время широкое распространение, используется без достаточного научного обоснования, как нечто априорно или интуитивно понятное. А между тем именно введение в теорию перевода термина эквивалентность и замена им синонимичного термина адекватность открывает благоприятную возможность увязать проблему переводческой эквивалентности с широкой общенаучно-философской проблематикой тождества - равенства - эквивалентности и решать эту переводоведческую проблему на гораздо более высоком теоретическом уровне.
Слово адекватность, используемое в теории перевода для обозначения специально переводческой эквивалентности, представляет собой локальный, чисто переводческий термин в общенаучном плане адекватность не является термином, а употребляется нетерминологически - в значении вполне соответствующий, равный. Из-за этого в тех случаях, когда вместо термина эквивалентность употребляется термин адекватность, проблема переводческой эквивалентности уже на терминологическом уровне изолируется от широкой общенаучно-философской проблематики тождества - равенства - эквивалентности. Иное дело - термин эквивалентность, являющийся обозначением родового понятия всевозможных отношений типа равенства.
Эквивалентность каких-либо объектов означает их равенство в каком-либо отношении.
Равенства объектов во всех отношениях не бывает. Всякая вещь универсума есть единственная вещь. Двух вещей, из которых каждая была бы тою же самой вещью, что и другая, не существует. Тем не менее, как в повседневной жизни, так и в теории мы постоянно отождествляем различные предметы, то есть, говорим о разных предметах так, как если бы они были одной и той же вещью.
Возникающая при этом абстракция отождествления различного получила отражение в принципе тождества неразличимых Г. В. Лейбница. Между признанием индивидуальности каждой вещи и принципом тождества неразличимых не возникает противоречия, поскольку, говоря об индивидуальности, мы имеем в виду онтологическую индивидуальность вещей вещей самих по себе, по их внутреннему состоянию, а принцип тождества неразличимых имеет в виду не абсолютную онтологическую неразличимость, то есть неразличимость вещей по любому признаку, а лишь их неразличимость для нас в процессе их познания, в практике.
Если различать вещь то есть предмет универсума сам по себе и объект предмет универсума в познании, в практике, в отношении к другим предметам, то, можно сказать нет тождественных вещей, но есть тождественные объекты. Таким образом, с онтологической точки зрения тождество эквивалентность является идеализацией, имеющей, однако, объективное основание в условиях существования вещей практика убеждает нас в том, что существуют ситуации, в которых разные вещи ведут себя как одна и та же вещь. Поэтому отождествление различного не является упрощением или огрублением действительности.
Неразличимость объектов, отождествляемых по принципу тождества неразличимых, может выражаться операционально - в их поведении, истолковываться в терминах свойств, вообще определяться совокупностью некоторых фиксированных условий неразличимости. Каковы условия неразличимости в переводе, при которых текст на одном языке признается эквивалентным тексту на другом языке? Из всего сказанного выше следует, что в наиболее общем виде они сводятся к трем главным требованиям - ИТ и ПТ должны обладать относительно равными коммуникативно-функциональными свойствами относительно одинаковым образом должны вести себя соответственно в сфере носителей ИЯ и в сфере носителей ПЯ - в меру, допустимую в рамках первого условия, ИТ и ПТ должны быть максимально аналогичны друг другу в семантико-структурном отношении - при всех компенсирующих отклонениях между ИТ и ПТ не должны возникать семантико-структурные расхождения, не допустимые в переводе.
К числу факторов, непосредственно определяющих реакцию на текст, относятся факторы ценностной ориентации получателя мировоззрение, убеждения, склонности, интересы, вкусы, оценочные стереотипы и т.д. Природа этих факторов носит смешанный характер в ней переплетаются элементы общечеловеческого, социально-группового, индивидуально-личностного и - что более всего существенно для нас - элементы этнического характера.
Порой национальные культуры прямо-таки предписывают своим представителям определенные оценки определенных явлений материальной и духовной жизни.
Как отмечает И.С. Кон, образы некоторых явлений, существующие в общественном сознании, усваиваются индивидом в готовом виде. Эти готовые представления, мнения, оценки, именуемые стереотипами, мнемически фиксируют не только черты данного явления, но и его эмоциональную окраску Ю. Шерковин. Как свидетельствуют специальные исследования, частично этническая, национально-стереотипизированная природа факторов ценностной ориентации достаточно проявляет себя в речевой коммуникации даже на такие, казалось бы, интернациональные, одинаковые для всех людей понятия, как политика, атомная энергия, налог и т.п представители разных лингвоэтнических коллективов реагируют по-разному. Естественно, это отражается и в переводе.
Из многих возможных примеров на эту тему приведем лишь один, на наш взгляд, весьма показательный.
Так, по свидетельству, известного литературоведа В. Шкловского, японских читателей, впервые познакомившихся в переводе с романом Л. Толстого Воскресение, не поразило то, что Катюша Маслова проститутка это занятие в их стране не содержит в себе той позорной характеристики, которую оно имеет у нас. Поразило то, что Катюша любила Нехлюдова и отказалась от брака с ним любила и поэтому ушла с другим. Комментируя этот факт, С.С. Прокопович пишет Перевод, следовательно, может быть выполнен идеально, отвечать всем требованиям, которые мы обычно предъявляем к художественному переводу, и, тем не менее, книга в переводе будет восприниматься не так, как она воспринималась или воспринимается на языке, на котором была написана. Действительно, в данном случае создать посредством перевода равноценные предпосылки для эмоционально-оценочного эффекта в сфере носителей ИЯ и в сфере носителей ПЯ невозможно.
Единственный путь к этому, который можно себе представить это заменить в переводе род занятий героини романа на ремесло, столь же малопочтенное у японцев, каковым является для русского читателя занятие Катюши Масловой.
Однако такая замена если она вообще возможна относилась бы к тем сверхрадикальным компенсирующим расхождениям, которые в переводе запрещены и которые превращают продукт языкового посредничества в адаптивное переложение термин О. Каде. Из сказанного можно сделать вывод, представляющийся достаточно очевидным расхождение национально-культурно обусловленных факторов ценностной ориентации у носителей ИЯ и носителей ПЯ не поддается нейтрализации в переводе.
Полноты ради, необходимо сказать о том, что непреодолимость расхождений национально-культурно обусловленных факторов ценностной ориентации в отдельных случаях может быть в какой-то степени возмещена в письменном переводе комментариями и примечаниями переводчика. Покажем это на примере. В романе Э М. Ремарка Drei Kameraden есть следующий эпизод.
Девушка из относительно высокого слоя общества Патриция Хольман приглашает к себе домой своего возлюбленного Роберта Локампа и угощает его завтраком. Роберт - из простых людей. Он смущен непривычной обстановкой, как ему кажется, богатого дома. Вскоре происходит следующий разговор, начинающийся вопросом Патриции к Роберту Also, was willst du nun, Tee oder Kaffee? Kaffee, einfach Kaffee, Pat. Ich bin vom Lande. Und du? Ich trinke mit dir Kaffee. Aber sonst trinkst du Tee? Ja. Da haben wir es. Ich fange schon an, mich an Kaffee zu gewцhnen.
Willst du Kuchen dazu? Oder Brцtchen? Beides Pat. Man muЯ solche Gelegenheiten ausnьtzen. Ich werde nachher auch noch Tee trinken. Для того чтобы понять внутренний смысл диалога, необходимо, во-первых, знать его психологическую подоплеку Роберта одолевают опасения, ему кажется, что он не пара Патриции, потому что он не из ее круга, потому что слишком прост и беден, для того чтобы иметь право на ее любовь.
Пат всячески пытается успокоить его, прогнать от него эти мысли. Во-вторых, читателю должно быть известно, какое место среди стереотипизированных представлений немцев той эпохи занимали чай и кофе чай считался напитком привилегированных слоев общества, кофе зачастую его суррогаты был более простым, массовым напитком. В переводном варианте романа об этом можно было бы сказать в примечании переводчика. Только при этом условии русскому читателю станет ясен смысл диалога - Итак, чего же ты хочешь, чаю или кофе Кофе, просто кофе. Пат. Я ведь из деревни И я выпью с тобой кофе Ну, а вообще-то, ты пьешь чай Да Я так и думал Я уже начинаю привыкать к кофе. С чем ты будешь пить с пирожным или бутербродом? Я попробую и того и другого.
Такие возможности нельзя упускать. Я потом еще выпью и чаю 2.