Мифология германских народов

Мифология германских народов. Сведения по мифологии древних германцев крайне отрывочны вследствие сравнительно ранней и глубокой христианизации западногерманских племён; по скандинавской мифологии мы располагаем несравненно более полными литературными источниками вследствие более поздней христианизации Скандинавии, а также бережного сохранения дохристианской культурной традиции в Исландии вплоть до т. н. исландского возрождения 13 в. Поэтому для более полного представления мифологической “модели мира” того времени в этой работе рассматривается также и скандинавская мифология, как более близкая германской.

Наиболее ценные сведения по мифологии и верованиям западных германцев имеются в “Германии” Тацита (1 в. н.э.) . Тацит упоминает земнородного бога Туисто, имя которого означает “двойное (двуполое) существо” , что даёт основание для его сближения со скандинавским Имиром, а также с культом близнецов у древних германцев.

От Туисто якобы происходит первый человек (Манн) , а от Манна — родоначальники трёх племенных или культовых групп германцев – истевоны, герминоны и ингевоны. Из этих родоначальников с определённостью устанавливается предок ирминонов Инг. Не исключено также, что упоминаемый немецким историком 10 века Видукиндом бог Ирмин, ассоциирующийся со столпом Ирминсуль у саксов (культовый аналог мирового древа) , считался предком герминонов.

Ирмина, в свою очередь, сближают с саксонским Сакснотом и Тивасом (скандинавский Тюр) в связи с традиционным сопоставлением этих богов с Марсом.

Тацит свидетельствует о почитании германцами Меркурия, Марса, Геркулеса и Исиды, подразумевая при этом, вероятно, Водана, Тиу, Донара и, возможно, Фрейю или Фрию. Один из аргументов для первых трёх отождествлений – совпадение посвящённых им дней недели. Меркурию, по словам Тацита, приносятся человеческие жертвы. Это вполне соответствует скандинавским представлениям о культе Одина. Обозначение Донара римским именем Геркулеса подходит для Тора, т.к. последний представлен в мифах богатырём, защищающим человеческий мир от чудовищ.

Исходя из римских наименований германских и кельтских богов и некоторых других параллелей, Тиу, Водана и Донара можно сопоставить с кельтскими богами Нуаду, Лугом и Огма; Донар, по-видимому, тождественен кельтскому громовнику Таранису. По своей основной функции, отражённой в имени, Донар — типичный индоевропейский громовник, сопоставимый с индийским Индрой, Тивас, этимологически и генетически соответствует индоевропейскому Дьяусу. В установленной Ж. Дюмезилеш (Франция) трёхчленной структуре социальных функций индоевропейских богов Тивас сначала, по-видимому, осуществлял функцию духовной и юридической власти, а Донар — воинскую функцию, но затем Водан, который вначале был хтоническим демоном и покровителем воинских инициаций, стал высшим божеством и вытеснил функционально Тиваса, что дало основание сравнивать Водана с индийским Варуной.

Что касается третьей функции — плодородие-богатство, то тут надо учитывать сообщение Тацита о культе Нертус, которая, несомненно, была богиней растительности, плодородия, возможно, богиней земли.

Так как Нертус лингвистически является точной женской формой имени Ньёрда – скандинавского бога плодородия и морской стихии, то, возможно, что предметом почитания древних германцев была пара Ньёрд-Нертус, брат-сестра и муж-жена, наподобие скандинавских Фрейи-Фрейра, считающихся детьми Ньёрда. Народы, почитающие Нертус, относятся, согласно Тациту, к ингевонам, что соответствует связи Ньёрда и Фрейра.

Некоторые боги упоминаются в древнейших германских текстах – т. н. Мерзебургских заклинаниях (записаны в 10 в.) , составленных в земле франков. В Первом мерзебургском заклинании фигурируют женские божества – дисы, родственные скандинавским валькириям и норнам, а во Втором мерзебургском заклинании упоминаются Водан как главный носитель магической силы, Фрия и её сестра Фолла. Некоторые сведения о германской мифологии содержатся в сочинениях, посвящённых истории готов, историка Иордана (6 в.) и византийского историка Прокопия Кесарийского (6 в.) , в франкских хрониках Григория Турского (6 в.) и Фредегара (7 в.) , в “Истории лангобардов” Павла Диакона (8 в.) , в “Церковной истории народа англов” Беды Достопочтенного (8 в.) . Например, Павел Диакон пересказывает этионимическую легенду о происхождении имени “лангобарды” (букв. “длиннобородые” ) , в которой фигурируют Водан и Фрия: Водан покровительствует вандалам, а Фрия – винилам, она советует своим любимцам сделать так, чтобы женщины винилов вышли перед битвой пораньше и привязали свои волосы как бороды.

Так как Водан предсказал победу тем, кто раньше окажется на поле боя, то победили винилы. В Скандинавии сохранились наскальные изображения эпохи бронзы (2-я половина 2-го тыс. до н.э.) , по-видимому, отражающие культовые сцены и символы: корабли, повозки, пахота, культовый танец и священный брак, солярные символы в виде колеса, топоры, люди и животные, ассоциирующиеся, вероятно, с культами плодородия и культом мёртвых; фигура человека с топором может быть сопоставлена с Тором, а собственно аграрная тема — с ванами, может быть даже и с Бальдром.

Многие скандинавские учёные находят отражение скандинавской религии эпохи бронзы в верованиях скандинавских саамов, описанных ещё в 17 в.: “громовой старик” (Тор-человек) , которому приносят в жертву миниатюрные молоты, соответствует Тору, “небесный человек” — бог плодородия и солнца с фаллическими чертами – Фрейру, “буревой (ветряной) старик” , которому приносят миниатюрные челны, — Ньёрду. Божество более низкого ранга — бог мёртвых и бог болезней сопоставляется с Одином.

Отсюда вытекает, что на этой стадии Один не успел стать небесным божеством и главой скандинавского пантеона.

Северогерманский хронист Адам Бременский (11 в.) сообщает о языческом культовом комплексе в Упсале (Швеция) , в центре которого стоял священный тис и где особо почитался Фрейр. Топонимика обнаруживает следы культа Тора, Тюра, Одина, Улля и некоторых других богов, но нет указаний на культ Локи, играющего такую важную роль в скандинавской мифологии.

Систематические данные имеются только по скандинавской мифологии последних столетий до принятия скандинавскими народами христианства, отражённой главным образом в исландских литературных памятниках раннехристианского времени. Главные источники: поэтическая “Старшая Эдда” — сборник мифологических и героических “песен” , дошедший в исландской рукописи 2-й половины 13 в. и прозаическая “Младшая Эдда” — учебник поэтического искусства скальдов, составленный тоже в 13 в. исландцем Снорри Стурлуссоном и содержащий образцы поэзии скальдов (начиная с 9 в.) , расшифровку скальдических мифологических иносказаний (кеннингов) и обзор самой мифологии; отголоски мифологии имеются и в составленной Снорри исторической хронике “Хеймскрингла” (“Круг земной” ) , где изложена легендарная история норвежских и некоторых шведских королей (сага об Инглингах) . Христианизация Исландии произошла в 1000 г и древняя мифология трактована Снорри отчасти как историческая аллегория.

Почти одновременно со Снорри датский хронист Саксон Грамматик в “Деяниях датчан” передаёт многие мифологические сюжеты, заменяя богов на королей и героев.

Таким образом, в качестве мифологической системы нам известна только скандинавская мифология (в основном как поэтическая эддическая мифология) . Пространственная “модель мира” скандинавской эддической мифологической системы включает “горизонтальную” и “вертикальную” проекции.

Горизонтальная проекция антропоцентрична и построена на противопоставлении обитаемого людьми и занимающего центральную, освоенную часть земли Мидгарда пустынной, каменистой и холодной окраине земли (Утгард, Ётунхейм) , населённой великанами (ётунами) , а также находящемуся вокруг земли океану, где живёт чудовище Ёрмунганд. Это противопоставление раскрывается как оппозиция центра и периферии, внутреннего и внешнего, “своего” и “чужого” , “культуры” и “природы” . Кроме того, страна великанов обозначена как находящаяся на севере и востоке.

Север в скандинавской мифологии особо демонизирован, на севере также локализуется царство мёртвых – Хель. К обеим проекциям относится мотив четырёх карликов-цвергов, носящих имена четырёх стран света (Аустри, Вестри, Норди, Судри) , поддерживающих небо по углам. Основу вертикальной космической проекции составляет мировое дерево – ясень Иггдрасиль. Оно связывает землю, где живут люди (Мидгард) , с небом, где (в Асгарде) находятся боги и где помещается своеобразный “рай” для павших воинов – вальхалла, а главное – с подземным миром, где находится царство мёртвых – хель и разнообразные водные источники.

Можно даже сказать, что хель является тем центром, в точке которого совпадают горизонтальная и вертикальная картины мира. Вертикальная схема противопоставляет богов и людей, небесное царство для избранных (вальхаллу) и подземные селения для простых смертных; соответственно – небесных валькирий и живущих у корней мирового дерева норн – две категории богинь судьбы.

В первой песни “старшей Эдды” “Прорицание вёльвы” вёльва (провидица) вспоминает “девять миров” и девять древесных основ или корней, но одновременно перечисляются три корня, соответствующие людям, инеистым великанам (хримтурсам) и хель. В более поздней редакции “Младшей Эдды” чёткость вертикальной проекции смазывается, ибо корень связывается не с людьми, а с небом, а инеистые великаны, уже умершие и живущие в подземном мире, заменяются просто великанами — ётунами, живущими на краю земли.

В вертикальной схеме с различными уровнями “древесной” космической модели сопоставлена “зооморфная серия” . Орёл на верхушке, змей Нидхёгг у корней, четыре оленя, поедающие листья ясеня Иггдрасиля, — на среднем уровне. Нидхёгг в известном смысле эквивалентен Ёрмунганду (в горизонтальной проекции) , так же как подземные источники и реки можно сравнить с окружающим землю океаном. Кроме того, коза и олень, стоящие на вальхалле, ствол дерева и источники у корней объединены в вертикальной схеме циркулированием священного мёда, как источника жизненного обновления и магических сил. Белка, снующая по дереву, является своеобразным посредником между “верхом” и “низом” . Кроме Иггдрасиля вертикальная проекция знает также радужный мост Биврёст, соединяющий землю и небо. Пространственная модель мира в скандинавской мифологии однотипна не только большинству индоевропейских, но также сибирской и другим мифологическим моделям мира, которые структурно организованы образом мирового дерева.

Во временном аспекте скандинавская мифология делится на космогоническую и эсхатологическую (мифы творения и конца мира) , между которыми существует неполная симметрия.

Мир возникает на взаимодействии воды и огня с холодом и погибает от пожара и наводнения, стужи и жары, в “начальные” и “конечные” времена повторяются примерно те же поединки богов и хтонических демонов. В то же время асы и ваны (основные группы скандинавских богов) , враждебные в “начале” , выступают в “конце” как единое племя богов.

Один и Локи – как двойники в космогонии и антиподы в эсхатологии. Возникновение мира рисуется как заполнение пустоты мировой бездны Гинунгагап и преобразование хаоса в космос. Великаны не только противостоят богам в пространстве, но и предшествуют им во времени; первосущество великан-гермафродит Имир происходит из остывающих подземных вод (Эливагар) , заполнивших мировую бездну Гинунгагап; из его подмышек, а также от трения ног рождаются другие инеистые великаны.

Боги убивают великана Имира и создают из его тела мир. Боги (сыны великана Бора) “поднимают” землю (по-видимому, из первичного океана, окружающего её в пространственной модели мира) и устраивают на ней прекрасный Мидгард; три аса (Один, Лодур и Хёнир) оживляют древесные прообразы людей, которые, собственно, и должны жить в Мидгарде; появляются норны, определяющие их судьбы. Боги устраивают небесный свод и определяют роли солнца (Соль) и месяца (Мани) – сестры и брата. В процессе мироустройства они обуздывают хтонических чудовищ – змея Ёрмунгана, волка Фенрира и их сестру Хель – хозяйку царства мёртвых.

Однако впоследствии (с приближением “конца мира” ) эти чудовища должны будут вырваться. В скандинавской мифологии в саму космогонию проникают эсхатологические мотивы. За “золотым веком” (когда всё было из золота, а боги и люди наслаждались покоем) скоро следует первая война между асами и ванами. Миф о возникновении смерти от копья и первом ритуальном жертвоприношении в рамках воинских инициаций – убийстве юного бога Бальдра – становится прологом к собственно эсхатологическому циклу и обратному превращению космоса в хаос. Нарушаются обеты и нормальные нормы, возникают распри народов, наступает трёхлетняя стужа.

Мировое дерево содрогается, когда хтонические чудовища вырываются на свободу, приплывает корабль мертвецов, появляются сыны Муспеля и огненный великан Сурт. В последней битве, в которой на стороне богов участвуют также павшие воины (эйнхерии) , боги и хтонические чудовища убивают друг друга.

Сурт поджигает мир, который и погибает в огне и наводнении, после чего, правда, он должен снова возродиться. За пределами мифов творения и конца мира остаются многочисленные мифологические повествования о взаимоотношениях и борьбе богов с великанами (ётунами) и карликами (цвергами) . В основном на фоне “горизонтальной” проекции космогонической модели развёртываются события постоянной борьбы богов с великанами, чему нисколько не мешают любовные отношения и даже экзогамные браки с их дочерьми. Ётуны пытаются отнять богинь и чудесные атрибуты богов (молот Тора, волосы Сив, молодильные яблоки Идунн и т.д.) и за них идёт борьба, но первоначально чудесные предметы и эликсиры (копьё Одина Гунгнир, его золотое кольцо Драупнир, молот Тора Мьёлльнир, чудесный корабль Скидбладнир, ожерелье Брисингамен, сокровища карлика Андвари, мёд поэзии) изготовляются искусными карликами-цвёргами, и боги всё это от них добывают силой или хитростью.

В основе подобных сюжетов отчасти лежат этиологические (объяснительные мифы) (о происхождении священного мёда, первого копья, молота и т.п.) , в которых боги выступают в функции культурных героев и борцов с чудовищами. Однако в дошедших до нас текстах этиологизм сильно затушёван, и перед нами скорее развёртывается своеобразная картина “циркуляции” ценностей между различными “мирами” , в сочетании с военными походами.

Так, очень важный миф о происхождении священного мёда, дающего силы, шаманский экстаз, поэтическое вдохновение и мудрость, превращается в повествование о его циркуляции по кругу: боги — цверги — великаны — боги. Сюжеты добывания Одином священного мёда у великанов, Тором — котла для пива, по-видимому, имеют в основе единый этиологический миф и соответствующий ритуал, что доказывает параллель с индийским мифом о соме — амрите.

Семантически к мифам о чудесном питье и омолаживающих плодах близки мифологические представления о не иссякающем медовом молоке козы Хейдрун и не иссякающем мясе козлов Тора, чудесного вепря павших воинов эйнхериев и бога Фрейра, и далее — о порождающем себе подобных кольце Одина, золотой чудесной мельнице Фроди, о возвращающемся, как бумеранг, молоте Тора, не говоря уже о таких символах плодородия или плодовитости, как золотые волосы Сив и ожерелье Фрейи. Эта мифология вечного обновления магических сил богов и источников пищи созвучна образам убивающих друг друга и снова оживающих для пира в вальхалле эйнхериев. Боги противостоят враждебным хтоническим чудовищам и ётунам; возвышаются над природными духами альвами и над карликами (цвергами) , над женскими судьбоносными существами (валькириями и норнами) , над земными героями.

Высший пантеон богов в скандинавской космотеогонии представлен как результат объединения двух групп богов — асов и ванов после войны, точнее, как результат ассимиляции асами ванов — весьма ограниченной категории божеств, связанных с аграрными культами, наделённых магическим и пророческим даром, сакральным миролюбием (Ньёрд, Фрейр, Фрейя) . Те же свойства у асов разделены: аграрное благополучие связано с Тором, магия и пророчество — с Одином, а миролюбие — с Бальдром, Фрейя — жена Ода функционально, а может быль, генетически почти тождественна Фригг — жене Одина, но первая отнесена к ванам, а вторая — к асам. Во многих текстах боги и асы — синонимы, т.к. ваническая аграрная мифология подчинена одинической, т.е. небесно-хтонической, воинской и “шаманской” мифологии Одина с вальхаллой, валькириями, эйнхериями, воинской инициацией (смерть Бальдра) и т.п. Асы представлены в мифах как возглавляемая Одином патриархальная родовая община, в которой, однако, важные вопросы решаются на тинге (народное собрание у скандинавов) ; большое значение имеют ритуальные пиры богов с распитием священного напитка. В пантеон входят боги: Один (власть, мудрость, магия, в т.ч. военная, покровитель воинов, хозяин вальхаллы) , Тор (громовник с военными и аграрными функциями, главный борец с великанами и мировым змеем) , Тюр (старый индоевропейский небесный бог, покровитель военных собраний и поединков) , Хеймдалль (страж богов и мирового древа) , Хёнир, Улль (бог-стрелок из лука и лыжник) , Бальдр (юный бог — ритуальная жертва) , Ньёрд (плодородие, море и судоходство) , Хёд (слепой бог, убийца Бальдра) , Фрейр (плодородие, мир) , Локи (мифологический плут и насмешник, отец хтонических чудовищ, посредник между богами и великанами) , Браги (бог-скальд) и некоторые другие.

Имеются ещё юные боги Видар, Вали, Магни и Моди, которые функционируют главным образом как мстители за отцов и братьев; Хермод, который пытается вернуть брата Бальдра из царства смерти хель. Вили и Ве упоминаются только как братья Одина и “сыны Бора” , а Од — как муж Фрейи. Богини (имеющие в основном отношение к плодородию и деторождению) — это, прежде всего Фригг, Фрейя, Сив, Идунн, а также охотница и лыжница Скади, иногда упоминаются Гевьон и Фулла. Если в культуре большое значение имели Один, Тор и Фрейр, то в повествовательных мифах главными действующими лицами являются Один, Тор и Локи, выступающие прежде всего в роли культурных героев: Один — как культурный герой — творец и шаман (жрец) , Тор — как героический борец, ограждающий богов и людей от чудовищ, Локи — как отрицательный вариант культурного героя — мифологический плут — трикстер.

У Одина подчёркивается ум (в его синкретическом понимании, включающем магическую силу и коварство) , у Тора — физическая сила и богатырская ярость, у Локи — хитрость и плутовство.

Соответственно Тор выступает как главный противник великанов и мирового змея. Один — как добытчик священного мёда и рун, носитель мудрости, магии и пророчеств, а Локи — как вечный “добытчик” (посредством трюков) , мифологических ценностей у карликов для богов, у богов для великанов и т.д как оператор их вечной “циркуляции” . И Один, и Тор являются богами неба и войны.

Параллелизм устраняется тем, что Один — бог военной магии и военной дружины, покровитель героев и сеятель раздора между ними, а Тор — бог-богатырь, моделирующий вооружённый народ, защитник “своих” (богов и людей) от “чужих” — различных демонов; Один — бог неба как хозяин воинского “рая” , а Тор сведён к специализированному громовнику.

Локи выступает как комический дублёр Одина в космогонии и его демонический противник в эсхатологии.

У них обоих есть шаманские черты, но шаманские странствия Локи ограничены горизонтальной проекцией, тогда как образ О.