Самобытность римской словесности

Самобытность римской словесности. Особенности жизненного уклада римлян, их традиции, мораль, религия, образование, не могли не сказаться на характере созданного ими словесного искусства. Конечно, на фоне гениальных эллинов достижения римлян выглядят в области словесности несколько скромнее. К тому же, многообразное и интенсивное влияние древнегреческой литературы на римскую - несомненно. Об этом свидетельствуют даже сами римские писатели.

Но ошибочно считать римскую литературу бледной копией, полным подражанием литературы греческой. Во-первых, римская литература, создававшаяся на латинском языке, заметно тяготеет к жанрам, связанным с практической, повседневной жизнью. Эпос, например, считался высоким жанром, он служил для прославления подвигов не только мифологических, но и исторических героев, а главное – для возвеличивания римской государственности.

С этой целью были задуманы «Анналы» Энния и «Энеида» Вергилия. Театр несколько утратил активную воспитательную функцию, присущую ему в эпоху Эсхила, Софокла, Еврипида. Он в значительной мере служил целями развлечения наряду с другими зрелищами и пышными празднествами, особенно в эпоху Империи. Вместе с тем римская комедия, ориентируясь на греческие образцы (прежде всего на Менандра), была связана с римской смеховой культурой и фольклором.

Интенсивное развитие получили в Риме красноречие и риторика, входившие в круг интересов римского аристократа, ориентированного на политическую карьеру, деятельность в сенате. В Риме было немало блестящих ораторов. Среди них, например, Юлий Цезарь, Цицерон; последний по праву стоит рядом с Демосфеном как классик античного красноречия. Сам риторический элемент перевоплотился в художественный стиль римской литературы: примеры того являются Вергилий и Гораций, Овидий и Сенека, Ювенал и Апулей.

Также получает свое развитие историческая проза, восходящая к летописным хроникам: для нее характерно воссоздание и осмысление уроков, вытекавших из пути, пройденного римским государтвом (Юлий Цезарь, Тит Ливий, Светоний, Тацит). Во-вторых, писатели Рима были органично связаны с греческой литературой и культурой, римское словесное искусство испытало процесс «эллинизации». Использовались как сюжеты, так и художественные формы греков. Но это было не механическое подражание, а творческое осмысление эллинского наследия, использование его для решения римских национальных задач.

Римляне видели в греках учителей, выражали свое восхищение ими. Гораций даже призывал читать греческую литературу днем и ночью. В-третьих, становление римской литературы, появление первых писателей (Ливий Андроник, Энний Невий) совпало с позднеэллинистическим этапом греческой литературы. Классическая римская литература отразила более зрелый, по сравнению с греческой, исторический этап: уже произошел распад гражданского коллектива и личность все активнее противостояла государству. Отсюда внимание к психологическому миру индивида.

Это нашло выражение, например, в разработке любовной темы у Катулла, Горация и особенно Овидия. Все эти особенности римской литературы определили популярность римских писателей, начиная с эпохи Возрождения. Данте избирает в «Божественной комедии» проводником по загробному миру Вергилия. Сюжеты Плавта находят отзвук у Шекспира, Мольера. Идеи «Послания к Пизонам» Горация питали эстетику европейского классицизма.

Пушкин сопоставлял свою судьбу в пору южной ссылки с участью римского поэта Овидия, ставшего жертвой Августа. Поклонником римской поэзии был Брюсов, отдавший почти четверть века работе над переводом «Энеиды» Вергилия.