Поздним вечером того дня, когда теплоход «Уральские горы» вошел в гавань Логен и пришвартовался у мола Мольтегрунскайен, по горной дороге, ведущей в пригородный район Штрудисхамн, двигались два автомобиля. Первый – вместительный элегантный «мерседес» – вел человек, которому, видно, некуда было торопиться. Машина его шла со средней скоростью, притормаживая на поворотах.
Следовавший за «мерседесом» второй автомобиль – маленький юркий «фольксваген» – держался на почтительном расстоянии от первой машины, но и не выпускал ее из виду. Чувствовалось, как «фольксвагену» хочется рвануться вперед, но шофер подавляет это желание и продолжает идти за «мерседесом» на прежнем расстоянии.
В первой машине пассажиров не было. В «фольксвагене» ехали двое... Наконец начались каменные дома Штрудисхамна с островерхими черепичными крышами и продолговатыми узкими окнами, которые кое-где еще светились, несмотря на довольно позднее время.
Штрудисхамн во все времена населяли рыбаки и те, кто скупал у них рыбу. Строились здесь прочно, складывая стены домов из дикого камня, призванного стоять века. В Скатене рассказывают, что когда иностранные туристы, а было это уже в наше, мобильное и неустойчивое время, спросили одного из рыбаков Штрудисхамна, начавшего строительство нового дома, почему он продолжает по старинке класть стены из камня, не проще ли, скажем, выстроить кирпичный дом, то рыбак ответил: «Дом из кирпича стоит только восемьсот лет».
Правда, последние годы изменили и самих рыбаков Штрудисхамна, и социальный состав населения. Все чаще и чаще старинные дома прежних обитателей переходили в руки состоятельных людей из Скагена, которые стремились проводить свободные от бизнеса часы за городом. Это стало модой, следовать которой могли лишь немногие. Они перекраивали старые дома на современный лад, создавали себе все удобства цивилизованного мира и гордились тем, что живут, «как наши славные предки в старое доброе время».
«Мерседес» миновал селение и повернул к одному из таких домов, превращенному в комфортабельный коттедж и стоявшему несколько в стороне от въезда в Штрудисхамн. Вторая машина замедлила ход у крайнего дома, и водитель «фольксвагена» сказал, обращаясь к сидевшему рядом пассажиру:
– Видишь, Олаф, он свернул вправо, к тому особняку, о котором я тебе говорил. Машину мы оставим здесь, а дальше ехать опасно. Теперь вся надежда на Юхана. Он предупрежден, но все же надо быть ко всему готовыми.
Когда «мерседес» подкатил к высоким железным воротам, раздался сигнал и ворота стали медленно открываться. Машина въехала во двор. Навстречу ей спешил садовник Юхан.
– Добрый вечер, – сказал водитель «мерседеса», вылезая из кабины с небольшим портфелем в руках. – Передайте Хелен: ванну и постель. Я буду ночевать здесь. И проверьте входные двери, сигнализацию. Мне говорили в Скагене, что участились случаи квартирных грабежей.
– Так то в Скагене, – проворчал Юхан. – Город он и есть город. А у нас, слава господу, никогда о таком не слыхали... Будет исполнено, хозяин.
Он передал жене распоряжение приготовить ванну и постель господину, поставил «мерседес» в гараж и направился к воротам, рядом с которыми была еще и дверь, она так же, как и ворота, открывалась и закрывалась автоматически, по сигналу из дома.
Юхан несколько минут возился у специального щитка, налаживая, очевидно, сигнализацию, затем вернулся в дом и поднялся на второй этаж, в кабинет хозяина. Постучав в дверь и получив разрешение войти, Юхан переступил порог и сказал:
– Все готово для вас, хозяин. Что подать на ужин?
– Я не буду ужинать. Ванну и постель! Разбудите меня в шесть утра. К этому времени приготовьте кофе и машину.
– Будет исполнено. Что-нибудь еще?
– На сегодня все. Можете отдыхать, Юхан.
Когда хозяин остался один, он вынул из кармана пиджака зажигалку, повертел в руке, подбросил в воздухе, поймал, довольно ухмыльнувшись, снова спрятал в карман, снял пиджак, повесил на спинку стула и распустил галстук.
Садовник Юхан тем временем снова вернулся к щитку, пощелкал там переключателями, затем подошел к темной металлической двери и, отодвинув ее в сторону, застыл на пороге. Кругом была темнота, пониже, на улицах Штрудисхамна, горели редкие ночные огни, еще ниже чернела вода фьорда, испещренного огнями стоящих на рейде траулеров. Юхан легонько свистнул. Из ближних кустов поднялась фигура человека. Мгновение – и тень его, скользнув к двери, слилась с чернотой дверного проема.
– Быстрее, Лейв, быстрее! – шепнул Юхан.
Молча пожав руку садовнику, человек проник во внутренний двор коттеджа, и тень его растворилась.
Юхан медленно побрел к дому. Дверь осталась открытой. Через несколько минут окно в кабинете хозяина, не закрепленное шпингалетом, стало медленно раскрываться. Лейв внимательно осмотрел комнату, легко перелез через подоконник и подошел к столу, на котором лежал портфель. Послышался неясный шум внизу, и Лейв моментально отскочил к окну. Прислушался. Шум не повторился, и он вновь приблизился к столу...
Он раскрыл портфель и быстро обшарил его. Но не нашел там того, что искал. Он снова осмотрел внутренность портфеля, затем оставил его, не забыв привести все в прежний вид, и шагнул к висевшему на спинке стула пиджаку. Опустил руку в карман, во второй, третий... Наконец вытащил зажигалку. Затем снова осмотрел пиджак и из четвертого кармана достал вторую зажигалку такой же формы, что и первая.
Какое-то время Лейв рассматривал их, затем решительно сунул обе себе в карман, тихо ступая, двинулся к окну и исчез за ним. В ту же минуту в комнату вошел хозяин с халатом в руках. Побывавший в его кабинете человек не оставил никаких следов, но, видимо, существует нечто такое, чему мы и сами еще не нашли определение, – невидимое, непостижимое шестое чувство, подсказывающее нам приближение беды, опасности...
Хозяин коттеджа замер на пороге, продолжая держать халат в руках. Он оглядел комнату, будто впервые попал в нее, затем встрепенулся, словно уловил какой-то сигнал, отбросил халат, подскочил к пиджаку и быстро обшарил карманы. Зажигалок там не было. Из двери потянул сквозняк, и незакрепленное шпингалетом окно стало медленно раскрываться...
...В это время Лейв был почти у самого выхода. Он услыхал раздавшиеся в доме крики, звук сирены и побежал к двери. Дверь уже начала закрываться, отрезая ему путь к отступлению.
Лейв бросился к ней, протиснув тело в оставшийся проем, почувствовал, как край двери, неудержимо движимый электромотором, сдавливает грудную клетку, напрягся и вырвался из капкана.
...По горной дороге, ведущей из селения Штрудисхамн в Берген, на бешеной скорости мчались два автомобиля. Впереди – маленький юркий «фольксваген». Его преследовал мощный и элегантный «мерседес».
– Быстро спохватился! – крикнул водитель «фольксвагена» своему пассажиру, когда они заметили погоню. – Будто кто сообщил ему о нашем визите...
– Ничего, – возразил пассажир. – Главное мы сделали... – И он похлопал себя по левой стороне груди.
Водитель, мельком взглянув на спутника, улыбнулся.
Они пролетали поворот за поворотом, но преследователь не отставал, а боковых дорог здесь не было, свернуть в сторону, сбить «мерседес» со следа они не могли. Они мчались мимо небольшой группы домов, когда заметили впереди еще один автомобиль. Через две-три мили водитель «фольксвагена» понял, что эта машина идет впереди не случайно. Их взяли в клещи. Очевидно, хозяин коттеджа как-то связался с этим поселком. Но почему они не задержали их в поселке?
– Теперь они зажали нас с обеих сторон, – сказал водитель. – Проверю, так ли это...
Он стал понемногу сбрасывать скорость. «Мерседес» тоже замедлил движение. Сохранил прежнюю дистанцию и первый автомобиль.
– Я понял, что они хотят, – сказал водитель. – Впереди есть скала, она выходит прямо к дороге. С другой стороны – пропасть. Там они остановят первую машину, она не даст проехать нам, а вторая прижмет сзади.
– Может быть, бросим машину? – предложил пассажир.
– Нет. Надо сделать так, чтобы они не искали нас. Ведь им неизвестно, сколько человек в машине. И потом, у меня есть план. До скалы будет еще переезд...
– Кажется, «мерседес» прибавил скорость, – сказал пассажир.
Его спутник глянул в зеркальце и покачал головой.
– Вот что, – сказал водитель «фольксвагена», – сейчас я устрою маленькую аварию на переезде. Там рядом полицейский пост, и я сделаю все, чтоб их задержать как можно дольше. Главное – не дать им предупредить того, кто сейчас на судне.
– Я доставлю это на борт и расскажу обо всем нашему другу, Лейв.
– Хорошо. Товарищи предупреждены и следят за нами. Как только я устрою эту комедию на переезде, они начнут действовать по другим каналам. Возможно, удастся предъявить этой шайке соответствующие обвинения. А ты, Олаф, уходи... Тебе надо доставить зажигалки. Сейчас я приторможу. Вываливайся из машины в обочину. Но не поднимайся, пока они не проедут. Внизу тропинка. Она выведет тебя на железнодорожную станцию. Там возьмешь такси. Если нет машин на станции, вызови из города по автомату. Приготовься! Внимание! Торможу!
«Фольксваген» прижался к обочине, резко сбавил ход, открылась дверца, пассажир вывалился наружу и кубарем покатился по откосу, покрытому жесткой травой.
Он слышал, как рванулся, набирая скорость, «фольксваген», затем над его головой прошелестел шинами «мерседес», и все стихло.
Текст расшифрованной радиограммы, переданной майором Леденевым для полковника Бирюкова с борта возвращающегося в Поморск теплохода «Уральские горы»:
«Задание выполнено. Операция «Сорок четыре» сорвана. Личность Волка установлена. Он находится на борту. Волку о срыве операции, по-видимому, ничего не известно. О своем раскрытии оп тоже не подозревает. Леденев».