ПРОДОЛЖАЕТ СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ СМИРНОВ

 

В Винницу вернулись под утро, разбитые. Не ложась спать, соорудили по радио передачу, я обратился к жите­лям области с просьбой сообщить, кто что знает про Собо­левских, Подольских и Бибиковых. Просил написать мне в Москву.

Просмотрел картотеку областного адресного стола. Под­ходящих кандидатов не обнаружил. Подумал было — не по­ехать ли поискать альбом в Могилев-Подольском районе, но тут же эту идею отверг. Уж где-где, а на Украине искать полвека спустя альбомчик в радиусе двенадцати ки­лометров, когда по этой земле прошли кровавые войны, оккупации, переселения, пожары!.. Это показалось мне не­реальным. И я воротился в Москву с пустыми руками, но крайне довольный своим утомительным путешествием.

По врожденной склонности делиться впечатлениями даже тогда, когда меня об этом никто не просит, стал я рас­сказывать эту историю и очень скоро дорассказывался до автора «Брестской крепости» Сергея Сергеевича Смирнова. Мы уже очень давно дружим с ним, пишем, можно сказать, в одном жанре, при встречах делимся новостями по части раскрытия литературных и исторических тайн, подаем друг другу советы. Кому же, как не ему, было поведать о по­ездке на Винничину? Но только завел я про альбом, про стихотворение с французским заглавием, как Смирнов сра­зу насторожился:

— И куда ж вы поехали?

— Туда, откуда было письмо: в Барский район.

— Боюсь, вам надо было ехать в другое место.

— В какое?

— По-моему, в Могилев-Подольский район.

— В Могилев-Подольский? Позвольте... откуда вы знаете?

— Нет, нет... рассказывайте вы. Я — потом. И как только я дошел до конца и сказал, что Соболев­ские поселились под Могилевом-Подольским, Сергей Сер­геевич воскликнул:

— Боюсь поручиться, но, кажется, я видел этот альбом!

— Вы?

— Да, в сорок четвертом году.

И он рассказал.

Весной сорок четвертого года, когда войска Второго Украинского фронта, совершая бросок от Умани к Бесса­рабии, шли по весенней распутице без остановок, редакция армейской газеты, в которой работал Смирнов, совершала вместе с частями столь же стремительное движение. Оста­навливались, ночевали, утром шли дальше. Названий насе­ленных пунктов Смирнов не помнит, и установить их те­перь уже трудно. Помнит он точно только одно: это было между Могилевом-Подольским и Ямполем. Он в хате. Сидит, обсушенный, на диване, обтянутом парусиной, пьет чай, патефон крутит пластинку «Стелла». И он рассматри­вает какой-то старинный альбом и обращает внимание на неизвестное стихотворение Лермонтова с французским за­главием.

— Как? «Mon Dieu»?

— Я почти в этом уверен! Вам надо ехать сейчас же и начинать поиски между Могилевом-Подольским и Ям­полем!

Да, это дело другое! Ведь если альбомчик пропал пол­века назад, бессмысленно искать его после того, как по украинской земле прокатились сражения гражданской вой­ны и Великой Отечественной. Но если альбом был цел в 1944 году, после того как фашистское войско отброшено было на Запад, а с тех пор никаких «глобальных» событий в этих местах уже не было,— надо ехать искать.

Так врожденная говорливость привела меня к новой по­ездке.