Завелейского звали Василием. Следовательно, сын или дочь его были Васильевичи. Посмотрю-ка я в каталогах, не писал ли книжек какой-нибудь Икс Васильевич Завелейский?
Генеральный каталог Государственной библиотеки имени В. И. Ленина дает ответ положительный. В 1894 году вышла в свет брошюра «Электрический трамваи в Киеве». Автор Игнатович-Завелейский Владимир Васильевич. Очевидно, сын «нашего». Вторая брошюра — его же «Помощь утопающим». Киев. Третья работа — «Киевское реальное училище».
Первый вопрос выяснен: в 90-х годах прошлого века Игнатовичи-Завелеиские жили в Киеве. Это хорошо согласуется с пометой в конце тетради Василия Завелейского, я ее тогда выписал: «...1869 год. Киев». Возможно, что и внучка, которая приносила в архив эту тетрадь, тоже из Киева?
Еду в Киев — по другим делам, разумеется. Заодно навожу справки. Узнаю от одного театрала: была в Киеве, только давно, Игнатович, актриса. Потом она выступала в Москве.
Вернулся в Москву — заглянул в ВТО (Всероссийское театральное общество). Решаю посоветоваться с сотрудницами кабинета драматургии. И начинаю выкладывать им эту историю. А какой-то маленький старичок ждет, когда ему наведут справку. Я мешаю ему.
— Я не расслышала,— переспрашивает меня та, что наводит старичку справку,— как вы назвали фамилию?
— Игнатович. Актриса. Играла в Москве.
— Нашли вы ее?
— Я еще не искал.
И вдруг старичок ядовито глядит на меня:
— И, между прочим, никогда не найдете!
— Почему не найду?
— Потому что она никогда не играла под этой фамилией. Ее сценическая фамилия Орлик. А зовут ее Ольгой Дмитриевной.
— А как мне ее найти?
— Вот уж этого я не знаю!
Взял справку и, приняв горделивый вид, удалился. А я даже не спросил, кто он такой.
Во всяком случае, ясно стало одно: «птичья» фамилия уточнилась.
Еду в адресный стол — нет в Москве Ольги Дмитриевны Орлик!
Состояние привычное, но все-таки неприятно.
Тогда я обращаюсь к Ивану Семеновичу Козловскому, нашему замечательному певцу. Он знает чуть ли не всех старых актеров, с довоенных времен добывает им пенсии, поет на их юбилеях, с готовностью откликается на их нужды... Я ему позвонил. И что же вы думаете?!
Он говорит, что помог устроить Ольгу Дмитриевну Орлик в Ленинградский дом ветеранов сцены.
— Она в переписке с моим секретарем — Саррой Рафаиловной Шехтер, — говорит мне Козловский. — Вы же с ней знакомы. Поговорите... Я сейчас попрошу ее к телефону.
Невероятно! Я слышу голос той самой сотрудницы Центрального литературного архива, которая привозила ко мне на дом тетрадь Завелейского, вскоре ушла с работы, потом поселилась под Москвой где-то по Казанской дороге, и адрес ее выяснить было не легче, чем найти тетрадь Завелейского.
Ну конечно... Она в курсе дела: Ольга Дмитриевна писала совсем недавно, что тетрадь по-прежнему у нее, что она готова уступить ее в какой-нибудь архив за бесценок.
— Она вам охотно отдаст, я совершенно уверена,— говорит Шехтер.— По-моему, рада будет.
Хотя Ольга Дмитриевна живет в Ленинграде, а я — в Москве, мне кажется, можно уже успокоиться. Остается сесть в поезд.