Влияние зарубежных живописных школ на развитие искусства Германии. До открытия собственной Академии художеств в 1694 году, немецкие художники, для того, чтобы получить профессиональную подготовку, должны были ехать за границу — во Фландрию, Италию, Голландию.
Поэтому так заметны влияния этих национальных школ в работах немецких живописцев, однако для немецких масте¬ров, чья национальная традиция в эту эпоху не могла противостоять чужеземным авторитетам, это таило опасность слепого подражания и эклектизма.
Наиболее одаренные художники пытались отстоять свою самобытность, хотя и они не могли полностью отрешиться от чужих образцов. Борьба за национальный путь художественного развития ве¬лась ими в одиночку - в политически разобщенной стране каждый рабо¬тал в провинциальной изоляции, -поэтому в немецком искусстве XVII века не была создана национальная школа. Но все же именно в стремле¬нии к духовной свободе, к творче¬ской независимости надо видеть главный фактор художественной жизни Германии этого времени, за¬лог ее будущего возрождения. Живописец Адам Эльсхеймер (1578-1610), чья творческая жизнь про¬шла в Италии, был одним из тех мас¬теров, которые прокладывали дорогу новому европейскому художествен¬ному видению.
Маленький, кабинет¬ный формат картин, жанрово-идиллическая трактовка сюжетного мо¬тива, интимность настроения - все это рождало то впечатление жизнен¬ной непосредственности и достовер¬ности, которое стремилось завое¬вать искусство XVII века («Юпитер и Меркурий у Филемона и Бавкиды». Дрезден, Картинная галерея). Благо¬даря классически строгой компози¬ции в пейзажах Эльсхеймера при¬рода казалась возвышенно-идеаль¬ной, однако, религиозно-мифоло¬гические или жанровые сцены сообщали им оттенок лирической задушевности. Воздействие творчества Эльсхеймера на себе испытали мастера разных школ — Лоррен, Пуссен, Фетти и Рембрандт, Ластман и Рубенс.
Искусство Иоганна Лисса (1597-1629), также связавшего судьбу с Италией, покоряет иной силой образов, пластической энергией, эмоциональной звучностью колорита («Юдифь», 1620, Вена, «Аполлон и Марсий», ГМИИ им. А. С. Пушкина). Его поздние произведения отличает легкость и воздушность, сочетаемая с динамикой. («Видение св. Иеронима», Венеция) В развитии жанара натюрморта сыграл свое слово Георг Флегель (1566-1638) учившийся в Голландии.
Его работы окрашены таинственностью и ме¬ланхолией («Большой ночной на¬тюрморт», 1637, Франкфурт-на-Майне, Исторический музей; «На¬тюрморт со свечой», 1636, Кёльн, Музей Вальраф-Рихарц). Немецкие художники XVII века становились своего рода пророками в чужом оте¬честве.
В самой же Германии нацио¬нальные таланты не ценили и не поддерживали, художник находился в унизительном, зависимом положе¬нии. Тем более достоин внимания тот факт, что живописец И. фон Зандрарт (1609-1684) включил в свою «Немецкую Академию зодчества, ваяния и живописи» (1675) - книгу, которая была первой попыткой сис¬тематического изложения истории мирового искусства искусство Германии и биографии немецких ма¬стеров. Это свидетельствовало о пробуждении национального созна¬ния в немецкой художественное среде.
В то же время Зандрарт, дви¬жимый патриотическим желанием поднять немецкое искусство до евро¬пейского уровня, единственный путь для этого видел в подражании вели¬ким образцам. Принципу сознатель¬ной эклектики Зандрарт следовал и в своем творчестве. Однако в некото¬рых его произведениях, например, в серии «Месяцы» (1642-1643), где аллегорические сюжеты трактованы в жанровом плане, несмотря на явное подражание нидерландским мастерам и даже прямое заимствова¬ние, пробиваются непосредственные жизненные впечатления (особенно примечательна картина «Ноябрь», Мюнхен, Баварские картинные со¬брания). Противоречивость, которой отме¬чена деятельность Зандрарта, со¬ставляет характерную черту немец¬кого искусства XVII века в целом.
В нем парили эпигонство и рутина, большинство художников перепе¬вало чужие мотивы их произве¬дения порой невозможно выделить из продукции голландской, фламанд¬ской или итальянской школ, но были и мастера, в чьих работах можно най¬ти проявление творческой самостоя¬тельности.
Отметим точность и живость харак¬теристик в портретах Ю. Овенса (1623-1679), ученика Рембрандта («Портрет Я. Б. Схапа», ок. 1659, Амстердам, Рейксмузеум). У И. Г. Росса (1631-1685), писавшего идил¬лические пейзажи с античными руинами в духе итальянизирующих голландцев, есть такая яркая, не¬ожиданная для него вещь, как «Жен¬ский портрет» (1669, Мюнхен, Ба¬варские картинные собрания). Свое¬образно интерпретирует жанровые и батальные сцены М. Шейте (1630 -1700) - его «Сражение» и «До¬машний концерт» (обе в музее Гам¬бурга) мало похожи на голландские прототипы.
Творчески воспринял нидерландские традиции Л. Шульц мастера, в чьих работах можно най¬ти проявление творческой самостоя¬тельности. Отметим точность и живость харак¬теристик в портретах Ю. Овенса (1623-1679), ученика Рембрандта («Портрет Я. Б. Схапа», ок. 1659, Амстердам, Рейксмузеум). У И. Г. Росса (1631-1685), писавшего идил¬лические пейзажи с античными руинами в духе итальянизирующих голландцев, есть такая яркая, не¬ожиданная для него вещь, как «Жен¬ский портрет» (1669, Мюнхен, Ба¬варские картинные собрания). Свое¬образно интерпретирует жанровые и батальные сцены М. Шейте (1630 -1700) - его «Сражение» и «До¬машний концерт» (обе в музее Гам¬бурга) мало похожи на голландские прототипы.
Творчески воспринял нидерландские традиции Л. Шульц (1615-1683) в «Портрете купца-мо¬нгола» (1664, С-Петербург, Эрмитаж) замечательном по своей реалистической силе. Это один из интереснейших групповых портретов в искусстве XVII века. Но даже самым крупным талантам было необычайно трудно остаться последовательными: свое сочеталось с заимствованным, собственные, порой смелые искания - с повторением готовых формул.
Творчество К. Паудисса (1625-1666) сформировалось в Голландии; многое в его живописных приемах в принципах художественного строя восходит к Рембрандту, у которого он учился.
В портретах Паудисса всегда чувствуется острое, индивидуальное восприятие образа, проникновение во внутренний мир человека («Портрет старика», 1665, Вена, Музей истории искусств; «Мужской портрет», Киев, Музей западного и восточного искусства; «Портрет молодого человека». Дрезден, Картинная галерея; «Пор¬трет воина», Москва, ГМИИ им. А. С. Пушкина). Натюрморты Паудисса поражают пре¬дельной безыскусственностью, естественностью композиции, интим¬ной поэзией и «пленэрностью» жи¬вописи, как бы предвещающими натюрморты Шардена.
В его полот¬нах есть ощущение единой эмоцио¬нальной среды, связывающей все воедино (натюрморты 1660 г. в со¬брании Эрмитажа и в Музее Роттер¬дама). Искусство И.Г. Шёнфельда (1609-1683) сложилось в орбите итальян¬ских влияний, но на всех его ра¬ботах - живописных и графических. разных по тематике - лежит печать его индивидуальности. В компози¬циях Шёнфельда реальность причудливо уживается с фантазией, лири¬ка - со спиритуалистической оду¬хотворенностью.
В них привлекает богатство воображения и эмоцио¬нальных оттенков - драматическая взволнованность, романтический порыв, меланхолическая печаль («Похищение сабинянок Ленин¬град, Эрмитаж; «Чудо на водах», Аугсбург, Музей; гравюра «Суета сует»). Романтическая нота звучит я в его жанровых картинах - та¬ких, как «Натурный класс Аугсбургской академии» (после 1660, Грац, Музей), «Концерт в картинной галерее» (Дрезден, Картинная алерея), где царит возвышенная духовная атмосфера, порожденная встречей человека с искусством.
Михаэль Вильман (1630-1706) тяго¬теет к драматической тематике, его живописная манера экспрессивна, письмо стремительно и взволнованно («Снятие с креста», Вроцлав, Му¬зей). В серии мучений апостолов (Лебус, монастырская церковь, 1660 до 80-х гг.) поражает беспощадная правдивость, отражающая трагедию страны, преломленную сквозь лич¬ные впечатления и переживания ху¬дожника.
Трагический пафос его искусства захватывает и убеждает. Дарование Вильмана проявилось особенно ярко в пейзажах. При¬рода передана им точно, любовно, конкретно, но при этом предельно одухотворена. Сцены из Библии кон¬центрируют в себе настроение при¬роды, как бы выражают тайны ее жизни, ее духовный смысл («Пей¬заж с неопалимой купиной», «Пей¬заж с нахождением Моисея». «Сон Иакова» — все в Варшаве, Нацио¬нальная галерея; «Пейзаж со сном Иакова», Берлин-Далем, Картин¬ная галерея). 1.2.