Расширение гласности и оживление периодической печати после цензурной реформы 1865г. стимулировало процесс национального самопознания посредством общественно-политической мысли и литературы. Центральную роль в общественной жизни пореформенной России играла интеллигенция, формировавшаяся еще со времени выступления Радищева и декабристов, в 60-е годы XIX в. она обрела имя (термин "интеллигенция" ввел писатель П.Д. Боборыкин) и оформилась как слой просвещенных, образованных людей, занимавших активную общественную позицию. Специфика этого слоя заключалась в его оппозиционности к деспотическому режиму, правда, формы и методы оппозиции были различны (от либеральной умеренности и консерватизма до радикальной революционности). Социокультурная миссия интеллигенции необычайно сложна и разнообразна. Она охватывает различные сферы культуры — от нравственной и художественной до политической. Это — образование и просвещение, художественное творчество и идейная борьба, а в результате — непонимание народа и неприятие властями. "Жизнь интеллигенции, — писал русский философ Г.П. Федотов,— ...расплющенной между молотом и наковальней народа, ужасна... Целое поколение живет в тени, отбрасываемой Шлиссельбургской крепостью. Оно подавлено идеей мученической смерти: не борьбы, не подвига, не победы, а именно смерти". В России, по существу, никогда не было влиятельной либеральной идеологии. Единственным философом либерализма можно считать Б.Н. Чичерина (1828-1904 гг.), бывшего, скорее, либеральным консерватором. Умеренный либерал К.Д. Кавелин (1818-1885 гг.) исповедовал идею мирного обновления общества посредством широкого гражданского согласия. "Не тот народ имеет будущность, - писал он, — который умеет храбро умирать в битвах, на виселице и в каторге, а тот, который умеет переродиться и вынести реформу". При всей умеренности либеральной печати ("Отечественные записки", "Вестник Европы", "Русская мысль" и др.) именно благодаря ей происходило формирование нового политического сознания и радикализация русского либерализма, особенно земского движения. Земская интеллигенция явилась питательной средой для различных направлений общественной мысли — либеральной, культурнической, революционной. Наиболее мощное революционное направление в форме народнической идеологии в 60-70-е годы распадалось на несколько течений. "Апостолами" русского анархизма были, по иронии судьбы, три аристократа: родовитый дворянин М.А. Бакунин (1814-1876 гг.), князь П.А. Кропоткин (1842-1921 гг.) и граф Л.Н. Толстой (1828-1910 гг.). Бакунин и его сподвижник С.Г. Нечаев (1847-1882 гг.) считали главной задачей революционного движения беспощадное разрушение государственного и общественного строя ("Катехизис революционера "). Толстой ставил в центр своей философии отказ от любого насилия, включая "сопротивление злу насилием". Вступив на путь религиозной мистики (хотя сам он и не признавал мистического характера своих идей), Толстой абсолютно не принимал государство и, по существу, пришел к мистическому анархизму. Экономический строй, социальные отношения, судебные установления — все это в его представлении было лишено всякого смысла и оправдания. Толстой был страстным поклонником Руссо в критике культуры и в воспевании "естественных движений души", с беспощадностью относился он и к науке, если она не подчиняла себя этическому началу. Основную беду современности, всей культуры он видел в распаде ее на ряд независимых сфер. Отсюда - своеобразный поворот к теократии и антиисторизм Толстого, его возврат к идее религиозной культуры, единственно способной дать синтез исторической стихии и вечной правды, раскрыть в земной жизни Царство Божие.
Кропоткин, не отвергая революционной борьбы против угнетения, опровергал Марксову теорию классовой борьбы и доказывал, что решающей силой в развитии человеческого общества всегда были сотрудничество и взаимопомощь, а не классовая борьба. Своеобразный анархический элемент можно обнаружить во всех русских социальных течениях XIX в. и у великих русских писателей, и в самом складе русского характера. Особой популярностью в кругах разночинной интеллигенции в 60-е годы пользовался журнал "Русское слово" благодаря сотрудничеству в нем Д.И. Писарева (1840-1868 гг.). Не призывая к революции, он выдвинул идею достижения социализма через индустриальное развитие страны ("теория реализма"). Высмеивая все стороны современной русской жизни, глава русского нигилизма проповедовал освобождение личности от религиозных, бытовых и семейных пут. Герцен, встретившись с последователями Писарева в эмиграции, был удручен внешней грубостью, невежеством и душевной пустотой этих, как он выразился, "ноздревых и собакевичей нигилизма". Цинизм в личных отношениях, эгоизм и антисоциальность нигилистов заставили содрогнуться русских писателей разных направлений: от Тургенева до Лескова, от Гончарова до Достоевского. Отрицая, подобно Писареву, самостоятельное значение художественных ценностей, Н.Г. Чернышевский (1828-1889 гг.) и Н.А. Добролюбов (1836-1861 гг.) на страницах "Современника" занимались не только "разрушением эстетики", но и развивали идеи революционного народничества.
В 70-е годы крупнейшими идеологами революционного направления общественной мысли и деятельности революционного движения были "русский якобинец" П.Н. Ткачев (1844-1885/86 гг.), сторонник заговорщицкого метода борьбы, и П.Л. Лавров (1823-1900 гг.), идеолог пропагандистского метода ("Исторические письма"). Неудача культурной деятельности народнической интеллигенции ("хождение в народ") привела к террору. После восьми покушений 1 марта 1881 г. был убит Александр II. Этот "успех" "Народной воли" дорого обошелся не только освободительному движению (казнь 5 народовольцев), но и всему народу. Власть в стране на 24 года практически перешла к главному советнику двух последних императоров К.П. Победоносцеву (1827-1907 гг.), ярому реакционеру. В условиях реакции в 80-е годы возник небывалый в русской общественной жизни феномен — национализм, обличение которого было большой заслугой выдающегося религиозного философа В.С. Соловьева (1853-1900 гг.), и одновременно возрождался революционный идеал в виде русского марксизма. В "замороженной" Победоносцевым, "гниющей под снегом" России (А.П. Чехов) к концу века возникли апокалипсические настроения, выраженные в пессимистическом ожидании пришествия царства антихриста (В.С. Соловьев) Некоторые связывали эти эсхатологические ожидания с предчувствием конца Российской империи, с неотвратимостью революции (К.Н. Леонтьев).