В годы моей юности город Дуракин только и делал,
что грезил о старине. Когда-то здесь жили яркие инте-
ресные люди - писатели, ораторы, полководцы, -
Небесные селения
многие из которых прославились на весь Большой Ил-
люзион. Где они теперь? Да и Дуракин уже не тот.
Дуракин - это сравнительно новое название горо-
да, полученное им по фамилии местного генерала Ду-
ракина, имение которого в 1937 году было превраще-
но в краеведческий музей. Село Дуракино находилось
в холмистом месте, где когда-то располагался городок
Саблин (или Сабобли, как его называли турки), еще
в XVII веке отнятый у турок донскими казаками, кото-
рые разграбили и разрушили его почти до основания.
А у разрушенного города Саблина оказалась древняя
и славная история.
Если верить преданиям, именно в окрестностях на-
шего города хромой бог Гефест приковал к скале Про-
метея за то, что тот выступил против грозного Зевса.
Этот титан восстал против Рока, и встречный ветер
принес ему гибель и - славу.
Поговаривали и о том, что где-то в этих местах нахо-
дилась знаменитая Щель, через которую Орфей,
а вслед за ним Одиссей и Эней спускались в Преиспод-
нюю. Все это связано с представлениями о полой Зем-
ле и о целом мире - с полями, горами и реками и, конеч-
но же, со своим небом, - расположенном в глубинах
земли. Отголоски этих представлений сохранились
и на Востоке, что же касается древних народов Египта
и Месопотамии, то они все это описали досконально.
Ближе к нашему времени здесь также кипели стра-
сти: колонисты из Византии рыли рвы и строили высо-
кие стены, отгораживаясь от скифов, турки-сельджу-
ки воевали с татаро-монголами, хазары - с россами,
а казаки - с горцами. В то время и начало мелькать имя
маленького приазовского городка Сабобли, переде-
11 Архипелаг Макам
ланное русскими солдатиками в более понятное для
них название Саблин.
Позже из двух российских столиц в Дуракин ссыла-
ли бунтовщиков из дворян и разночинцев, которые
упорно насаждали на нашу каменистую почву свои не-
прикаянные утопии. Уже тогда чуткие люди могли раз-
гадать за обыденностью нашего города его уникальную
физиономию и говорили о нем, как о живом существе:
«Наш город помолодел», или «Город живет в ожидании
перемен», или «У города выросли крылья».
Все это было давно, и между тем временем и наши-
ми буднями пролегла непроходимая, хоть и невидимая
черта. С тех пор все изменилось кругом и меняется по-
стоянно, но от этих перемен нет радости: крылья у го-
рода не выросли, и теперь уже никто не интересуется
нашим прошлым, а будущим и подавно.
Сегодня город Дуракин это уже не город, а груда
утонувших в грязи или сугробах строений, разбросан-
ных где и как попало. Гуляя среди этих коробок, пеше-
ход может набрести на заваленные снегом мусорки,
на забытые машины, которые их хозяевам лень выгре-
бать из сугробов, и на одинокие ларьки с сигаретами
и пивом. Когда идет дождь или тает снег, прохожие
месят на улицах грязь, когда жарко и сухо, в воздухе
стоит удушливая пыль, от которой люди становятся
раздражительными и ругаются черными словами.
Впрочем, люди редко выходят на улицы, разве что
в магазин или аптеку, в основном же сидят по домам,
пьют водку и смотрят телевизор.
Иногда горожане собираются друг у друга группка-
ми, чтобы выпить и позлословить в адрес знакомых.
Небесные селения
Архипелаг Макам
К концу вечера все так друг другу надоедят, что заре-
каются когда-либо снова встречаться. Часто такие по-
сиделки кончаются мордобоем и кровопролитием.
Друзей ни у кого нет, а пьянство заменяет и дружбу,
и приятельство.
Каждый занят своим: одни льготы себе по госуч-
реждениям высиживают, другие на службе маются,
причем тот, кто работает, бедствует, а кто ничего не
делает, тот живет как паша за высокими заборами
с охраной и прислугой. Удивительно, как такие люди
умеют между собой ладить и держать круговую по-
руку! Поэтому у них и деньги, и власть, и всякие
другие возможности. Молодые тянутся за стандарта-
ми, хотят, чтобы все у них было как в мексиканских
сериалах, и потому транжирят время и силы на ерун-
ду, а неумолимое время затягивает всех в свою во-
ронку.
Большинство живет в смутном ожидании чудес, ко-
торые все никак не наступят, хотя по телевизору о них
говорят без конца и обещают не сегодня-завтра. Все
кажется: вот все переменится - закончится зима, отпу-
стит безденежье и начнется что-то необыкновенное,
радостное. А город между тем все глубже зарывается
в сугробы или тонет в грязи, и жизнь в нем становится
все угрюмее и безнадежнее.
Невероятное множество бездомных собак разве-
лось в нашем городе. Все они поджарые и деловитые,
а рядом подрастает упитанный собачий молодняк. Гла-
за у них мутные и бездонные, как и у людей, например,
у соседа, живущего этажом ниже. И надо мной тоже
живет сосед с точно такими же глазами, и у его сына то
же самое. Почти все обитатели нашего города именно
так и смотрят друг на друга.
Собаки людей не замечают, шустро пробегают ми-
мо, не оглядываясь. Некоторые крупные особи дежу-
рят у дверей мясных лавок, привлеченные запахом
свежей крови оттуда, иногда вслед за нерасторопным
покупателем проникают внутрь магазина, и тогда мяс-
ники кидают им обрезки возле прилавка. Обычно же
продавцы выносят им кости на улицу, на всякий случай
их задабривая. Злобы к людям, впрочем, собаки не пи-
тают, но и особой приязни тоже. Живут в параллель-
ном мире как отдельное собачье человечество.
А ночью как начнут они выть на сотни голосов - ду-
шу выматывать. Я не неженка, а этого вою не выдержи-
ваю. Сколько это длится: час, два или шесть? Кажется
мне, что я сам начну выть или прыгну в окно с третьего
этажа. А потом все это заканчивается, но я долго еще
хожу по своей крошечной кухоньке и держу одну руку
другой, чтобы не дрожали. Только когда уже совсем
рассветет, мне удается ненадолго вздремнуть.