Я поднялся на палубу. Шел дождь, и на палубе не
было никого. Резкий ветер гнал на юг низкие дождевые
облака. Море было угрюмым и неспокойным, и тысячи
капель прыгали по мокрой палубе под моими ногами.
Через минуту на палубу вышел Калам. Он был рас-
терян и смущен, но, увидев меня, не мог скрыть радос-
ти по поводу моего исцеления. Калам понимал, что со
мной творится, и всеми силами хотел мне помочь.
Кстати, он рассказал мне о том, что происходило на
пакетботе с того самого дня, когда мимо нас навстре-
чу ветру пронесся бриг «Торнадо» и сразу же после
этого произошел мой памятный разговор с Третьим.
Сразу после встречи с «Летучим голландцем» на
корабле началась эпидемия страха и отчаяния. Ее пе-
режили все: и матросы, и пассажиры. Легкомыслен-
ные молодожены забыли о своих любовных забавах,
ходили, как тени, за офицером Туэлем, наводя справ-
Архипелаг Макам
ки о ближайших портах и надеясь сбежать там с на-
шего судна. Группа из пяти молодых матросов сделала
попытку уйти на шлюпке в открытое море, но капитан
Фладд пресек их намерение и посадил зачинщиков
в карцер. Три старичка, игравшие на палубе в карты
и развлекавшиеся анекдотами, казалось, ничего не за-
метили, как не заметил ничего и юный Никлич, тем не
менее двое из них тяжело заболели, и теперь их отпа-
ивают чаем с малиной и ставят им клизмы. Зато госпо-
дин Опий бесследно исчез с корабля, и никто не зна-
ет, куда он пропал и что с ним случилось.
Старший офицер Туэль, справившись с первым
волнением, стал в этой ситуации надежной опорой ка-
питана и проявил твердость и обходительность, кото-
рые не позволили панике возыметь какие-либо серь-
езные последствия. Главной заботой всех оказался
я, запершийся в своей каюте и отказавшийся с кем-
либо общаться. Мое состояние вызвало общую трево-
гу, но теперь, когда я с ним справился, он, Калам, уве-
рен, что дела пойдут веселей. Наш корабль не сошел
с курса и уверенно движется к острову Кудрат. Есть
надежда, что мы войдем в порт назначения завтра по-
сле полудня.
Я хотел было спросить Калама, как себя чувствует
Клич, но она уже спешила к нам по палубе, а за ней сле-
дом легкой походкой шел мой сын, который рос не по
Дням, а по часам: он казался теперь подростком лет 13
с копной темно-русых волос на голове и с ясным взгля-
дом серых пытливых глаз. Мы с Клич обнялись и долго
стояли молча, прильнув друг к другу и чувствуя, как
встреча наполняет нас обоих силой и уверенностью.
Как мог я так долго жить без моей маленькой Клич
Небесные селения
и без моего сына Никлича? Как незаметно вырос Ник-
лич, а Клич уже не просто девчушка с синим цветоч-
ком на щеке, а моя любимая, друг моей жизни и моя
опора. Я думал: с любимым человеком дни и годы
мелькают, как минуты, и целая жизнь проходит как
один день. И еще я понял: можно жить, не вспоминая
о безднах, которые стоят за каждым из нас, радуясь
каждому конкретному мгновению.
- Кстати, - сказала вдруг Клич, - ты, кажется, не
заметил, что в тот день разговаривал с Третьим на про-
тоиранском языке.
Так вот что это было! Ошеломленный услышанным,
я стоял в окружении тех, кого я любил больше жизни,
и думал о том, что все же не бывает радости без пред-
шествующей боли и что мой маятник, кажется, вытолк-
нул меня из бездны.