Конечно, это самое легкое — сказать: актер должен уйти и его место заступит неодушевленная фигура — «назовем ее сверх-марионеткой», как это делает Крэг[xxxiii].
Но тогда, причем же здесь Театр?
Ведь марионетка и даже сверх-марионетка сочинена не Крэгом; она имеет свою давнишнюю, как Мир, таинственную, как Фетиш, и прекрасную, как Смерть, историю.
И тем не менее всегда наряду с нею творил свое особое искусство Театр.
Ибо сущностью театра всегда являлось действие, единственным носителем которого неизменно был активно действующий человек, то есть актер.
Уделом же марионетки, несмотря на всю таящуюся в ней загадочную силу, всегда было лишь пассивное движение, и лишь активной воле невропаста дано претворять это движение в фантасмагорическую видимость действия.
В этом различии кроется непроходимая пропасть, и как две параллельные линии, разительно схожие между собой, никогда не сольются в одну, так и искусство театра и искусство марионетки, несмотря на часто разительное сходство между ними, никогда не претворятся друг в друга.
И потому навеки безответным должно остаться моление Крэга о возвращении в театр Кумира, сверх-марионетки.
Я не говорю уже о том, что возвратиться в театр сверх-марионетка не может, хотя бы потому, что в театре она никогда и не была, но она не может не только возвратиться, она бессильна и прийти на смену актеру…
А если это так, то не лучше ли «помолиться» о том, чтобы в театр вернулся его подлинный кумир — Актер или, если хотите, Сверх-актер; пусть называется он так, в отличие от жалких существ, именующих себя сейчас актерами.
Это моление дастся, конечно, значительно труднее, но зато оно возродит нам Театр.
Современный театр заеден дилетантизмом. Он, как моль, продырявил его переходящий от поколения к поколению плащ, и если мы не совершим сейчас сверхчеловеческих усилий, то вся его расползшаяся ткань станет скоро пригодной разве лишь для погребального покрова.
Дилетантизм — заклятый враг современного, особенно русского театра, враг лукавый и коварный, враг-оборотень, принимающий различные, всегда импонирующие личины.
Если вы попытаетесь поскоблить сущность знаменитого актерского «нутра», нутра, которому слагал гимны еще Белинский и по которому, лия слезы, тосковал Кугель[xxxiv], то вы увидите {111} притаившуюся под его «стихийной» оболочкой самодовольную гримасу дилетантизма.
Если вы вскроете корявое жизнеподобие Натуралистического театра, либо стилизованную нарочитость Условного, либо пресловутую «опытность» рыночного театра, перед вами всюду предстанет все тот же знакомый лик притаившегося дилетантизма.
А между тем вряд ли можно назвать какое-либо другое искусство, которое по самому существу своему было бы менее совместимо с дилетантизмом, чем искусство актера, так как среди всех существующих искусств искусство актера, несомненно, самое сложное и самое трудное.
В самом деле, в каждом ином искусстве[37] творец его (творческая личность), материал, инструмент и самое произведение искусства, являющееся завершением всего творческого процесса, отделены друг от друга, причем инструмент, материал и самое произведение находятся вовне, то есть вне творческой личности, и только в искусстве актера и творческая личность, и материал, и инструмент, и самое произведение искусства органически совмещаются в одном и том же объекте, будучи не в состоянии отделиться друг от друга.
Это основное положение, проводящее резкую грань между искусством актера и всяким иным и ставящее данному искусству совершенно особые трудности, мне думается, ясно само по себе, но, проверенное на примере, оно становится особенно красноречивым и рельефным.
Вы живописец, вы (ваше «я») являетесь художником, творческой личностью, создающей в конечном итоге произведение искусства; но ваш материал, при помощи которого вы творите, — краски, холст и проч[ее], ваш инструмент — кисти, мольберт и пр[очее] и самое произведение, созданное вами, — картина, фреска, декорация — находятся вне вас; они лежат перед вами, вы вольны их выбирать, пробовать, комбинировать и видоизменять, как вам угодно, ибо они не слиты с вами и вы свободно оцениваете их со стороны.
То же явление свойственно и каждому иному искусству, но только не искусству актера.
Вы — актер. Вы (ваше «я») являетесь творческой личностью, задумывающей и осуществляющей произведение вашего искусства, вы же, ваше тело (то есть ваши руки, ноги, корпус, голова, глаза, голос, речь), представляете собой и тот материал, из которого вы должны творить, вы же, ваши мускулы, сочленения, связки, — служите нужным вам инструментом, и вы же, то есть, все ваше индивидуальное целое, воплощенное в сценический образ, являетесь в результате и тем произведением искусства, которое рождается из всего творческого процесса.