Некоторые особенности модернизации в России. Обобщая длительный опыт реформационных преобразований в России, можно сказать, что многочисленные попытки модернизации, неоднократно предпринимавшиеся в нашем государстве опыт модернизации в России составляет около 300 лет, приобрели характер сформировавшийся в течение еще более продолжительного периода долговременной исторической тенденции с типичными для нее специфическими импульсами и логикой саморазвития, преломляющими и преобразующими классические варианты развития на свой лад очень часто воспринимая не только лучшее из возможного и, соответственно, воспроизводя на выходе, не совсем желаемое, но и трансформируясь почти в непредсказуемое. Парадоксы российского развития состоят в том, что после резких скачков и, казалось бы, необратимых преобразований очень многое в России вновь возвращается на круги своя, при чем возвращается не только то, что действительно необходимо для сохранения ее своеобразия и самобытности, но и то, что является далеко не самым лучшим в характере народа и правящей элиты, что тормозит ее культурное и социальное развитие апатия и приниженность значительной массы населения, бесправие рядового человека перед начальством, несоблюдение законов и властями и гражданами, неограниченное самодурство и насилие власти и т.п. 79 . В этой связи, нам представляется необходимым рассмотреть основные черты и особенности традиционные и современные, характеризующие общую тенденцию, во многом предопределявшие исход и характер модернизационных преобразований в России в прошлом и, что для нас представляет непосредственный интерес предопределяющих их на современном этапе.
Одной из особенностей российской модернизации, очень часто выделяемой исследователями, является ее особенная временная растянутость и незавершенность.
Довольно интересный вариант решения парадокса общественного развития России открывает гипотетическая концепция о волнообразном характере политических преобразований в России через циклы реформ контрреформ.
В этой связи, для того чтобы достаточно хорошо понять общие черты основных тенденций российских реформационных преобразований, исследователи считают необходимым и целесообразным более глубоко рассмотреть генезис и некоторые особенности волновых циклов политической модернизации в России 80 . Загадка необычайной длительности модернизации российского общества, по их мнению, заключается в том, что этот процесс идет путем зигзагов и многократной смены направления развития, которые неизбежны в ходе чередующихся реформ и контрреформ 81 . Рассматривая современный посткоммунистический этап развития России В. Пантин и В.Лапкин отводят ему очень важную роль в судьбе российской модернизации в России колебания приобрели настолько большую амплитуду, что угрожают разрушить системную целостность общества и государства 82 . Исследователи предполагают, что переживаемый Россией современный цикл реформ контрреформ может оказаться последним, поскольку человеческие и природные ресурсы для современного очень расточительного способа политического и экономического развития во многом уже исчерпаны.
Но результаты длительного процесса модернизации в России могут, по мнению В. Пантина и В.Лапкина, оказаться принципиально отличными от аналогичных для западной цивилизации 83 . Рассматривая особенность длительного характера модернизационных процессов в России, их незавершенность для сравнения можно привести пример Китая, которому для осуществления подобных процессов потребовалось в два раза меньше времени, чем на это ушло уже у России через волнообразную смену реформ и контрреформ, другой российский политолог Г. Купряшин, подчеркивает амбивалентный характер одновременно модернизаторский и антимодернизаторский современного политического развития России.
Первая тенденция, по мнению автора, находит свое проявление в расширении включения в политическую жизнь социальных групп и индивидов, в ослаблении традиционной политической элиты и упадке ее легитимности. Вторая, выражается в специфической форме осуществления модернизации авторитарные методы деятельности и менталитет политической элиты, позволяет только односторонние сверху вниз движение команд при закрытом характере принятия решений 84 . Действительно, провозглашенные и формально функционирующие сегодня в России демократические процедуры и институты не дают нам достаточных оснований называть их подлинно демократическими.
Поскольку внутренние условия и особенности предшествующего развития, настолько сильно влияют и, соответственно определяют режим и природу механизмов, запускающих эти необходимые для демократии элементы в действие, что сразу становиться понятным недостаточность простой последовательности действий политических игроков для созидания, творения демократии 85 . При рассмотрении процесса посткоммунистических преобразований нельзя, поэтому забывать и о составе правящей элиты и о привычном для президента Б. Ельцина в руках которого сконцентрированы сегодня значительные ресурсы власти авторитарном характере осуществления своих властных полномочий, не редко игнорирующие классические демократические механизмы.
Именем демократии Ельцин издавал указы например о конфискации собственности КПСС без санкции закона и игнорировал пожелания выборных органов 86 . Новая российская власть фактически свернула на совершенно традиционный для России путь реформирования волевым порядком и по вертикали сверху вниз. Следует признать, что в большинстве попыток удачных демократических преобразований инициатива действительно приходит сверху.
Однако, принципиальное отличие заключается в том, что в этих случаях импульс сверху выступает лишь в качестве первичного катализатора глубинных процессов, впоследствии развивающихся в самой толще общества 87 . Затем функции самой власти, по мнению А. Мельвиля, сводятся к обеспечению институциональной поддержки этих процессов в соответствии с общепринятыми демократическими процедурами 88 . В России же, можно говорить о сохранении традиционного подхода новой власти к реформировании в силу ее генетической связи с прежним номенклатурным правящим классом, определяемому А. Мельвилем, как традиционное аппаратное администрирование 89 , который просуществовал вплоть до сегодняшнего дня. Эта особенность, во многом, предопределила посткоммунистический модернизационный процесс.
Еще одна важная особенность российской модернизации, которую мы уже затрагивали в ходе исследования, но отдельно не выделяли это этатизм, то есть исключительная роль государства в инициировании, определении направленности и осуществлении модернизационного процесса, что объясняет многие устойчивые признаки крупных реформ в России 90 . Разумеется, государство играет весьма активную роль в модернизации любого общества, являясь одновременно ее проводником и гарантом.
Однако в России государство и прежде всего верховная власть, как правило, являясь доминирующей структурой, гарантом и инициатором, подчиняющим себе все общество и, делающая зависимым от себя общественное развитие и функционирование, настолько жестко контролирует процесс модернизации, что она предстает как цепь своеобразных революций сверху, которые не только осуществляются зачастую силовыми методами, но и вопреки устремлениям основной общественной массы, но и по природе своей оказываются неорганичными политической и социокультурной специфике России 91 . Именно поэтому, предпринимавшиеся на начальной стадии посткоммунистической модернизации, попытки устранения государства из естественного исторического процесса 92 как необходимое условие для запуска рыночных механизмов и экономической свободы не дали ожидаемых результатов.
Распад общественного порядка, в частности, замещение его во многих случаях криминальным порядком, кризисные процессы в народном хозяйстве, которые приобрели характер разрухи, во многом так же из-за слабости государства 93 опять привели к традиционной установившейся потребности в государстве хотя уже с оттенком демократичности, в становлении его нормального состояния.
Однако, одной из самых характерных особенностей российского государства, является его противоречивость, отчетливо проявляющаяся в процессе модернизационных преобразований с одной стороны, государство есть сила, инициирующая реформационные изменения, а с другой инертная структура, по сути, не соответствующая природе глубинных преобразований как таковых и, блокирующая, в этой связи, разрешение назревших противоречий являющееся условием для движения по пути развития. Государственный деспотизм столь же обоснованно мог рассматриваться как фактор блокировки социокультурной модернизации 94 . Несмотря на то, что некоторые исследователи И. Пантин, Л. Гордон, Э. Клонов усматривают в модернизации посредством революции сверху необходимое условие для реформационных преобразований в России, другие Л. Шевцова, С. Матвеева, А. Ахиезер, А. Мельвиль считают, что подобное переворачивание процесса модернизации с ног на голову подрывает понятие модернизации с ее ориентацией на индивидуальное сознание 95 , не учитывает социокультурную специфику страны, рассматривая некоторые ее характеристики как подлежащие упразднению анахронизмы, не усматривая в насильственном внедрении западных ценностей и элементов современности нарушение, деформацию целостности и органичности сложившейся общности. Подобного рода перевернутая схема развития, когда на роль субъекта реформ выдвигается государственная власть, а в качестве объекта выступает общество, хозяйственный строй, культура но никогда в качестве опоры или стимула к имению, интересы объекта, их потенциал, сила, накопленные за предшествующий период оказывается невостребованными, отчуждаются как ненужные, отжившие.
К примеру, модернизационные преобразования посткоммунистического периода в России можно отнести к инновациям, разрушающим структурную целостность и генетический код предшествуюшего развития, фактическим отрицающим объективныйи субъективный опыт предшествующего существования.
Это привело к тому, что вследствии отторжения, невостребованности, неучёта традиционных черт и особенностей автохтонного развития России на входе инициированном государством, мы получили уже в переработанном виде отчуждение и не понимание инноваций реформ, порождающих напряжение на выходе, что явилось причиной многих сегодняшних кризисов, противоречий, расколов.
И. Клямкин, в этой связи, справедливо заметил посткоммунистическая демократия несет в себе мощный внутренний потенциал антидемократизма, который при определенном стечении обстоятельств и просчетах в реформаторской политике может выйти наружу 96 . Перехват инициативы реформ верхами, государственной властью в посткоммунистической России усиливает роль бюрократии, которая способна заметно тормозить движение к осуществлению модернизации. Традиционная модернизаторская роль административно-чиновничего аппарата в России следующая важная особенность российской модернизации.
Являясь серьезным препятствием в том виде в котором она существует в России преобразованиям, бюрократия вызывает разрыв в отношениях общества и власти.
Вынужденная необходимость осуществлять непопулярные меры, устойчивость старых стереотипов, еще более усиливают этот разрыв, порождая недоверие к преобразованиям, равнодушие населения к политике.
Следующая, связанная с предыдущей, особенность модернизационного процесса в России состоит в периодически проявляющейся разнонаправленности процессов модернизации государства и модернизации общества 97 . Обосновывая данную особенность В. Пантин подчеркивая традиционную слабость гражданского общества и исключительную доминирующую роль государства считает, что в России, постоянно передвигающейся по пути реформ, модернизация общества постоянно подменяется модернизацией государства, или отдельных его элементов военно-индустриальной мощи, бюрократического аппарата, репрессивных органов и т.п Поэтому очень часто, задачи ускоренного осуществления военного, индустриального осовременивания государства, усиление его роли в мире, решаются за счет антимодернизации в обществе, которое в результате таких попыток слабеет, растрачивает накопленный в предшествующие периоды потенциал для развития и, таким образом, само оказывается не способным преобразиться, модернизироваться.
Причем, по мнению некоторых исследователей, модернизационные инновации в военизированных отраслях государственной экономики могут проходить за счет восстановления тотального коллективизма, разрушения формирующихся индивидуальных начал личности в обществе 98 . Л. Поляков, в этой связи, считает, что подобные процессы скорее всего усиливают характеристики не современности, а архаичности или псевдоархаичности 99 . Еще одна особенность России при движении к современности заключается в долгосуществующих и глубоких культурных и идейно-политических расколах общества 100 в его отношении как к конкретным этапам модернизации например, реформа Петра I , так и к основным перспективам и направлениям дальнейших эволюционных изменений осуществляющихся в различных сферах общественной жизни. Эта особенность была отмечена целым рядом исследователей. Так, Г. Купряшин считает, что попытки привить европейскую культуру на русской почве повлекли за собой ценностное разъединение и отсутствие сплоченности в обществе.
В результате, отсутствие культуры диалога между элитой и основной массой населения стало традиционным 101 . А. Ахиезер считает, что специфика российской модернизации заключается в нестыковке разных вариантов ее интерпретации различными социокультурными группами. Что в условия отсутствия развитого диалога ведет к расколу, парализующему модернизацию.
Он так же утверждает, что социокультурный раскол пронизывая отношения, институты, саму личность, ее мышление, деятельность, в конечном итоге, определяет весь путь развития России 102 . Таким образом, в данном параграфе мы попытались рассмотреть наиболее общие традиционные особенности политической модернизации в России, а так же проследить и проанализировать важнейшие проявления их специфики, отразившиеся на современном, посткоммунистическом этапе реформационных преобразований, которые не просто относятся к историческому генезису посткоммунистической демократии, а входят в ее сущность и, соответственно, определяют ритм и характер обуславливаемых ею перемен. 2.4.