Поездка за границу в

Поездка за границу в. году. Знакомство с шедеврами западно-европейского искусства стало мощным импульсом для дальнейшей творческой деятельности живописца, подняло ее на качественно новый художественный уровень.

Он привез из Италии и Франции много пейзажей- это марины, архитектурные пейзажи Рима, Венеции, Ментоны. Грандиозные сооружения Древнего Рима - арка Константина, Форум, Колизей предстают в них символами былого величия античной империи. Цветовая гамма, построенная на сочетаниях светлых желто-зеленых и голубых тонов, передает знойное марево южного воздуха, в котором словно плавятся очертания памятников древности.

Однако при несомненных художественных достоинствах этих пейзажей, душа художника полнее всего раскрывается в работах, посвященных родным местам. Без устали писал он родное село, покосившиеся плетни, вросшие в землю избы, весенние разливы полноводной Мокши. Камерностью и теплотой настроения проникнуты небольшие по размерам зимние этюды, выдержанные в серо-голубоватых тонах.

В основе пейзажей – глубокое поэтическое чувство, преклонение мастера перед волнующей в своей скромной прелести красотой российской природы. Творческий диапазон Сычкова был достаточно широк. Помимо портретов, пейзажей, жанровых полотен, на протяжении всей жизни он писал натюрморты: от классически ясных по манере исполнения, как, например, «Натюрморт. Фрукты», созданный в 1908 году во время поездки по Италии, до более характерных для него натюрмортов с пейзажным подходом - «Клубника» (1910), «Огурцы»(1917), и др в которых в несколько ином преломлении звучит все та же тема жизни и быта деревни.

Сычков любил поработать в саду, в огороде. С гордостью говорил: «Я - мужик деревенский!». Знание жизненного уклада деревни помогало ему создавать такие свежие, красочные натюрморты. Октябрь 1917 года он встретил признанным сложившимся мастером. Однако для него, как и для большинства творческой интеллигенции того времени, это событие стало непростым испытанием. В Петрограде была разграблена его мастерская, погибли многие работы.

И все-таки он принял новую власть как истинно народную, участвовал в оформлении революционных праздников, писал плакаты, портреты вождей. 8. Конец 1910-1920-х гг. – время, когда Сычков создавал, в основном, варианты или повторения своих ранних работ, продолжая разрабатывать любимую и характерную для него тему праздников, варьируя сюжеты дореволюционных картин - «Подружки» (1920) , «Праздничный день» (1927), «Праздничный день. Подруги.

Зима» (1929) и ряд других. Его живописный стиль эволюционировал в это время в сторону большей колористической яркости. Эмоциональному настрою полотен соответствовал открытый темпераментный мазок. Но эпоха не могла не проявиться в творчестве этого художника-реалиста. «Портрет председателя Кочелаевской партячейки К.И. Чижикова»(1919) можно рассматривать, как попытку создать образ героя нового времени. Однако художника не слишком вдохновляли социальные изменения, происходившие в это время в селе. Он всегда стремился быть независимым и ни от кого не зависящим.

Такой характер сформировали многие обстоятельства его жизни - привычка рассчитывать только на свои силы, свой талант, убежденность в праве творческой личности быть независимой. «Художник…должен быть не стеснен ни от кого, и тем более от власти. Власть же, в особенности теперь Советская власть, должна хранить и защищать таланты» это строки из прошения Сычкова, которое он был вынужден отправить в 30-е годы в Саранск, когда в Кочелаеве новые власти пытались его раскулачивать, причислив к единоличникам. Это было трудное время в жизни Сычкова.

Время мучительных размышлений о том, нужен ли он и его искусство Родине. Возможно тогда, в порыве отчаяния, он обратился к своему другу со времени учебы в АХ К. А. Вещилову, который эмигрировал из СССР в 1920-е годы, с просьбой помочь устроиться в Париже. Вещилов развил бурную деятельность, в письмах рисовал радужные перспективы, как они вместе в творческом тандеме будут писать картины, как комфортно будет существование Сычковых за границей.

И кто знает, как далее сложились бы обстоятельства, если бы тогда не произошел неожиданный поворот в судьбе мастера. Сычков продолжал в это время активно участвовать в выставочной жизни Москвы и Ленинграда, но в Мордовии его мало кто знал. В 1937 году в Мордовии был создан Союз художников. В организации Союза принял участие директор АХ И. И. Бродский. Он приехал в Саранск и был крайне удивлен тем, что в республике не знали творчество известного русского художника Ф.В. Сычкова, обосновавшегося неподалеку от мордовской столицы.

Живописец был приглашен экспонентом республиканской выставки в Саранск. Картины Сычкова произвели настоящий фурор. На фоне полусамодеятельных работ мордовских художников – яркие, технически совершенные сычковские полотна смотрелись как шедевры. Именно тогда Сычков, переживший настоящий триумф, был удостоен правительством республики звания заслуженного деятеля искусств МАССР. Вот, пожалуй, тогда-то окончательно отпали сомнения, где его место, на Родине или вдали от нее. Такой поворот в судьбе несколько изменил отношения Сычкова с властями.

В одном из писем художнику из Чувашии Н. Каменьщикову он писал: «…я не мордвин, а чисто русский и мало от роду видел мордву, только теперь вот за последние двадцать лет заинтересован мордвой и очень люблю прошлое мордвы, их национальные костюмы …Я немало в последние годы сделал, изображая мордовский быт, да как же иначе, ведь я оказался настоящим жителем Мордовской АССР. Здесь меня…наградили почетным званием Заслуженный деятель искусств МАССР…дали персональную пенсию. Ну, так вот поэтому я связан с мордвой крепко и пожизненно». Не случайно, что в 1930-е гг когда была образована мордовская автономия, особое место в творчестве живописца заняла национальная тема. Впрочем, обращение к этой теме нельзя рассматривать как реверанс в сторону властей, поскольку мордовская этно-культура давно вызывала интерес у мастера, о чем свидетельствуют многочисленные фотографии из архива Сычкова.

В отличие от русских крестьянок, мордовки продолжали носить национальную одежду и в советский период.

Десятки набросков, этюдов мордовского национального костюма, предшествовавших созданию таких известных картин как «Учительница-мордовка» (1937), «Трактористки-мордовки» (1938) визуальное подтверждение основательности творческого метода художника, в основе которого лежал кропотливый труд, стремление к глубокому постижению интересовавшего его материала.

Вместе с тем, в произведениях, посвященных представительницам коренной национальности, живописцу удалось, гармонично сочетая красочность мордовского национального костюма с чертами типизации и обобщения в характеристиках героинь, создать полнокровные в своем поэтическом звучании образы женщин «новой формации». 9. Во второй половине 30-х годов тематика искусства Сычкова расширяется за счет обращения к советской действительности. Созданные им в это время полотна «Выходной день в колхозе» (1936) «Колхозный базар» (1936) и др. отличает мастерство компоновки многофигурных композиций, умение выделить среди массы персонажей индивидуальные яркие характеры.

Вышеназванные произведения по своей идейной направленности были вполне в русле официозного сталинского искусства. Определенные следы влияния распространенных в то время приемов, во внешне помпезной форме прославляющих советского человека-труженика, можно видеть в заказных панно «Праздник урожая» (1938) и «Вручение акта на вечное бесплатное пользование землей»(1938). Подобные полотна, прославляющие счастливую колхозную жизнь, писали многие художники в то время.

Эти два больших по формату холста были созданы автором в кратчайшие сроки по заказу выставкома павильона «Поволжье» для Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве. Помимо того, что автор писал их в сжатые сроки, над ним довлел диктат со стороны выставкома, который требовал создания типажей пропагандистской и публицистической направленности, на которую были ориентированы в своем творчестве многие мастера живописи той эпохи.

Вместе с тем, творчество Сычкова, если вычленить откровенно заказные вещи, удивительно цельно. Его произведения своей открытой ликующей радостью человеческого бытия оказались вполне созвучны пафосной линии социалистического реализма сталинской эпохи. Однако, несмотря на это, органичное соотношение с эстетикой того времени, позиция Сычкова как свободной независимой личности была иной. Об этом он открыто заявляет в письме художнику Е. М. Чепцову: «Известно теперь и мне, чтобы писать картины о прошлом и настоящем близком советской жизни, не следует забывать идеи, которые высказали Ленин, Сталин.

Ну, что же, пусть молодежь, новые советские художники, пишут то, что им близко, а мы устарели. Нам как-никак дорого по привычке старое». «Старое» для Сычкова - это прежде всего народный портрет, блестящим мастером которого он был еще в дореволюционный период. Все самое светлое и прекрасное в жизни ассоциировалось у мастера с женщиной, ставшей главной героиней большинства его не только жанровых произведений, но и целого ряда прекрасных портретов.

Излюбленный сычковский типаж - крепко сбитые, улыбчивые крестьянки, смело смотрящие на зрителя, с некоторым кокетством и задором, с подкупающей искренностью и открытостью. Уверенно Сычков моделирует их жизнерадостные лица бликами света и тени, выразительны рефлексы, вносящие особую трепетность и живость в раскрытие образов.

Его мазок точен, свободен, он виртуозный мастер лессировочной живописи. Это сычковский идеал, который, возможно, далек от совершенной красоты, но сколько в нем искрометной живости, жизненной трепетности, поэтичности. Любимый ракурс мастера - поворот три четверти, срез фигуры либо поколенно, либо по пояс. Наиболее характерной для него стала однофигурная или двухфигурная композиция. Несмотря на схожесть типажа решались портреты по-разному. Это может быть чистый портрет, где модель изображена на нейтральном фоне. Но большее развитие получает у Сычкова портрет - картина, где он вводит элементы жанра.

Главным в них было естественное сосуществование человека с миром природы. В его портретах-картинах всегда отводится большая эмоциональная роль пейзажу. Состояние природы находится в гармонии с душевным состоянием героинь или контрастно оттеняет его. В работах Сычкова не так уж много композиционных находок. Известно его пристрастие к одним и тем же мотивам, которые проходят через все творчество мастера, например у изгороди, катание с гор. Вместе с тем, его нельзя упрекнуть в однообразии и шаблоне. В этих произведениях он достигал свободы и подлинного живописного артистизма.

Сычков не стремился к изображению людей со сложными, противоречивыми характерами. Почти в каждой его работе чувствуется мягкий, доброжелательный взгляд на мир, душевность и человечность. Справедливо утверждение, что портрет - это всегда двойной образ: образ художника и образ модели.

И хотя Сычков не считается большим психологом, но в лучших его портретах можно найти и глубину, и одухотворенность образов. Женские образы Сычкова несут в себе определенные черты символа народной красоты и нравственной чистоты. Феномен Сычкова как творческой личности - в приверженности критериям, обретенным им в начале творческого пути, верности одной теме - теме жизни и быта русской деревни, пропущенной через призму его художнического видения крестьянского бытия как устоявшихся вековых традиций.

Они ломались на его глазах в советский период, но он не желал живописать тот усредненный тип советской колхозницы в фуфайке или сереньком пиджачке, в которых ходили как мужчины, так и женщины, и что было визуальным олицетворением равенства полов. В его архиве сохранился большой фотодокументальный материал. На фотографиях 1940-х годов женщины пляшут под гармошку, одеты в серые платки, кирзовые сапоги, мешковатые пиджаки. Лица те же, что и на полотнах мастера более раннего периода - открытые, задорные, смешливые.

Художник активно использовал в своей работе, как вспомогательный материал, фотографии. Но изображал свои модели традиционно в русских сарафанах, ярких платках, бусах. Ему претила казенщина в одежде советского времени. Он хранил в мастерской в сундуке ворох павловских платков, пестрых юбок, кружевных кофточек, в которые наряжал свои модели. Им создана галерея блестящих портретов русских крестьянок. 10. Произведения 40-50-х годов можно рассматривать и как результат настоящего подвижничества мастера. Известно, что в это время он имел серьезные проблемы со зрением.

Для него – художника - это было подлинной трагедией. Но, несмотря на это, с духовным стоицизмом, отвергая недуг, он продолжал работать. «Не хочется быть старым писал Сычков в одном из писем художнику Е. М. Чепцову Как говорят, художники не могут стареть, их работы должны быть всегда молоды и интересны». На восьмом десятке жизни он создал такие полные свежести чувств полотна, как «Возвращение из школы» (1945), «Встреча героя» (1952). 11. Последние два года перед смертью Сычков жил в Саранске.

Он работал по-прежнему много, с упоением, вдохновенно. Для него живопись была настоящим источником радости. «Жизнь на земле так прекрасна…но жизнь художника в полном смысле есть самая интересная из всех занятий…» - строки из письма Ф.В. Сычкова могут быть эпиграфом к творчеству этого живописца, влюбленного в окружающий мир.