Черты характера митрополита Илариона

Черты характера митрополита Илариона. Обратимся теперь к самому Илариону.

До посвящения в митрополиты он был старшим священником (пресвитером-старейшиною) при церкви святых апостолов в любимом селе великого князя Берестове и отличался необыкновенным просвещением и благочестием между современниками. Был он «мужь благъ, книженъ и постникъ». Доказательством первого, равно как и высоких ораторских способностей Илариона, служит нам его Слово о законе и благодати, вместе с Похвалою кагану нашему Владимиру и молитвою к Богу от лица земли Русской, написанное им еще в Сане священника.

Образец благочестия современники не могли не видеть в том, что Иларион, не ограничиваясь обыкновенным исполнением своих обязанностей, стремился к высшим духовным подвигам, часто удалялся из села Берестова на соседнюю гору, (Киево-Печерский монастырь) покрытую тогда лесом, ископал себе там небольшую пещеру в две сажени и предавался в ней уединенной молитве.

При посвящении своем Иларион, по обычаю церковному, составил и торжественно произнес исповедание веры, дошедшее до нас. Но как потом он управлял Русскою Церковью в сане митрополита, летописи молчат. Знаем только, что он освятил храм святого Георгия, построенный в Киеве великим князем Ярославом. Кажется, что и время управления Иларионова Церковью было очень непродолжительное: под 1054 г описывая погребение великого князя Ярослава в Софийском соборе, летописи говорят только о попах и ни одна - о митрополите, а под 1055 г. новгородские летописцы упоминают уже о митрополите Киевском Ефреме, который производил суд над Новгородским епископом Лукою Жидятою: память об этом событии, непосредственно касавшемся Новгорода, могла верно сохраниться в местных сказаниях и записях. Догадка, что под именем Ефрема скрывается митрополит Иларион, только в схиме, есть одна догадка.

В Степенной книге и некоторых рукописях митрополит Иларион называется святым, но ниоткуда не видно, чтобы он причтен был к лику святых самою Церковью. [2], [3], [8], [9], [1], [10], [13], [16]. «Слово о законе и благодати», непредвзятый и красноречивый источник сведений о его авторе.

О чем он свидетельствует? О том, что автор - высокообразованный по своему времени человек, легко ориентируется во многих областях книжного (теоретического) знания (в богословских вопросах, в священном писании, трудах отцов церкви, в истории своей страны и т.д.), прекрасно владеет литературным языком, ораторским искусством.

Незаурядный талант Илариона, выдающиеся достоинства «Слова» подчеркивают едва ли не все исследователи. Причем, эпитеты и определения идут по нарастающей от поколения к поколению [13], [4]. Вот лишь некоторые отзывы: Митрополит Макарий (Булгаков М.П 1816-1882): у Илариона «твердый и обширный ум», «зрелость и последовательность в мыслях, точность и правильность в выражениях», «по местам, самое высокое, истинно ораторское воодушевление» [7 с.258]. Историк Е.Е. Голубинский (1834-1912), отличавшийся повышенным скептицизмом: «сохранившееся сочинение митрополита Илариона дает в нем видеть человека не просто книжного, а совсем выдающегося из ряда вон»; «Язык его живой, образный, картинный и в то же время простой, легкий и правильный Так мог писать только человек, от природы наделенный ораторским талантом и сумевший развить и культивировать его через чтение образцов церковного красноречия, а может быть через изучение теории ораторского искусства» [1 с.254]. 4. Значение и роль участия митрополита Илариона в важнейших событиях эпохи для Российской истории, современников и потомков Говоря об Иларионе, историки всегда подчёркивают, что он был первым митрополитом всея Руси русским по крови.

Святитель Иларион был поставлен на митрополичью кафедру собором русских епископов.

По тем временам это было совершенно невероятное событие, и оно не могло бы произойти, если бы не одно чрезвычайное обстоятельство: Русь в этот период воевала с Византией.

Однако, когда заключили мир, Царьград утвердил Иллариона в его сане. Это был промыслительно явленный русскому народу прообраз будущей автокефалии нашей Церкви, которую она получила лишь триста лет спустя, в 1448 году. Иларион, в отличие от митрополитов-греков, стремился к завоеванию русской церковью самостоятельного положения, поддерживал идею самостоятельности и всего русского государства.

К этому не только экклесиологическому, но и политическому идеалу (ибо Церковь тогда не была "отлучена от государства"), неожиданно блеснувшему на самой заре её существования, Русь стремилась три столетия, и воспоминания о первом русском митрополите Илларионе ободрялии вселяли надежду [7] Вторая не менее удивительная прообразовательная роль святителя Иллариона состояла в том, что именно он, а не кто-либо ещё заложил основу прародины всех русских преподобных - Киево-Печерский монастырь.

Об этом тоже говорят достаточно редко, а зря [3], [4]. И ещё один мотив, ясно слышный в творении святителя Илариона, а сегодня почему-то умолкнувший безмерная радость за свою страну, над которой «восстало Солнце Правды». Тем не менее, и сегодня приходится констатировать, что она еще далеко неполно освещена и осознана. Поэтому и масштаб его личности полностью не раскрыт. В лице Илариона история донесла до нас имя практически первого древнерусского мыслителя в высоком смысле этого слова.

Мыслителя, общего для культуры трех восточно-славянских народов - русского, украинского, белорусского, а через них и для многих народов в национальных масштабах он, бесспорно, самый выдающийся мыслитель и непревзойденный мастер учительного слова домонгольской Руси, самого раннего этапа культурно-письменной истории страны, а равно и всей допетровской Руси [13], [12]. Академик Лихачев отмечает в своих трудах, что Иларион создает собственную патриотическую концепцию всемирной истории.

Эта концепция по-своему замечательна и дает ему возможность осмыслить историческую миссию Русской земли. Он нигде не упускает из виду основной своей цели: перейти затем к прославлению Русской земли и ее «просветителя» Владимира. Иларион настойчиво выдвигает вселенский, универсальный характер христианства Нового завета («благодати») сравнительно с национальной ограниченностью Ветхого завета («закона»). Подзаконное состояние при Ветхом завете сопровождалось рабством, а «благодать» (Новый завет) — свободой.

Закон сопоставляется с тенью, светом луны, ночным холодом, благодать — с солнечным сиянием, теплотой. Таким образом, всё «Слово» Илариона, от начала до конца, представляет собой стройное и органическое развитие единой патриотической мысли. И замечательно, что эта патриотическая мысль Илариона отнюдь не отличается национальной ограниченностью. Иларион все время подчеркивает, что русский народ только часть человечества. [ 5], [6]. 5.