Политико-правовые воззрения западников. Западники, в отличие от славянофилов, по-иному судили о путях развития России. В противоположность славянофилам они доказывали, что Россия хотя и запоздала, но идет по тому же пути исторического развития, что и все западноевропейские страны, ратовали за ее европеизацию.
В отличие от славянофилов они отрицали самодержавную власть монархию и выступали за конституционно-монархическую форму правления западноевропейского образца, с ограничением власти монарха, с гарантиями свободы слова, печати, неприкосновенности личности, с введением гласного суда. В этом плане их привлекал парламентарный строй Англии и Франции, вплоть до идеализации его некоторыми западниками. Как и славянофилы, западники выступали за отмену крепостного права сверху, отрицательно относились к самодержавно-бюрократической системе николаевского царствования, противоположность славянофилам, западники решающее значение отводили разуму.
Они выступали за самоценность человеческой личности как носителя разума, противопоставляли свою идею свободной личности славянофильской идее корпоративности или соборности, западники возвеличивали Петра I, который, как они говорили, Россию. Деятельность Петра I они рассматривали как первую фазу обновления страны вторая, по их мнению, должна начаться с проведения реформ, которые явятся альтернативой пути революционных потрясений.
Профессора истории и права например, С. М. Соловьев, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин большое значение придавали роли государственной власти и стали основоположниками так называемой государственной школы в русской историографии. Здесь они основывались на схеме Гегеля, считавшего государство творцом развития человеческого общества.
Свои идеи западники пропагандировали с университетских кафедр, в статьях, печатавшихся в Московском наблюдателе , Московских ведомостях , Отечественных записках, позже в Русском вестнике и Атенее. Большой общественный резонанс имели читаемые Т. Н. Грановским в 1843-1851 гг. циклы публичных лекций по западноевропейской истории, в которых он доказывал общность закономерностей исторического процесса России и западноевропейских стран. По словам Герцена, Грановский историей делал пропаганду. Западники широко использовали московские салоны Елагиных, Свербеевых, Чаадаева и др где они сражались со славянофилами и куда съезжалась просвещенная элита московского общества, чтоб посмотреть, кто из матадоров кого отделает и как отделают его самого. Разгорались жаркие споры.
Особенно изощрялся в полемическом задоре и остроумии Герцен. Выступления заранее готовились, писались статьи и трактаты. Это была отдушина в мертвящей обстановке николаевской России. III отделение было хорошо осведомлено о содержании этих споров через своих агентов, аккуратно посещавших салоны.
Существовал ли в XIX веке национализм? Принудительное введению русского языка и к замена иноплеменных географических названий более или менее неуклюжими русскими все это делалось лишь потому, что так-де поступают немцы а немцы - народ культурный. Иногда такое стремление быть националистом потому, что и немцы - националисты, принимало более глубоко и систематично продуманные формы. Так как немцы свое националистическое высокомерие обосновывают заслугами германской расы в создании культуры, наши националисты тоже старались говорить о какой-то самобытной русской культуре XIX века, раздувая до полукосмических размеров значение всякого хоть сколько-нибудь уклоняющегося от западноевропейского шаблона создания русского или хотя бы русскоподданного творца и объявляя это творение ценным вкладом русского гения в сокровищницу мировой цивилизации. Для вящей параллели, в pendant к пангерманизму создан был и панславизм, и России приписывалась миссия объединить все идущие по пути мирового прогресса то есть променивающие свою самобытность на романо-германский шаблон славянские народы, для того чтобы славянство как понятие лингвистическое могло занять подобающее или даже первенствующее место в семье цивилизованных народов. Это направление западничествующего славянофильства за последнее время в России сделалось модным даже в таких кругах, где прежде слово национализм считалось неприличным. Однако и более старое славянофильство никак нельзя считать чистой формой истинного национализма.
В нем не трудно заметить все три вида ложного национализма, о которых мы говорили выше, причем сначала преобладал вид третий, позднее - первый и второй.
Замечалась всегда и тенденция построить русский национализм по образу и подобию романо-германского.
Благодаря всем этим свойствам старое славянофильство и должно было неизбежно выродиться, несмотря на то, что отправной точкой его было ощущение самобытности и начало национального самопознания.
Эти элементы, очевидно, были недостаточно ясно осознаны и оформлены. Таким образом, истинный национализм, всецело основанный на самопознании и требущий во имя самопознания перестройки русской культуры в духе самобытности, до сих пор был в России уделом лишь единичных личностей напр может быть, некоторых из ранних славянофилов и как общественное течение он не существовал.