Содержание, которое ученый вкладывает в понятие «Ботаническая философия», видно из его обращения «К читателю». Это изучение фундамента ботанической науки, ее основных закономерностей.
В приведенной здесь формулировке ученого: «Философы исходили из умозрительных начал, наглядно облекли ботаническое знание о растениях в форму науки», мы находим несколько неожиданные дополнительные нюансы, особенно когда узнаем из детальной классификации философов, что к ним относятся ораторы, полемисты, физиологи и наставники. Объединенные в единую категорию «методистов», они признаны теоретиками ботаники, которым наука обязана своими основными положениями — «канонами и правилами».
Все же основные достижения ботаники, не охваченные теоретиками, Линней рассматривает как результат деятельности «эмпирического познания», служащего медицине, сельскому хозяйству и всем другим практическим запросам жизни.
«Ораторы» (в толковании Линнея) выявляют все то, «что разумно украшает науку», раскрывает «экономику природы» и другие стороны ее познания.
Деятельность «критиков» проявилась, по определению Линнея, в «битвах», возникавших между корифеями ботанической науки по вопросам систематики. Сюда относится полемика Ривинуса против методов систематики Рея, выступления Турнефора в защиту Рея («Разные методы»), высказывания по затронутым вопросам Диллениуса, полемика против него Ривинуса, наконец, нападки Сигезбека в «Эпикризе» на Линнея за ... «антиморальную» защиту факта существования пола у растений.
Недоумение, возникающее в связи с трактовкой физиологов как философов, исчезает после следующего разъяснения Линнея: «Физиологи раскрыли законы произрастания и тайну пола у растений» (§ 22). Конечно же, даже ограничительное изучение физиологами законов и тайн воспроизведения растений входит в орбиту центральных проблем философии естествознания, хотя бы и в ее современном понимании.
Все эти интересные страницы истории становления научных истин и недостойной борьбы против их признания требуют особых исследований. Каждый выдвинутый тезис, каждую классификационную деталь ученый иллюстрирует фактами, насыщенными ценной исторической информацией и библиографией. Концентрация материала столь велика, что требует подчас дополнительной расшифровки, особенно в связи с существенными изменениями, которые за столетия претерпела трактовка понятий и терминов.
Не всегда легко раскрываются внутренний замысел и расстановка ученым логических ударений. Недоумение вызывает, например, при первом чтении причисление к философам, даже в линнеевском толковании, «наставников». Недоумение это, однако, отпадает, когда выясняется, что к наставникам ученый отнес и себя, как автора «Основ ботаники», и Людвига с его «Ботаническими афоризмами», и Юнга. В широком плане названные исследования действительно были посвящены философско-методическому анализу основ ботаники и раскрытию взаимосвязи растительного мира,