Послесловие

К сожалению, основные усилия, которые легли в самую основу его «Системы природы», опирались подчас на догматическое понимание един­ства органического мира как извечного и неизменяемого. Так, например, в качестве основного критерия единства природы им избрано некоторое условное построение, опирающееся на принципиальную общность поло­вого размножения растений и животных. Утвердившись в существовании полового размножения у растений, которое до него отвергалось, и приняв за аксиому, что оно осуществляется единственно посредством цветка, Лин­ней, побуждаемый тысячами доказательств, верных для цветковых расте­ний, отверг существование иных форм полового размножения (архе-гониальные и др.), принимая их за частичные отклонения от нормы.

Центральную задачу он видел в том, чтобы доказать, что функциональ­ная общность является определяющей в морфологических соответствиях, т. е. в основу сравнительного анализа природы Линней положил крите­рий аналогии вместо гомологии.

В серии своих трудов, в том числе в многочисленных изданиях «Си­стемы природы» и «Философии ботаники», Линней раскрывает морфоло­гические и по существу сравнительно-анатомические основы строения ком­понентов цветка — чашечки, венчика, тычинок, пестиков; а также пло­дов (§ 86).

Выдающийся знаток покрытосеменных растений, Линней, увлечен­ный догмой, что цветок — основа размножения всех без исключения рас­тений, настойчиво ищет компоненты цветка у мхов, папоротников и даже диатомовых водорослей — пиннулярии.

Увлеченный этой идеей всеобщности размножения растений посред­ством цветка, он выискивает остатки чашечки у мхов, плаунов и других споровых растений, отказываясь признать их отсутствие у перечисленных растений (гл. III, § 78). Драма великого ученого, справедливо опиравше­гося на положение «Опыт — глава вещей», выражается в том, что здесь он не волен прислушаться к требованию факта. То обстоятельство, что мы не видим у фукусовых водорослей, грибов и мхов, венчиков, тычинок и пестиков, Линней утешительно объясняет себе тем, что не все существую­щее в природе нам дано видеть.

В предложенной Линнеем в «Системе природы» классификации рас­тительный мир был разделен на 24 класса. При этом чистый числовой принцип, выраженный в различии количества тычинок, ему удалось осуществить лишь в первых 13 классах.

Начиная с 14-го класса количественная характеристика тычинок ока­залась недостаточной и ученый вынужден был прибегнуть к дополнитель­ным морфологическим показателям. Так, в 14-м и 15-м классах в качестве таких дополнительных показателей были учтены определенные различия в длине тычинок.

Для 16-го класса вводится новый морфологический признак — сра­стание тычинок у их основания в один пучок или сросшиеся пыльники; в 17-м классе срастание в один пучок 9 нитей тычинок из 10 при свободной 10-й тычинке; в 18-м классе — срастание тычинок в несколько пучков; основной признак 19-го класса — тычиночные нити свободны, тогда как

пыльники срастаются в полую трубку; в 20-м — тычиночные нити сра­щены со столбиком; в 21-м цветки, образующиеся на одном и том же расте­нии, раздельнополые; в 22-м классе мужские и женские цветки, как пра­вило, находятся на различных растениях: на одном растении в нормальных условиях можно встретить цветки только одного пола; к 23-му классу Линней отнес растения с цветками однополыми, отчасти раздельнополыми. Особые «систематические муки» принес ему 24-й класс, куда он вынужден был отнести «тайнобрачные» растения с непосредственно не наблюдаемыми органами размножения.

Здесь Линней при всем блеске его гения не мог не столкнуться с не­преодолимыми противоречиями. Драматизм положения ученого заклю­чался в том, что он абсолютизировал единство форм и способов полового размножения. Он ошибочно предположил и уверовал в то, что размноже­ние при помощи цветков универсально для всех групп растительного мира, включая слоевцовые растения (водоросли, грибы), архегониальные (мхи, папоротники, плауны). Если мы не везде видим у растений цветки, зна­чит они невидимы простым глазом, такие растения он относил к тайно­брачным.

В отличие от покрытосеменных — цветковых растений — бесцветко­вые, как удалось установить после Линнея, отличаются принципиально иными способами размножения, включающими спорообразование и га-метообразование.

Этим многообразие форм размножения не исчерпывается. Потребо­вались усилия целых поколений ученых, чтобы выявить эти многообраз­ные различия.

В основе этих различий тем не менее лежит принципиальное единство, обусловленное генетическими закономерностями воспроизведения.

В согласии со своей искусственной системой Линней искал такое ре­шение, которое не противоречило бы фактам, всегда являвшимся для уче­ного «главным судьей» — «опыт — глава вещей».

Чтобы не ломать окончательно своей искусственной системы, по су­ществу подорванной, начиная с 14-го класса, он выделил 24-й класс, в ко­тором соединено несоединимое, и выяснение оставлено им на разрешение потомству.

Возникло парадоксальное положение. Ученый, который больше чем кто-либо сделал для выявления многообразия растительного мира, ока­зался в плену догмы, согласно которой единственным органом размноже­ния растений являются цветки.

Поразительно то, что в орбите «ботанического зрения» ученого было гигантское число тончайших различий всех других органов растения, по­мимо цветка, и, как это видно из «Философии ботаники», он в своей клас­сификации их учитывал. Однако основным критерием полновластно оста­вался цветок, так как его стабильность в преемственности поколений Лин­ней считал определяющей. Именно поэтому ученый впервые особенно остро почувствовал непрочность своей системы.

Необходимо напомнить, что первая суровая критика «Системы природы» Линнея, высказанная Слоаном и Диллениусом в 1736 г., вызвала у Лин-24 Карл Линней