между собой и даже в нескольких случаях относил к растениям животных (губки, гидры и др.), причины этого определяются уровнем знаний середины XVIII в.
Выдающееся значение имел для описательных наук, как и для других областей биологии, микроскопический метод, которому положили начало микроскописты XVII в. Неемия Грю, Марчелло Мальпиги, Ян Сваммердам, Антони Левенгук.
Все сказанное отнюдь не умаляет гения Линнея и его великих свершений, а только представляет попытку понять границы возможностей ученого, ставящего своей целью создать фрагменты «естественной систематики», пользуясь лишь «невооруженным» глазом и опираясь на уровень знаний своего времени (а подчас и XVI в.) и на один лишь описательный метод.
Поэтому устаревшие систематические построения Линнея, естественно, претерпели коренные преобразования. Еще глубже раскрываются контрасты между систематикой XVIII в. и современной.
Наличие пробелов в этом методе Линней объяснял тем, что много растений еще не открыто. Нахождение еще неизвестных форм должно было восполнить пробел в ботанической карте, подобно тому как неоткрытые еще географические точки должны пополнять географическую карту.
Эта формулировка Линнея не оставляет никаких сомнений в том, какое содержание вкладывал ученый в понимание «естественной систематики».
Подтверждение истины станет еще выразительнее, если напомнить слова самого Линнея относительно недостаточности «естественного метода», которая заключена в том, что есть «еще много неоткрытых растений и что пробелы будут заполнены. . . поскольку природа не делает скачков» (§ 77).
Если мы правильно понимаем эти высказывания исследователя, то речь идет о том, что «естественный метод» в терминологическом определении ученого на данном этапе, когда еще не раскрыто все многообразие растительного мира, недостаточен.
Поэтому в следующей III главе «Растения» (написанной, видимо, спустя некоторое время) Линней выявляет недовольство ранее предложенными им системами классификации и ищет пути интеграции классов в более крупную таксономическую категорию.
Вступительная часть этой главы при первом чтении может вызывать недоумение. «Растения, — сказано в ней, — включают семь семейств. . .» (§ 78), т. е. по существу весь растительный мир. Напомним, что Линней в своей ранее предложенной классификации таксономической категорией «семейство» 2 не пользовался и в пределах каждого царства довольствовался пятичленной иерархией: класс, порядок (в зоологии — отряд), род, вид, разновидность.
2 Таксономическую категорию «семейство», закрепившуюся в систематике, ввел Антуап Лоран Жюсье (1789), расположив ее между линнеевским порядком и родом.