Фрейд З.: «В России психоанализ весьма известен и распространен, почти все мои книги, как и других приверженцев анализа, переведены на русский язык».
Лазурский А.: «Теория Фрейда, тесно связанная с его общими воззрениями на природу бессознательного, нашла себе как горячих приверженцев, так и ожесточенных противников».
Лурия А.: «Психоанализ, перенося учение о психических явлениях в совершенно иную плоскость учения об органических процессах, происходящих в цельном человеческом организме, — резко порывает с метафизикой и идеализмом старой психологии и закладывает (вместе с учением о реакциях и рефлексах человека) твердый фундамент психологии материалистического монизма, позитивно подходящей к психике цельной личности».
Выготский Л.С.: «В самом деле, для Фрейда человек, как каторжник, прикован к своему прошлому. Вся жизнь определяется в раннем детстве из элементарных сексуальных комбинаций и вся без остатка сводится к изживанию детских конфликтов. Остается непонятным, почему все последующие конфликты, травмы, переживания только наслаиваются на инфантильные, составляющие ствол и стержень жизни».
Залкивд А.Б.: «При тщательной экспериментальной, клинической и социологической расшифровке того богатейшего материала, который нам дал Фрейд (а дать его в таком изобилии, при современном состоянии психофизиологии, мог только он и только его метод), оказывается, что все описанные им гигантские напластования интимной, глубинной биологии, которые он называет психосексуальным содержанием человеческого организма, в конце концов, если мы детально изучим их, обнажив до конца, в большинстве своем представляют богатейшую социальную нагрузку человеческого организма».
Быховский Б.: «Выводы психоанализа чреваты множеством разносторонних перспектив и открывают новые точки зрения на сопредельные, неисследованные еще области».
Аствацатуров М.И.: «Психоанализ в той форме, в какой он применяется на практике, представляет собой прием, совершенно лишенный признаков научности; он является какой-то фантастической односторонностью, в которой и основные положения, и выводы характеризуются одним общим признаком - предвзятостью».
Вульф М.В.: «Именно непредвзятое и свободное от упрямого нежелания признавать очевидные факты исследование приводит всегда к убеждению, что дело обстоит так, как утверждает психоаналитическая школа».
Гаккебуш В.: «Не принимайте нас за противников Фрейда. Нельзя отождествлять этого великого ученого с его последователями, да еще нашими доморощенными. Я преклоняюсь перед великими заслугами Фрейда, пред теми откровениями, какими мы обязаны ему. Но мы не можем не замечать его преувеличений, не должны молчать о них. И должны всячески бороться против преувеличений и увлечений его особенно ярых последователей».
Франк С.: «Психоанализ философски не справился с тем кладом глубинной душевной жизни, который он сам нашел. Плоскость его рационалистических и натуралистических понятий неадекватна глубине и иррациональности открытого им духовного материала».
Бердяев Н.А.: «Психоанализ Фрейда свидетельствует, конечно, о возможности познания душевной жизни другого, именно душевной, а не физической жизни, так как libido, сексуальность в этом направлении относится именно к душевной, а не физической жизни. Но ошибочно думать, что одним аналитическим методом можно глубоко познать внутреннюю жизнь другого, т.е. познать его истинное "Я"».
Вышеславцев Б.П.: «Фрейд совершенно прав, когда применяет понятие "сублимации" к теории и практике психоанализа — в особенности же в своих ссылках на платоновский Эрос. Но в таком случае обязательно нужно применять эту категорию в ее глубочайшем и самом положительном смысле, как это было установлено огромной диалектической работой философии. Но этого мы не наблюдаем у Фрейда».
Коган Я.: «Многие критики не дали себе даже труда проверить факты, на основании которых были созданы те или иные положения психоанализа. Те же из них, которые подходили без предвзятости к фактам и наблюдениям, опубликованным психоанализом, неизбежно склонялись в сторону положительной оценки его».