Откуда ты, Русь?

Сергей Яковлевич Парамонов

Откуда ты, Русь?

 

 

http://www.kirsoft.com.ru/freedom/KSNews_527.htm

«Откуда ты, Русь?»: «Донское слово», «Квадрат»; Ростов-на-Дону; 1995

ISBN 5-87942-007-8

Аннотация

 

Книга Сергея Парамонова (Лесной – его псевдоним) «Откуда ты, Русь?» вышла в середине 60-х годов в Канаде тиражом всего 2000 экземпляров, в СССР все эти четверть с лишним века не переиздавались ни разу. Более того, в советской историографии она долго замалчивалась, затем подверглась бездоказательной критике.

Работа посвящена исследованию малоизученного периода истории Древней Руси – доолеговскому времени. Много внимания автор уделил анализу материалов, относящихся к так называемой «Влесовой книге» – летописи языческой Руси. Ученый выстраивает концепцию истинно славянской государственности и культуры Древней Руси, доказывает несостоятельность норманской и других теорий.

 

Сергей Лесной

Откуда ты, Русь?

 

Вступление

«Русь, откуда ты?» – вот вопрос, который не раз ставил перед собой автор, как, несомненно, ставит всякий русский или вообще человек, интересующийся… Не совсем убедительной показалась автору и другая, соперничавшая с…

Автор представляет теперь на суд читателя труд, который написан не для денег и славы, а только ради удовлетворения нужд своего ума. И автор надеется, что и другие испытают чувство удовлетворения по поводу нового, представленного в этом труде.

Новое появилось не только потому, что автору удалось привлечь совершенно новые источники, но и потому, что он критически посмотрел на старые, взглянул на них с уровня текущего, а не минувшего столетия.

Пять крупных проблем составляют предмет данного труда.

Первая – проблема варягов . Выяснено окончательно, что варяги, явившиеся на Русь (которая еще так не называлась!), были по национальности славянами и приглашены в Новгород потому, что мужская линия древней славянской новгородской династии угасла. Они же были представителями ее женской линии – внуками последнего новгородского князя Гостомысла от его средней дочери, вышедшей замуж за славянского князя на Западе. Призывали своих – славян, а не чужих – германцев.

Никакой существенной роли в создании государственности, культуры и т.д. Древней Руси германцы не сыграли. И государственность, и культура были свои, созданные еще веками до этого своими руками.

Уже во 2-й половине IX века в Восточной Европе существовало два больших славянских государства – Новгородское (Русью еще не называвшееся) и Киевское (носившее имя Руси). Эти государства имели своих князей, свои династии, свою собственную, довольно высокую культуру и широкие связи в Европе: в Новгороде отлично знали, что делается на Эльбе, Дунае, Днепре и на Дону. Представления прежних историков о дикости тогдашних руссов являются и впрямь дикими по своему несоответствию с действительностью. Таким образом, эта проблема оказалась совершенно иной, чем мы когда-то учили, и не такой, какой она представляется до сих пор иностранцам или русским в зарубежном рассеянии.

Вторая проблема – о происхождении не государства, а племени Русь . И здесь выводы коренным образом отличаются от общепринятых взглядов: Русь оказалась на много веков древнее, что засвидетельствовано историческими документами, на которые раньше не обратили должного внимания. Кроме того, выяснилось, что племя Русь появилось в Восточной Европе не испокон веков, а, по-видимому, в начале нашей эры или на рубеже старой и новой. Оно является только восточным отрогом древнего племени Русь, которое уже было отмечено в Средней Европе историками для I века нашей эры. Поэтому мы можем утверждать, что Русь происходит из Средней Европы, где в настоящее время она истреблена, но существовала как минимум до конца XII века. Однако ее восточный отрог от Карпат и до Днепра уцелел и имеет ту историю, которую мы знаем под именем истории Руси. Впрочем, писаная история Киевской Руси по меньшей мере на 400 лет древнее, чем это до сих пор принималось. И этот срок еще не крайний, не окончательный. Мы имеем все основания надеяться, что он после дальнейших исследований будет отодвинут еще более в глубь времен.

В данном труде делается первая попытка написания предварительного очерка истории доолеговской Руси, т.е. о том, о чем мы в школе и не подозревали.

Среднеевропейское славянское племя Русь (никакого германского племени Русь никогда не существовало, мы это особо подчеркиваем!) в IX веке послало в Новгород сыновей своего князя (Рюрика с братьями) для восстановления там угасшей династии по мужской линии. Так встретились западные, коренные русины с восточными, новгородскими, называвшимися также частным именем словен. Русский летописец не ошибся, сказавши, что посланцы новгородцев «идоша к варягам, к Руси»: Рюрик с братьями были сами русинами, но пришли к новгородцам, которые Русью тогда не назывались. Только когда Олег, бывший единственным иностранцем на престоле по праву опекунства, норвежец, завоевал из Новгорода Киев и захватил южную Русь, имя Руси распространилось и на Новгород, на другие северные и восточные области, подчиненные Киеву. Случилось это потому, что Киев стал столицей двух объединенных восточноевропейских славянских государств.

Третья проблема – проблема славянства . Так как корень племени Русь лежит в Средней Европе, сам собой является вопрос: откуда вообще славяне попали в Европу и какое место среди других славянских племен занимают руссы?

Исследование убедило автора, что теория прихода славян из Азии недоказательна, достоверных фактов нет. Исторические и археологические данные свидетельствуют, что славяне в Европе автохтоны, т.е. коренные жители . Если же они когда-то и появились в Европе из других стран, то это было в то время, когда эта ветвь индоевропейских народов еще не сформировалась и не освободилась от других ветвей в достаточной степени. По-видимому, становление славян произошло в Европе.

Исследуя корни славян, автор столкнулся с поразительным фактом, не объясненным и вовсе не оцененным историками (мы будем дальше говорить об европейских историках, ибо лишь они и занимались историей Западной Европы): для славян, самого крупного и в прошлом, и в настоящем народа Европы, не находится места, когда речь заходит об их происхождении! Все народы: германцы, романцы, кельты, угро-финны и т.д. – имеют свою родину, но не славяне.

Коренной областью славян историки считали… Полесье, т.е. область, в прошлом совершенно не пригодную для житья человека! В настоящее время многие отвергают эту теорию и приписывают славянам происхождение из причерноморских степей или области к северу от Карпат и далее. Но все эти теории не решают вопроса, а только отодвигают его в сторону. Это лишь псевдорешение.

На основании исследования первоисточников (о чем автор не имеет возможности говорить здесь пространно) автор пришел к выводу, что вся Средняя Европа, от устья Эльбы до устья Дуная, была издревле заселена славянами. Ошибка заключается в том, что историки, главным образом немецкие, приняли огромное количество славянских племен за германские. Родилась даже дикая теория о существовании германцев уже в первые века нашей эры от Рейна и до… Дона! При таком допущении, естественно, на карте Европы никак не могли найти места для славянских племен.

На деле же руги, вандалы, лужичи, карпы, бастарны и другие были не германцами, а славянами.

Особенно диким оказалось представление, что готы были германцами. На самом деле это были готы, народ древнейшего корня, ничего общего с германцами не имеющий. Иордан, историк VI века, желая возвеличить так называемых готов, прилепил к их истории многовековую историю готов, очевидно, пользуясь сходством названий.

Выяснилось также, что нашествие гуннов вовсе не было типичным нашествием азиатов-кочевников. Они были в Европе и до 375 г. И появились в Крыму не потому, что прорвались через Керченский пролив, а потому, что случайно открыли возможность проникнуть в Крым через Арабатскую стрелку.

Мы не будем останавливаться на других важнейших и интереснейших подробностях. Скажем лишь, что наши исследования привели нас к убеждению, что начальную историю Европы надо написать заново и огромной роли славян дать в этой истории надлежащее место.

Четвертая проблема – это проблема письменности у славян . Письменность – важнейший показатель культуры. Славяне, издревле жители Европы, сталкивавшиеся с греками и римлянами за века до нашей эры, не могли не иметь своей письменности, ибо были не менее людьми, чем кельты, о которых еще Цезарь, т.е. до начала нашей эры, писал, что они пользуются греческими буквами для своей письменности. И действительно, мы имеем доказательства, что древние славяне пользовались особой системой рун. Надписи рунами сохранились до сих пор. Автору удалось найти доказательства, что и так называемая глаголица, и кириллица употреблялись гораздо раньше того времени, которое им до сих пор приписывали.

Глаголица, по-видимому, изобретена в конце IV века епископом Ульфилой. Именно на этом алфавите была Библия, переведенная им для славян . Ничего общего с так называемым «кодекс аргентеусом» эта Библия не имела. Готский «кодекс аргентеус» на самом деле написан не Ульфилой и не на готском, а лонгобардском языке.

Кириллица применялась задолго до св. Кирилла. Уже в 861 году последний встретил в Херсонесе (Крым) русина, у которого были Евангелие и Псалтырь, написанные кириллицей. Св. Кирилл лишь усовершенствовал алфавит. Несомненно, имелись и другие формы и попытки славян в разных местах решить проблему своей письменности. Однако материалы по этому вопросу не собраны и не изучены, ибо, очевидно, препятствие было в том, что не видели надобности в изучении «неисторического народа». Теперь же, когда эти «неисторические» народы переворачивают вверх дном жизнь «исторических», пора взяться и за эту темную, почти не исследованную область.

Пятая проблема – проблема «Влесовой книги» . Это совершенно не изученный и лишь на 3/4 недавно опубликованный источник – по всей видимости, летопись языческих русских жрецов, начинающаяся событиями задолго до нашей эры и доведенная до Аскольда и Дира, но не захватившая вовсе Олега. Это, по-видимому, древнейший русский оригинальный источник, которым мы располагаем. Написан он, в сущности, на неизвестном славянском языке, представляющем огромные трудности для нашего нынешнего понимания. Излагает он как события уже упоминавшиеся в истории, так и, в большинстве случаев, зафиксированные впервые, ибо касается эпохи, вовсе не затронутой летописью Нестора. Имеется много данных о религии древних руссов, которая по сущности своей была монотеистической . Руссы веровали в Троицу, бессмертие души, рай и т.д. Приводится много обычаев, связанных с религией, несколько изумительно красивых поэтических образов и т.д.

Но весь этот источник – груда совершенно хаотического материала без начала и конца, с огромным количеством испорченных и утерянных мест. Объем предстоящей работы просто неописуем, ибо касается материала, занимающего до 3 печатных листов. Когда и кто это сделает – неизвестно. Одно можно сказать: открытие выдающееся, переворачивающее все наши представления о прошлом.

Кое-что автору этих строк все же удалось сделать, но, разумеется, не в той форме и объеме, как это следует, ибо автор написал труд не для специалистов, а для широкого, но вдумчивого читателя.

Из вышесказанного следует, что большинство материала книги будет вовсе новым и для рядового читателя. Придется очень и очень задуматься над многими вопросами нашего национального и политического бытия.

В процессе писания этой книги многое пришлось пересмотреть из того, что было чуть ли не постулатом в душе автора. Прежде всего выяснилось, что ни русским, ни другим славянам не следует заниматься самоуничижением и тем паче самооплевыванием.

Славяне прошли очень долгий и трудный исторический путь. Многие другие народы и их империи пали, а славяне остались. Остались, несмотря на братоубийственные войны и бесконечную борьбу с внешними врагами.

Три основные черты славян определяют их жизнестойкость: необыкновенное трудолюбие, доходящее иногда до самоистязания, любовь к родине, часто даже не осознанная умом, и талантливость.

Работая над этой книгой, ознакомившись с историей и других славян, автор стал (он только теперь с горечью сознается) настоящим славянином, т.е. сознающим свое место и свой долг в семье других славянских народов. Нам долго не давали места под солнцем. Самое слово славянин почти всюду означало «раб». Нас до сих пор гонят в Азию. Нас веками натравливали друг на друга. Даже в истории не дают надлежащего места.

Но это время уже прошло. Славянские народы поднялись и сами напишут свою историю, в которой будет правда и должное место каждому.

 

Раздел 1.

Проблема варягов

 

Глава 1.

О неверном понимании летописей

Нет ничего труднее, как искоренять заблуждения, существующие веками. К таким заблуждениям относится и так называемая «норманская» теория, согласно… Несмотря на то, что в последнее время появились книги, брошюры, многочисленные… Приходится удивляться, как могут люди не читать, не думать и исповедовать положения, которые совершенно устарели,…

Глава 2.

Учтены ли в проблеме о варягах все данные летописей?

На этот вопрос можно ответить совершенно точно и определенно: нет, не учтены. Вне поля зрения историков оказались два ряда источников, дающих часто… Просто загадочно, почему сведения, сообщаемые первой группой источников, не… Сведения, сообщаемые второй группой источников, объявлены «апокрифическими», но здесь, по крайней мере, дано, хоть и…

Глава 3.

Существовало ли германское племя Русь?

Если на западе когда-либо существовало германское племя Русь, то мы, естественно, должны найти данные о нем в западноевропейских источниках. Ни… Странное дело: о германской Руси ни до Рюрика, ни в его эпоху, ни, наконец,… Не следует упускать из виду, что потеря хроник, исторических актов и т.д. еще не означает потери прошлого: существуют…

Глава 4.

О косвенных доказательствах норманистов

Какую роль ни присваивали бы норманам – завоевателей или организаторов и культуртрегеров, мирных поселенцев либо торговцев, – все равно за несколько…   Религия . В истории не известно ни одного факта чтобы кто-то среди руссов исповедовал бы религию Одина, Тора, Фрейи и…

Глава 5.

Заключительные замечания

После всего вышесказанного необоснованность норманской теории ясна всякому, кто дал себе труд познакомиться с фактами истории, а не выдумками… как могла веками существовать и почему еще теперь существует эта нелепая… 1. Основоположниками русской исторической науки были немцы, которые со времен Петра I поставили себе задачей создать…

Раздел 2.

Проблема начала Руси (доолеговская Русь)

 

Глава 6.

Известия о руссах до X века

Из предыдущего раздела видно, что варяги, в частности Олег, явившись на Русь, застали здесь уже давно сформировавшееся государство с довольно… На деле это не так: до нас дошло немало исторических данных о доолеговской…  

Глава 7.

Известия о руссах IX века

«Житие» св. Георгия Амстердамского сохранило нам следующие сведения о Руси: «Было нашествие варваров Руси, народа, как все знают, в высшей степени… Время смерти Георгия Амстердамского точно не установлено. Последним… А нападение было после его смерти. Некоторым указанием служит время написания самого «Жития». Хотя и оно с точностью…

Схема истории доолеговской Руси

(приблизительно с V века)

 

Левый столбец таблицы:

Русь (Киевская Русь)

Кий (Щек и Хорев) – по-видимому, V век.

Лебедян , по данным «Влесодой книги», этот и два следующих князя княжили один за другим после Кия 50 лет в сумме.

Верем

Сережень

Аскольд и Дир (?–890), им оборвалась династия Кия, если верить «Истории Киева», бывшей в руках Шграленберга. Рюрик . Олег , норвежец, брат жены Рюрика Ефанды, правил за малолетством Игоря[3].

Раздел 3.

Проблема славянства

 

Глава 8.

Славянство и история

Мы рассмотрели проблему варягов и выяснили, что Древняя Русь – это результат творчества славянского духа. Ничем германцам Русь не обязана. Выяснили… Наоборот, имеются исторические и археологические данные, что Русь пришла на… Самой древней, так сказать, классической, является «азиатская» теория, предполагающая, что славяне когда-то жили в…

Глава 9.

В поисках предков славян

Огромная площадь Европы, занятая славянами к моменту появления их на страницах писаной истории, является неопровержимым доказательством их… Когда племя «склавинов» в 517 г. перешло Дунай с севера, это вовсе не значит,… Была совершена и другая крупнейшая ошибка: единичное, частное имя одного из славянских племен приняли за все…

Глава 10.

Проблема готов

Она является одной из самых важных проблем, связанных непосредственно с вопросом о происхождении и первичном распространении славян. Но,… В истории Южной и Средней Европы, а также южной Руси (северное Причерноморье)… С конца IV в. геты под ударом гуннов уходят из Крыма и северо-западного побережья Черного моря, переходят Дунай,…

Глава 11.

Проблема гуннов

Нашествие гуннов сыграло огромную роль в истории народов Европы, в особенности «готов», которые под ударом гуннов вынуждены были оставить свои места… Несмотря на огромную роль гуннов, ничего достоверного об их нашествии нет.… Птолемей еще в конце II в. сообщал, что «хуны» живут между бастарнами и роксоланами, т.е., безусловно, западнее Дона.…

Раздел 4.

Проблема славянской письменности

 

Глава 12.

Зачаточная письменность славян

На первый взгляд может показаться, что история развития письменности у славян имеет весьма отдаленную связь с историей славян. На деле это не так.… Ниже мы попытаемся изложить в самых общих чертах историю развития письменности… Многое будет идти вразрез с крепко установившимися представлениями, но мы напомним, что в науках, и гуманитарных, и…

Глава 13.

Происхождение глаголицы (буквицы)

 

По мнению подавляющего большинства исследователей, «глаголица» древнее «кириллицы». Мы не будем останавли ваться здесь на взаимоотношениях между ними (оставим это до рассмот рения кириллицы), а ознакомимся с историей глаголицы, проследим, когда она и где возникла и с какого времени вышла из употребления.

Зародилась глаголица, по-видимому, на Адриатическом побережье Балканского полуострова, где она в отмирающем виде существует и теперь. Так как об ее истории бытуют неверные представления, то начнем с анализа фактов, которые многими упущены или истолкованы ложно.

П. А. Лавровский («Исследование о летописи Яким-ской». Ученые записки 2-го Отд. Ак. наук., 1856, кн. 2) приводит следующие слова польского хрониста Стрый-ковского, пользовавшегося старыми русскими, до нас не дошедшими летописями, об обучении сыновей Владимира Великого:

«…i dal wazystkich przezczonych synow i przy nich kilkoset synow bojarskich, pisma greckiego a hiaholskiego (ktorego dzis Rus uzywa), uczyc, przelozwazy nad ntmi diaki i miodzience cwiczone», т.е. «и дал всех вышеупомянутых сынов своих, и при них несколько сот сынов боярских учить письму греческому, а также глаголическому (которое Русь и сегодня употребляет. – С.Л. ), поставивши над ними дьяков и обученную молодежь».

Б. С. Ангелов (Труды отдела древнерусск. литер. Ак. наук, 1958, 14, стр. 136) излагает этот отрывок вкратце так: «…Владимир отдал своих сыновей и детей бояр учиться греческому и славянскому глаголическому письму».

Место это требует комментария, так как оно гораздо глубже и важнее по содержанию, чем это на первый взгляд кажется. Во-первых, надо принять во внимание размах мероприятий Владимира: он заставил учиться несколько сот боярских детей. Во-вторых, в трактовке Ан-гелова можно понять, что дети Владимира учились греческому языку, т.е. писать по-гречески. Это вовсе не так: чтобы учиться писать по-гречески, надо прежде всего изучать греческий язык. На деле же учили писать кириллицей, которая из-за схожести с греческими буквами называлась «греческим письмом», или глаголицей. Не могли же дети Владимира учиться глаголице и греческому письму, а кириллице не учиться. Они учились, несомненно, уже после 990 г. (года крещения Руси!), т.е. когда среднеевропейские славяне уже имели более 100 лет литературу, написанную кириллицей.

В школе Владимира (ум. в 1015 г.) изучали два славянских алфавита: 1) кириллицу, поднимавшуюся вверх, и 2) глаголицу, шедшую уже вниз, но бывшую при Владимире еще столь употребительной, что не изучать ее было нельзя, ибо имелось множество рукописей, написанных глаголицей. По свидетельству Стрьшковского (1582), это письмо Русь применяла еще в его время. Глаголица отмирала весьма постепенно и на Балканах удержалась местами по сей день. Находка «влесовицы» (см. «История руссов в неизвращенном виде », 1957, вып. 6-й) позволяет догадаться, почему кириллица вытеснила глаголицу: руссы не только писали или рисовали буквы, но и особенно часто выдавливали их на дереве или березовой коре (новгородские находки последних лет), втирая затем краску во вдавленные места, если собирались хранить написанное долго. В этой связи кириллица, с ее прямыми или слегка округлыми линиями, имела огромное преимущество перед глаголицей, с ее мелкими завитками или петлями, которые вырезывать или выдавливать было очень трудно.

Что глаголица старше кириллицы, видно из следующих прямых и косвенных указаний.

1. В договоре Светослава Храброго с Иоанном Цимисхием (Л.И. Лейбович, 1876, «Сводная летопись», составленная по всем изданным спискам, вып. 1, 63–64) мы находим: «Это грамота дана в Верестре месяца июля индикта “дi”, т.е. 14-го. Свидание Светослава с Цимисхием состоялось не 14-го, а 15-го индикта, именно в 6480 (972) г.» Почему произошла эта ошибка? И. И. Срезневский (1882, «Древние памятники русского письма и языка», СПб., стр. 10) указал ее причину: данный текст переписывался с глаголического письма на кириллицу. В глаголице буквы «дi» означали не 14, как в кириллице, а 15; стало быть, никакой ошибки в оригинале не было.

Данный пример, подчеркнем кстати, показывает, почему в летописи проникали хронологические ошибки. При переписывании летописей с глаголического письма на кириллицу переписчики точно повторяли буквы-цифры, но не учитывали, что в кириллице они означают уже другие числа. Ошибку мог заметить переписчик-историк, а не простой копиист. В данном же случае мы знаем, что переписывал человек, не очень сильный в глаголице: он, напр., прочитал: «с всяким великим цесарем грьчьскым». А было написано: «с Иваном»!

Этот договор косвенно показывает, что еще в 972 г. некоторые официальные документы на Руси писались глаголицей. Да и вряд ли могло быть иначе: Светослав был ярьм врагом христианства, а кириллица была христианским письмом.

2. В прошлом столетии существовала (возможно, что существует до сих пор) Псалтырь, относящаяся к 1222 г. и переписанная монахом Николаем из Арба (Раба) при папстве Гонория, императорах Фридрихе и Роберте, при короле Андрее Венгерском, при архиепископе Гунцеллю-се из Спалато, глаголическими буквами из старой славянской Псалтыри, написанной по приказу и коштом Феодора, последнего архиепископа Салоны. Переписано, как сказано, совершенно точно. Так как Салона была разрушена около 640 г., то славянский глаголический оригинал относился по крайней мере к 1-й половине VII в., св. Кирилл же родился в 827 г. Таким образом, глаголица существовала самое малое за 200 лет до Кирилла.

3. В русской специальной литературе (см., напр.: А. М. Селищев, 1951, «Старославянский язык», 1-й том, стр. 72) совершенно не упоминаются обстоятельства, связанные с так называемым Клоцовым кодексом.

А между тем на пергаментных листках имеются следующие приписки, одна на старонемецком языке:

«Dieses puch (Bucli) hat Sant Jeronimus nut eigener hant (hand) geschrieben in Grabatischer sprach (Sprache)». Таким образом, перед нами указание, что «клоцовские листки» написаны не на «старославянском языке», а на хорватском. А это большая разница. Ибо язык листков оказывается не «протоязыком», так сказать, славян, а местным диалектом.

Другая надпись, уже по-латыни, гласит: «Isti quintemi, Ые intus ligati, scripti fuerunt de manu propria S. Iheronimi ecclesie Dei doctoris acutissimi. Et sunt biblie pars in lingua Croatina scripta» (далее идет длинная история перехода рукописи от одного владельца к другому).

Таким образом, имеется свидетельство, что листки «Клоцовского кодекса» были написаны собственноручно св. Иеронимом. Родился он в 340 г. в Стридоне, в Дал-мации. Он был, безусловно, славянином, ибо называет далматинцев или иллирийцев в своих письмах «linguae sual homines», а также сообщает, что он перевел Библию своим землякам. Нам ведомо также, что «Клоцовский кодекс» был одно время объектом религиозного пиетета:

листки его были обрамлены в серебро и золото и делились между родственниками владельца, чтобы каждому досталось хоть что-нибудь от этого ценного наследства. Мы располагаем, таким образом, историческим документом, доказывающим, что св. Иероним еще в IV в. пользовался глаголицей, его даже считали автором этого алфавита.

Подобное утверждение не является единственным: в 1766 г. граф Клемент Грубисич (Klemens Grubisich) издал в Венеции книжку «In originem et historiam alphabet! Slavonic! Glagolitici, vulgo Hieronymiani disquisitio». Заглавие говорит само за себя. Грубисич утверждает, что глаголица была составлена еще задолго до Р.X. неким Fenisius’ом из Фригии, взявшим в основу гетские руны . Что это похоже на правду, доказывают некоторые финикийские монеты, несущие, напр., глаголическое «Б» (см. также далее). Мы знаем также, что около 1640 г. Рафаил Ленакович (Raphael Lenakovich) написал диалог «De litteris antiquorum Illyriorum», в котором он говорит почти то же самое, но более чем на 125 лет раньше Грубисича. В 1613 г. Glaude Duret (см. нашу «Историю руссов», вып. 9, 1959) в своей книге привел два глаголических алфавита, приписываемых им Иерониму (см. стр. 933 и 935, где нами воспроизведены копии алфавитов). Что св. Иеро-ним был изобретателем глаголицы, утверждал еще в 1538 г. Вильгельм Постелл в работе «Linguarum XXII charac-teribus dinerentium alphabetum».

Ко всему этому добавим, что I. von Hahn нашел у албанцев алфавит, приписываемый албанцу Buthakukyc, очень похожий на глаголицу. Полагают, что этот алфавит был введен во II в. во времена христианизации албанцев.

Из вышесказанного ясно, что история глаголицы совершенно не такова, какой ее представляют, в особенности советские филологи и историки. Она до примитивности ими упрощена. Кто ее автор – неизвестно. Конечно, не святой Иероним. Больше вероятия, что он ею лишь пользовался и только молва приписала ему авторство.

Возможно, наше предположение (см. наш труд: «Пересмотр основ истории славян», 1956, вып. 1, стр. 111) гораздо ближе к истине, чем это принято филологами. Несомненно одно: глаголица на века древнее кириллицы. Именно поэтому на старинных пергаментах (палимпсестах) всегда кириллица перекрывает глаголицу.

Нельзя не отметить, что вышеизложенные данные (а их, конечно, можно собрать гораздо больше) совершенно игнорируются советскими филологами. Пусть даже теория происхождения глаголицы от св. Иеронима ложна, все же не следует умалчивать о том, что она существует. Если автор данной работы не может вдаваться в критику ее, то сказать, что она неверна, он обязан. Мы, однако, располагаем достаточными данными, говорящими, что дело не в нехватке места для критики, а в том, что советские ученые просто не знают западноевропейской литературы по этому поводу (показатель отсталости советской науки).

Обратимся же к нашему предположению, что создателем глаголицы был Ульфила. Ему приписывали то, что называют «Кодекс Аргентеус» (см. выше). Однако имеется чрезвычайно важное свидетельство, говорящее решительно против этого. Это – свидетельство Иордана. Последний писал: «Были еще и другие готы, которые называются Малыми , хотя это – огромное племя . У них был свой епископ и примат Вульфила, который, как рассказывают, установил для них азбуку. По сей день (т.е. середина VI в. – С.Л. ) они пребывают в Мезии, у подножия Эмимонта. Это – многочисленное племя, но бедное и невоинственное. Оно ничем не богато, кроме стад различного скота, пастбищ и лесов. Земли (их) малоплодородны. Засеяны как пшеницей, так и другими видами (злаков). Некоторые люди там даже вовсе не знают виноградников, существуют ли они вообще где-либо, а вино они покупают себе в соседних областях, большинство же питается молоком».

Этот отрывок позволяет сделать много важных и интересных заключений.

1. Иордан отличал «Великих» готов, историю которых писал, от так называемых «Малых», центром которых в его времена был г. Никополь на реке Янтра и окружающих предгорьях Балкан. Это было большое племя. Иордан называет его «огромным». Оно продолжало существовать во времена Йордана, тогда как «Великие» готы к той поре уже сошли с исторической сцены. «Малые» же готы существовали и после Иордана.

2. О родственных отношениях между этими группами готов Иордан не говорит ни слова. Это показывает что обе группы не были близки одна к другой, иначе Иордан, патриот племени готов, не преминул бы упомянуть об их истории, родственных связях, династических отношениях и т.д. Его полное молчание в этом отношении можно объяснить лишь тем, что «Малых» готов он за настоящих готов не считал. Упомянул он их потому, что какие-то другие готы существовали, и ни слова не проронить о них он не мог. Достаточно взглянуть на приведенный отрывок, чтобы почувствовать, что Иордан говорит о чужом и малоинтересном для него народе.

3. У нас все основания полагать, что «Малые» готы Иордана были потомками тех самых гетов, которых еще Фукидид упоминал именно в связи с этой же местностью. Как раз они стали жертвами созвучия и вместо гетов стали зваться готами. Лишь для различия их стали добавлять к их имени «Малые». Есть много резонов считать их историю доходящей до Троянской войны. Йордан по неведению прилепил ее к истории «Великих» готов, воспользовавшись созвучием: гет – гот.

4. Сведения его о «Малых» готах, вероятно, целиком исчерпывались лишь тем, что он о них сказал. Даже о таком важном событии, как изобретение алфавита Уль-филой, Иордан отзывается, добавляя: «как рассказывают», т.е. он снимает с себя ответственность за то, что он написал, а возлагает ее на других. Из этого явствует, что он не слишком-то доверял передаваемому другими сообщению. А кроме того – что «Малью» готы были ему чужды: будь они родственны, он узнал бы о них больше, да и вообще не столь скептически отнесся бы к сообщению о существовании у них письменности.

5. Слова Иордана показывают, что между готской письменностью, за каковую ее принимает современная наука, и письменностью Ульфилы нет ничего общего. Сам Иордан за готскую ее не считает. Если бы алфавит, изобретенный Ульфилой, был тем самым, которым якобы пользовались готы и образцом которого является «Кодекс Аргентеус», то Иордан об этом не только упомянул бы, но и расписал бы самыми яркими красками.

Во-первых, Ульфила был гот, по терминологии Иордана. Следовательно, Иордан имел основание, будучи сам готом, гордиться достижением своего соплеменника и переносить славу его на всех готов. Во-вторых, перевод почти всей Библии (за исключением Книги Царств) был крупнейшим культурным событием в жизни целого народа, а не только одной личности, но об этом Иордан хранит гробовое молчание. В-третьих, если бы во времена Иордана существовала готская письменность, то он не преминул бы о ней упомянуть, ибо это имело бы огромное политическое значение, в особенности при той цели, которую поставил себе Иордан: возвеличить значение, роль и древность готов. А между тем об алфавите Ульфилы он отзывается с сомнением.

То, что он приписывает готам существование у них еще в древности великих философов и ученых, идет совершенно вразрез с полным умолчанием того, что у готов была собственная (ульфиловская или не ульфилов-ская – все равно) письменность, ибо даже в древности ученость была связана с письменностью. Bce это показывает, что письменность «Малых» готов Иордан за свою, готскую, т.е. «Великих» готов, не считал.

6. Полное умолчание Иорданом существования у «Великих» готов своей письменности, недоверчивое отношение его к бытованию ее у «Малых» готов, равно как и чрезвычайно слабая осведомленность о ней, отчетливо показывают, что так называемый «Кодекс Аргентеус» ко времени написания «Гетики», т.е. к 551 г., еще не существовал. Между тем Ульфила умер еще в 383 г. Значит, за 168 самое малое лет труд Ульфилы имел достаточно времени для своего распространения, признания и подражания, ибо настоятельная необходимость в письменности у каждого народа настолько значительна, что задержать ее развитие, в особенности если эта письменность достигла такой ступени, что ею уже пользуются для таких огромных трудов, как Библия, – невозможно. Из этого следует, что «ульфилица» вовсе не была алфавитом «Кодекса Аргентеуса». Стало быть, она могла быть и глаголицей, к рассмотрению чего мы и переходим.

Валафрид Страбо (Walafried Strabo, ум. в 840 г.; см. Partologia latina, 114, Col. 927, de rebus eccles, 7) писал: «Gothi et Getae qui divinos libris in sual locutionis proprietatem transtulerint, quorum adhuc monumenta apud nonnullis habentur. Et fidelium fratrum relatione didicimus apud quasdam Scytharum gentes, maxime Tomitanos, eadem locutione, divina hactenus celebrari officia».

Таким образом, еще задолго до Кирилла у гетов уже были переведенные на их язык священные книги, т.е. имелась какая-то письменность, и до момента написания труда Страбоном они совершали богослужения на родном языке. В особенности это относилось к жителям города Томи. Именно того города, где еще в IV в. епископ-ствовал Ульфила. Возможность преемственности напрашивается сама собой.

Архидиакон Фома (см. Fr. Racki. Thomas Archidiaconus. Historia Salonitana, in: Monumenta spectandia ad hist. Slav. meridion, XXVI. 1894. Zagreb, изд. местн. Акад. наук; также in: Lucius, I. 1666. De regno Groatiae et Dalmatiae) писал в XIII в.: «Gothi Thomac sunt glagolitae…», т.е. готы (вернее, геты) г. Томи глаго-литане, иначе сказать, придерживающиеся глаголицы (см. стр. 49, примечание). Значит, еще в XIII в., когда кириллица уже всюду побеждала, в Томи глаголица еще существовала.

Что речь идет о глаголице, видно из слов: «Dicebant enim, goticas literas a quodam Methodic heretico ftrisse repertas, qui multa contra catholice fidei nonnan in eadem slauonica lingua mentiendo conscripsif».

Архидиакон Фома (католик) считал в XIII в., что готские буквы изобретены еретиком Мефодием, который на этом славянском языке написал много лживого против католической церкви. Совершенно очевидно, что Фома, писавший через несколько столетий после Мефодия, допустил неточность: он считал, что Мефодий изобрел какой-то алфавит для славян. На самом деле изобретателем алфавита был брат Мефодия Кирилл. И Мефодий лишь после смерти брата продолжал бороться против католицизма. Так, он утверждает, что томитанцы придерживаются даже в его дни глаголицы. Можно предположить, что именно глаголицей были написаны Мефодием статьи против католицизма, иначе говоря, прийти к ложному выводу, что глаголицу изобрел Кирилл. Однако тот же Фома (ум. в 1268 г.) писал, что для пропаганды «готического» письма и «готской» веры в Далмацию прибыл в свое. время священник Ульфус (разумеется, Ульфила): «quidam secerdotus advena, Ulfus nomine, ad Groatie partes accederat (p. 49). Он же добавляет, что народ этот назывался многими готами, тем не менее они были славяне («Gothi a pluribus dicebantur, et nihilominus Sclavi, p. 46).

Это сообщение подтверждает высказанное нами еще в 1956 г. мнение, что глаголицу изобрел (или, по крайней мере, ввел) Ульфила, а также проливает свет на дальнейшую историю глаголицы.

Она рисуется так.

1) Ульфила, когда еще был в Кроации священником, ввел там ее в употребление (Св. Иероним несколько позже пользовался ею). Потом он стал епископом в г. Томи. Но глаголица продолжала развиваться в Далмации, где ее родина. И здесь сохранилась еще до сих пор, пережив 16 столетий.

2) Видным центром, куда перешел Ульфила, был г. Томи – близ Черного моря. Здесь глаголица существовала во времена Страбона (ум. в 840 г.), т.е. по меньшей мере за 20 лет до изобретения кириллицы. Она же употреблялась там почти до конца XIII в. В других же местах кириллица ее вытеснила. Наконец, она исчезла в связи с событиями даже в Томи, но в Далмации удержалась, хоть и влачит последние дни своего существования.

Главное то, что она изобретена была для славян, употреблялась славянами и распространена была исключительно в славянских странах. Начало ее относится к IV в.

Кто же, в конце концов, изобрел глаголицу? Мы можем сказать наверное (см. также далее): не Кирилл и не Иероним. Скорее всего это был Ульфила или на его долю выпало быть тем, кем был Кирилл для кириллицы, именно усовершенствователем. Ульфила родом был гет. Образование свое он получил в Византии и принадлежал к числу высокообразованных людей, что было отражено хотя бы его высоким положением в церкви, – он был епископом (рукоположен в Царьграде). До нас дошли смутные сведения, что настоящим изобретателем глаголицы был фригиец Фенизий, использовавший для своего алфавита гетские руны. На первый взгляд может показаться, что между Ульфилой и Фенизием никакой связи нет. Обратимся, однако, к истории.

Геродот (7, 73) говорит следующее: «Фригийцы, по словам македонцев, назывались бригами (бригес), пока они жили в Европе в земле македонцев. Когда они перебрались в Азию, изменили они с землей и свое имя – стали фригами (фрюгас)». Как мы видим, изменение произошло незначительное: первоначальное твердое «б» превратилось в мягкое «ф» – явление и по сей день обычное: вспомним произношение русских слов немцами. Попав в иное фонетическое окружение, бриги обратились во фригов. У нас, однако, есть основание думать, что и первоначальное их название не дошло до нас в точной огласовке. Некоторые полагают, и небеспочвенно, что настоящее имя этого племени было «бриги», т.е. жители берега. Они действительно жили вдоль берега Эгейского моря. В силу каких-то причин они переселились через залив и стали «фригами».

Тот же Геродот (7, 75) – о живущих у Сангария ви-финцах: они, как это они сами говорят, назывались раньше стримонами, так как жили по Стримону в Македонии, но были оттуда вытеснены тевкрами и мизийцами.

Страбон (7, 3, 2): «Эллины считали гетов за фракийцев. Они живут по обеим сторонам Истра (Дуная), равно как и мизийцы, которые равным образом являются фракийцами и ныне называются мэзийцами, от которых происходят теперь живущие между лидийцами, фригийцами и троянами мизийцы. Также фригийцы в сущности – бриги, фракийский народ, как и мигдоны».

Мы не останавливаемся за ненадобностью на дальнейших выдержках. Из них явствует, что фригийцы были переселены с Балкан, что они принадлежали к так называемой группе фракийцев, т.е. восточных балканцев, и были тоже фригами. Поэтому Фенизий и Ульфила были, по-видимому, соотечественниками.

Геты в древности обладали высокой культурой. И сами греки заявляли, что геты почти ничем не отличаются от греков. Вместе с тем весьма вероятно, что под частью понятий «геты» скрывались и славяне (см. мнение архидиакона Фомы и др.).

Замечательно то, что, по-видимому, дед Ульфилы жил еще, если память не изменяет, в Капподокии, но во время войны был захвачен в плен и переселен на Балканы. Поэтому нет ничего удивительного, что Ульфила, проповедовавший христианство у гетов, действительно воспользовался уже существовавшими гетскими рунами (балканскими или малоазийскими – роли не играет).

Такова намечается линия происхождения глаголицы. Конечно, вопрос еще окончательно не решен, но читатель может убедиться, что, каково бы ни было окончательное решение, оно совсем не то, что предлагает нам советская филологическая наука (см. дальше). Глаголица на века древнее кириллицы. Зная это, много исторических документов или отдельных надписей можно переоценить: если глаголицу, как это принимают, создал кто-то в IX в., то всякий документ глаголицей до этого времени будет отрицаться лишь потому, что, мол, глаголицы тогда еще не было. Огромной ценности документы будут обесценены и отброшены совершенно без оснований наукою. О взаимоотношениях глаголицы и кириллицы мы будем говорить в следующей главе.

 

 

* * *

Но прежде чем перейти к следующей главе, следует сказать несколько слов о том, что существовали, по-видимому, алфавиты очень древние и помимо глаголицы. Интересные сведения мы находим в сочинении «О письменах» болгарского монаха Храбра, писавшего не позже начала Х в., ибо сказано, что еще живы те, кто видел Кирилла и Мефодия. Он писал: «Прежде убо словене не имеху книг, но чрътами и резами чьтеху и гатааху, погани суще. Крътившежеся, римьсками и 1ръчъскими пис-мены нужаахуся (писати) словенску речь без устроения». Итак, черноризец Храбр различал две ступени развития славянской письменности: 1) до принятия христианства и 2) после того. С введения христианства (а хорваты, заметьте, приняли его еще в 640 г.) славяне стали писать латинскими и греческими буквами, но «без устроения», т.е. беспорядочно, бессистемно, как кому это бьшо удобнее или казалось лучше.

Так продолжалось долго, сообщает далее Храбр. Действительно, прошло более 220 лет (срок огромный), пока не появился Константин Философ. Началом кирилловской письменности Храбр считает 863 г. Следует отметить, что Храбр ни словом не обмолвился о существовании двух алфавитов – глаголицы и кириллицы, хотя и Кирилла, и Мефодия уже не было в живых. А между тем (см. ниже), по Якубинскому, кириллица была создана «вдогонку» глаголице. Значит, Храбр не мог не знать о существовании двух алфавитов: одного, изобретенного Кириллом, и другого – кем-то неизвестным, «вдогонку» первому.

Может явиться мысль: почему, однако, Храбр ничего не сказал о глаголице? Объясняется просто: монах Храбр был болгарином, т.е. представителем восточной группы балканских славян, тяготевшей к Царьграду, поэтому он и игнорировал глаголицу, распространенную более у западных славян, издавна подчиненных в религиозном отношении Риму. Не упоминает он и о других славянских письменах (см. ниже), хотя это могло случиться потому, что те не были христианскими. Однако Храбру была известна и предварительная стадия письменности, дохристианская, «чертами и резами». К сожалению, в доступной нам литературе мы не могли найти анализа этого выражения Храбра и отрывка в целом. Каждый автор делает вид, что в этом отрывке все ясно и понятно. На самом деле это не так. И выражение «чьтеху и гатааху» нельзя рассматривать как совсем понятное.

По смыслу фразы можно полагать, что речь идет о «считали и писали» или, вернее, «считали и читали», но слово «гатааху» совершенно не подходит. В отношении «чьтеху» также нельзя быть уверенным, что мы его верно понимаем, ибо существуют два близких слова: «честь» (т.е. считать) и «читать». «Чьтеху» – скорее всего все-таки «считать» (в том смысле, что для счета употребляли черты и резы). Что же касается слова «гатааху», то нам кажется, что тут описка. Не «гатааху», а «читааху», так как буквы «ч» и «г» пишутся весьма похоже и спутаны могут быть очень легко. Иначе сказать, мы предполагаем, что в оригинальном тексте было написано «чатааху», т.е. «читаяху», а переписчик прочитал неверно.

Так или иначе, а Храбр в начале Х в. определенно указывал на существование в древности у славян своей особой письменности.

Продвигаясь далее в глубь древности, мы наталкиваемся на Грабана Мавра (Hrabanus Maurus, 776–856), который был с 847 г. архиепископом в Майнце и который написал труд о письменах – «De inventione linguarum ab Hebreae usque Theodiscam et notis antiquis». В этом труде он сообщает, что нашел буквы философа Этика, по национальности скифа. Об Этике известно, что он родился в Истрии, был славянином и в 1-й половине IV в. изобрел буквы для славянского письма. Но буквы эти не имели никакого сходства с глаголицей. Этик был видным ученым: блаженный Иероним переводил его труд по космографии.

Итак, еще в IV в. ряд ученых (Этик, Ульфила, Иероним) писали для славян различными славянскими шрифтами. Были, конечно, и другие имена и попытки, которых мы не знаем, а возможно, и ленимся узнать, в самых же капитальных трудах советских ученых об этом – ни единого слова! О наличии у славян своей азбуки можно почерпнуть сведения из «Жития» св. Иоанна Златоуста. В своей речи в 398 г. он сказал, что «скифы (в которых мы имеем все основания узнать славян, судя по дальнейшему списку народов), фракийцы, сарматы, мавры, индийцы и те, что живут на конце света, философствуют, каждый переводя Слово Божие на свой язык».

Принимая все сказанное во внимание, мы можем утверждать, что к концу IV в. у славян (и не у одного племени) уже была своя письменность, и далеко не примитивного характера, ибо переводить богослужебные книги могли лишь народы, стоящие уже на очень высокой ступени культуры.

Само собою разумеется, что эта славянская письменность не была чем-то единым: в разных местах и в разные времена вопрос решался по-разному. Поэтому и следов оставалось немного.

К сожалению, это наследство совершенно не изучается, хотя от него сохранилось достаточно следов, чтобы составить более или менее ясную картину развития письменности в прошлом.

Современную филологию характеризуют необыкновенная косность мышления и узость базы научного материала: хотят создать представление, что все уже известно и изучено, а на самом деле это далеко не так. Если с таким положением еще можно было мириться в прошлом, то в наши времена сказочной техники нельзя допускать, чтобы гуманитарные науки все еще толклись вокруг вопроса о том, сколько тысяч чертей может поместиться на кончике иглы.

 

Глава 14.

Происхождение кириллицы и ее вариантов

 

Чтобы ознакомиться с положением дела, рассмотрим сначала, как представляет себе вопрос современная советская наука, и возьмем для этого два труда: «Старославянский язык» А. А. Селищева, 1951, т. 1–2; «История древнерусского языка» Л. П. Якубинского, 1953; они являются подытоживанием современной русской филологии. (После критического рассмотрения взглядов этих авторов мы изложим историю кириллицы, как она нам представляется на основании всего доступного нам материала.) Следующие основные положения разделяются обоими упомянутыми авторами.

1) С самого начала славянской буквенной письменности существовало две системы, два алфавита: глаголица и кириллица.

2) Глаголица была древнее кириллицы и в конце концов повсюду (за весьма редкими исключениями) была вытеснена кириллицей.

3) Хотя кириллица и носит свое имя от св. Кирилла (Константина), якобы ее изобретшего, в действительности им создана не кириллица, а глаголица.

4) Так как глаголица изобретена св. Кириллом, то естественно вытекает, что славянская письменность родилась не раньше 863 г., когда Кирилл и Мефодий направились в Моравию со специальной целью создать славянский алфавит, перевести богослужебные книги с греческого на старославянский (используя новоизобретенный алфавит) и приобщить западных славян к православной вере.

Приведенный нами материал доказывает совершенно неопровержимо, что оба советских ученых прежде всего упростили действительное прошлое до чрезвычайности: у славянского алфавита они отняли многовековую историю. Получалась невероятная ситуация: ученые, исповедующие диалектический материализм, согласно которому все происходит во времени и в пространстве, из старого в новое, стоят на позициях еда будет!», т.е. создания сразу из ничего. Мы, конечно, не будем рассматривать, хорош или плох диалектический материализм, но, думаем, всякий согласится, что если его признавать, то надо быть последовательным.

Оба же советских исследователя не только упростили процесс, но и исказили его. К этому мы и переходим.

 

 

* * *

Якубинский пишет: «Когда ему (т.е. св. Кириллу, он же Константин. – С.Л. ) поручили составить алфавит для славян, он понял эту задачу, как задачу составить особый, специальный славянский алфавит». Это рассуждение, как и все последующие, основано лишь на голом предположении и берет за свою основу мысль, что Кирилл изобрел глаголицу, а это именно не так. «Для него, – продолжает Якубинский, – вопрос вовсе не стоял так, что, составляя славянский алфавит, он должен непременно навязать славянам греческое письмо; если бы вопрос перед Константином стоял так, то он непременно положил бы в основу славянского письма, составляемого для перевода богослужебных книг, греческий богослужебный устав, а этого как раз он и не делал».

Как стоял вопрос перед Кириллом, это уж, конечно, неведомо Якубинскому, и он слишком уж много берет на себя в приписывании Кириллу тех или иных намерений, и именно потому, что толком не знает истории письменности и не понимает прежде всего основного – того, что Кирилл был грек, работал по приказанию греческого императора и в пользу греческой церкви , поэтому было бы совершенно неестественно выдумывать алфавит против интересов ее. Кроме того, ему предстояло перевести богослужебные книги в наикратчайший срок, а отсюда следует, что он мог избрать лишь самую легкую скоропись. Греческий богослужебный устав с его выписыванием каждой буквы был страшно громоздок и требовал много труда и времени, поэтому-то он мог взять за основу нового алфавита лишь скоропись любого типа.

«В основу составленного им славянского алфавита, – продолжает Якубинский, – Константин положил зачаточное славянское письмо (подчеркнуто автором. – С.Л. ). Но это зачаточное славянское письмо имело, как мы видим, в своей основе греко-латинскую скоропись; вот отсюда и идет вскрываемая большинством ученых связь глаголицы со скорописью.

Кладя в основу составляемого им письма (глаголицы) уже имеющееся у славян зачаточное письмо, Константин руководствовался, возможно, и принципиальными соображениями: глаголица ухе в своих истоках оказывалась не только письмом для славян, но и славянским письмом . Он руководствовался, наверное, и практическими соображениями. Он считал, что алфавит, составленный на основе уже имеющегося у славян зачаточного письма, будет практически более приемлемым для славян, более доступным для них».

И здесь следует отметить, что и «принципиальные», и «практические» соображения, приписываемые Якубинским Кириллу, совершенно произвольны. Если бы Якубинский был на месте Кирилла, то, возможно, он так и думал бы. Но Кирилл был человеком совершенно другой эпохи, иного склада ума, иной национальности. И что он думал – известно только ему одному. Самый способ угадывания чужих мыслей Якубинского трудно считать научным способом. Если в высказываниях Якубинского и есть своя логика, то она обращается против него же: как мы увидим ниже, Кирилл изобрел кириллицу, а вовсе не глаголицу, и все рассуждения Якубинского совершенно напрасны.

Далее Якубинский предполагает наличие у славян зачаточного письма, близкого к латинской и греческой скорописи. Предположение это вполне вероятно, но хотелось, чтобы Якубинский показал нам хоть клочок бумаги, пергамента или вообще какую-нибудь надпись этим «зачаточным» письмом. Все его рассуждения – сплошная и бездоказательная теоретизация. Якубинский не понимает, что, затронув историю какой-нибудь письменности, надо рассматривать вопрос исторически, ознакомиться с данными археологии, изучить наследство ученых, уже занимавшихся этой темой. У Якубинского ничего этого нет: он не привлек для доказательства наличия у славян «зачаточного» письма ни одного археологического факта (а кое-что в этом отношении имеется), он не упомянул ни одного западноевропейского ученого из тех, кто занимался теорией кириллицы, которая, что ни говори, есть произведение Запада, и т.д.

Следует далее: «Зачаточное славянское письмо, которое Константин положил в основу составленного им славянского алфавита (глаголицы), было, как это мы видели, письмом скорописного типа; оно отличалось поэтому связным характером написания (без отрыва руки), разнообразием в начертаниях отдельных букв, общей неоформленностью и текучестью». Эти утверждения неверны. 1) Нет ни одного образца глаголицы, где бы написание совершалось без отрыва руки (каждая буква выписывается отдельно, и это требует сложных движений, невозможных без отрыва руки). 2) Начертание букв глаголицы гораздо сложнее и латинской, и греческой скорописи.

Еще далее: «Константин, конечно, не мог механически перевести скорописные начертания в составляемый им алфавит». Почему?! Ведь только что Якубинский утверждал, что именно зачаточное скорописное славянское письмо было взято в основу, что на этот счет у Кирилла были свои «принципиальные» и «практические» соображения. Положительно, у Якубинского что-то неладно с логикой и он жестоко ошибается, считая, что читатель относится ко всему, развесивши уши.

Продолжаем читать. «Перед Константином стояла сложная задача: на основе расплывчатого и текучего материала скорописи он должен был создать единую и четкую систему славянских графем (графических типов), стилизуя отдельные скорописные написания; он должен был преобразовать скорописный материал в уставное письмо, потому что он составлял алфавит для перевода богослужебных книг». Здесь Якубинский противоречит тому, что им сказано в самой первой цитате и во всем дальнейшем. Начал он с того, что Кирилл отказался от греческого устава и взял в основу гипотетическое славянское скорописное письмо, а кончил тем, что Кирилл из этой скорописи сделал новый устав! Стоило ли огород городить? Где же логика?

Все выше– и нижеприводимые цитаты Якубинского – сплошное блудословие, с наукой ничего общего не имеющее, ибо наука – это железное сцепление фактов, положений и доказательств.

Итак, по Якубинскому, вся заслуга Кирилла в том, что он стилизовал по единому типу уже готовый алфавит. Заслуга невелика. Но вы только послушайте, что об этом пишет Якубинский: «Константин составил специальный славянский алфавит. Этот алфавит, по единодушному мнению нашей и европейской науки, представляет собой непревзойденный образец в истории новых европейских алфавитов и является результатом необычайно тонкого понимания составителем фонетической системы того языка, для которого он был составлен. Он далеко оставляет за собой добропорядочный готский алфавит, составленный епископом Вульфилой, и не идет ни в какое сравнение с латинообразными европейскими алфавитами, в которых латинские буквы неуклюже приспособлялись для передачи звуков различных европейских языков».

В этой цитате есть всё: необузданное славословие на подкладке самого неприкрытого шовинизма с такими фанфарными выражениями, как «непревзойденный образец», «необычайно тонкое понимание» и т.д. – славословие, сдобренное ложью. Почему ложью? 1) Латинооб-разные шрифты ничем не хуже глаголицы, что доказывается прежде всего тем, что глаголица давно вытеснена и латиницей, и кириллицей. 2) Даже кириллица уступает латинским алфавитам в простоте, удобстве и четкости, и это выразилось в том, что дальнейшая эволюция кириллицы шла в направлении подражания латинским шрифтам. 3) Система начертания латинского алфавита гораздо ближе графически по принципу своего построения и к глаголице, и к кириллице (в особенности), чем, скажем, к системе арабского, грузинского или армянского письма. 4) Наконец (что главное), достаточно посмотреть на глаголицу с такими нелепыми начертаниями, как, напр., «ук», или «з», или «ч», или «ять», или «i», чтобы понять, что в глаголице нет ни скорописи, ни простоты, ни четкости, ни красоты. Словом, все комплименты Якубинского не по адресу. Да и одно из двух: либо Кирилл – крупный ученый и новатор, тогда хвалебный отзыв до известной степени оправдан, либо это весьма скромный филолог, сумевший лишь подшлифовать уже готовое, а именно об этом перед тем Якубинский и толковал.

Цитируем далее: «Свои задачи Константин выполнил отлично. Глаголица, с точки зрения и единства, и четкости графического стиля, представляет очень выдержанную систему знаков, графем. Остается неясным, откуда Константин почерпнул сам принцип графического стиля, графического оформления глаголицы. Есть, однако, основания думать, что он почерпнул его из графического стиля местных славянских идеографических знаков. Во всяком случае графический стиль глаголицы необычайно близок к графическому стилю некоторых типов идеографических знаков Причерноморья, распространенному и за его пределами; возможно, что знаки подобного характера существовали на Балканах и в других областях славян. Если бы это предположение подтвердилось, то мы имели бы здесь лишний довод в пользу того, что Константин строил свой алфавит как специальный славянский алфавит».

Из сказанного Якубинским вытекает следующее. 1) Что все рассуждения его – ничем не подтвержденные лишь предположения, об одном из которых он сам говорит: «если бы это предположение подтвердилось». 2) Что Якубинский берется за решение научного вопроса, совершенно неосведомленный в области сравнительного языковедения.

Ему даже в голову не придет сравнить глаголицу с алфавитом евреев, грузин, армян и т.д. А если бы он это сделал, то увидел бы, что некоторые буквы целиком заимствованы глаголицей из древнееврейского, напр., буква «ш», и т.д.

Продолжим цитату: «Глаголическое письмо, предназначенное для перевода греческих богослужебных книг на славянский язык, оказалось резко отличным от современного ему греческого богослужебного устава. Это обстоятельство нисколько не беспокоило Константина, и он стремился создать специальный славянский алфавит. Но иначе относились к этому византийские церковные и светские власти». «Facon de parler» Якубинского не только удивляет, но даже возмущает. Он, видите ли, настолько хорошо осведомлен, что делалось в душе Кирилла, что знает, какие обстоятельства беспокоили или не беспокоили Кирилла, ведает, были ли довольны «византийские церковные и светские власти» и т.п. Ведь это же дерзость – рассказывать сказки 1001-й ночи в приложении к науке. Не верится, что подобные метафизические рассуждения могли уцелеть в советской науке. Вместо тщательного анализа конкретных фактов Якубинский угощает читателей догадками о том, были ли довольны или недовольны в Византии работой Кирилла. Нет ни малейшего исторического намека на недовольство в Византии усердием Кирилла. Да его и не могло быть, ибо Кирилл изобрел кириллицу , а все рассуждения филологического Вральмана – пустословие.

Читаем далее: «Вслед за этой первой своей “ошибкой” Константин сделал, с точки зрения византийских правящих кругов, и вторую, пожалуй, еще более грубую: он утвердил свое славянское письмо, столь непохожее на письмо греческое, у римского папы, противника и соперника византийского патриарха. Написанные глаголическим письмом богослужебные книги были освящены папой и допущены в обращение среди славян. Они переставали, таким образом, быть орудием распространения специально византийского влияния». Вряд ли стоит добавлять, что нет решительно никаких данных, чтобы за-яшгять, что книги, утвержденные папой, были написаны глаголицей. Затем. Якубинский не знает, что благословение папы продержалось всего несколько лет. После его смерти новый папа наложил запрет, ибо кириллица действительно усиливала греческое влияние в странах Запада: она была «греческим письмом». Якубинский не понимает, что Кирилл вынужден был просить благословения для всех своих книг у папы, будучи византийским миссионером христианства на землях государей, подчиненных папе, одни формально, другие неформально. Благословение папы было триумфом как для Кирилла, так и Византии, и поэтому вскоре было снято.

Переходим теперь к самому главному отрывку: «В этих условиях в Константинополе как бы вдогонку глаголице было составлено так называемое “кирилловское письмо ”. Оно явилось приспособлением греческого богослужебного устава для нужд славянских языков. Не нужно, однако, думать, что кириллица была грубым приспособлением греческого устава для славянских языков. Наоборот, кириллица была очень тонким приспособлением греческого устава для славян. В кириллице в целом сохранена внутренняя система замечательной Константиновой глаголицы. Изменения заключались в основном в том, что глаголические буквы были заменены новыми по типу греческих уставных, а внесенные Константином дополнительные буквы для обозначения специальных славянских звуков стилизованы под греческий устав. Это письмо (кирилловское) по своему графическому типу было подлинно греческим; с внешней стороны греческие и кирилловские тексты производят порой впечатление полного тождества».

Мы намеренно привели большие цитаты в их последовательности, чтобы показать всю беспочвенность построений Якубинского и чтобы нас не обвинил никто в том, что мы взяли какую-то одну неудачную мысль и всю критику обратили лишь на нее. Нет, мы изложили всю концепцию Якубинского.

Перейдем теперь к собственно критике и выводам.

1. Якубинский совершенно игнорирует приведенные нами выше факты, что глаголица существовала веками до Кирилла. Ни слова не говорит он и о большой западноевропейской литературе, считающей, что глаголица изобретена св. Иеронимом, а поэтому выводы его неправомочны, ибо основаны на недостаточном знании предмета в целом.

2. Якубинский признает: 1) высокие достоинства кириллицы; 2) что она по времени моложе глаголицы; 3) что она по внутренней системе была вариантом последней, но графически это было подобие греческого письма. Возникает, естественно, вопрос: а кто же на самом деле изобрел кириллицу? На него Якубинский отвечает: кто-то в Константинополе. Но ведь для создания кириллицы, высокие достоинства которой признаются самим Якубовским, изобретатель должен быть человеком весьма солидной учености. Трудно себе представить, чтобы этот изобретатель умолчал о своей роли и позволил назвать свое детище чужим именем. Не могли допустить этого, конечно, и другие – ведь плагиат был очевиден. Нельзя забывать, что это происходило, когда уже была создана славянская письменность, существовали уже специальные сочинения (напр.. Храбра) об ее истории. Зато в этих сочинениях нет ни слова о глаголице или двух соперничающих славянских алфавитах.

3. Далее. Если кириллица, принадлежавшая какому-то неизвестному создателю, стала вытеснять глаголицу, на это не могли не реагировать ученики Кирилла и Ме-фодия, которые не могли не чтить Кирилла. Следовательно, неизбежна была официальная борьба в церкви, а следов ее нет ни малейших.

4. Наконец, такое важное событие, как переход с глаголицы на совершенно новый алфавит (кириллица), не могло не найти отражения в византийской, римской или славянской литературе. Ведь фактически это сводило на нет всю работу Кирилла и Мефодия. Шутка сказать: переводить в течение нескольких лет богослужебные книги, пользоваться ими по крайней мере 20 лет (т.е. после смерти Мефодия) и вдруг бросить все и начать переписывать всю литературу на «кириллицу». Ведь это была бы колоссальная культурная революция… От которой не осталось ни малейших следов? Подобная революция должна была вызвать ожесточеннейшую борьбу между сторонниками нововведения и его противниками. Якубинский совершенно забывает эпоху и то буквальное изуверство в религии, которое тогда царило всюду: из-за того, писать ли «единосущный» или «подобосущный», предавали анафеме, убивали, сжигали на кострах! Если до сих пор «твердый знак» или «ять» готовы сделать чуть ли не знаменем борьбы двух антагонистов, то что говорить о той эпохе, когда прицеплялись к каждой точке и запятой. Так что переход на новый шрифт был невозможен без созыва специального церковного собора, без диспутов, споров, расхождения во мнениях и решениях. Об этом же в истории – ни слова! Интересно знать, считает ли Якубовский (и иже с ним) нас за каких-то кретинов, ничего не ведающих о минувшем?

Вся церковная традиция не только Византии, Руси, но и Рима считала и считает Кирилла изобретателем кириллицы. Неужели же мы должны принимать весь духовный клир и ученых минувших столетий за неучей и недотеп, которые не могли разобраться, кто изобрел кириллицу?

Пустословие Якубинского мы выбрали нарочно, чтобы показать, что в филологии, в частности и в советской, далеко не благополучно: достаточно кому-то сказать глупость, как ее подхватывают, – и только потому, что она новая.

 

 

* * *

Перейдем теперь непосредственно к рассмотрению кириллицы, или, как ее иначе называли, «церковницы», и т.д. Прежде всего отметим, что название «кириллица» происходит, безусловно, от имени св. Кирилла. Видеть в этом имени нечто иное (Жункович, 1918) нет решительно никаких оснований. Это верно, что слово «кириллица» имеет много вариантов: «куриллица», «кирулица» и т.д. Но эти варианты происходят от того же корня: в древности писали: и Кирилл, и Курилл, и Кур, и Кир, и т.д., поэтому словопроизводство не вызывает сомнения, тем более что всем понятно, что алфавит этот связывают с именем изобретателя.

Однако в свете тех данных, которыми мы сейчас располагаем, мы не можем приписывать Кириллу роль изобретателя. Роль его более скромная: он – реформатор алфавита, существовавшего до него. И только такая крупная и важная акция, как перевод священных книг на славянский язык славянским шрифтом, дала всем основание считать его изобретателем кириллицы.

Уже теоретическая постановка вопроса об «изобретательстве» нового алфавита в какую-то определенную точку времени (около 863 г.) является крайне сомнительной. Потребность в письме у славян появилась не в 863 г., она была веками раньше. И не может быть никакого сомнения, что, зная о существовании рунического, латинского, греческого, еврейского и т.д. письма, славяне не могли не пытаться пользоваться чужими алфавитами, приспособляя для своих нужд, либо постепенно вырабатывать свои собственные. Иначе быть не могло, если мы не отказываем славянам в том, что они были людьми.

Этот постулат подтверждается показаниями монаха Храбра, нахождением св. Кириллом в Корсуни «корсуницы», изобретенной каким-то русином, традицией русской церкви («грамота руська явися. Богом дана, в Корсуни русину, от нея же научися Константин Философ»), наконец, «влесовицей», о которой еще будет речь.

Еще до Кирилла славяне употребляли алфавиты как негреческого, так и греческого образца. Поэтому он действительно поступил «практически» (по Якубинскому) – он взял в основу уже существовавший у славян в обращении алфавит греческого типа, но дополнил его, а главное – создал на нем целую церковную литературу. Положить в основу глаголицу он не мог: она была непригодна для скорописи, за ней были Ульфила, Евзебий, Иероним и т.д. – лица, с точки зрения православной церкви, либо прямые, либо подозреваемые еретики. Наконец, глаголица не сближала греков со славянами, а разъединяла.

Отношение Рима к глаголице было всегда более терпимым. И, может быть, потому, что ее официально связывали с именем св. Иеронима. Об этом косвенно говорит Реймское Евангелие, находившееся с 1554 г. в соборе в Рейме (на нем присягали французские короли при вступлении на престол). Из этого видно, каким пиететом пользовалось Евангелие. Оно имеет 45 листков, написанных с обеих сторон, и состоит из двух частей: 1-я, из 16 листков, написана кириллицей и заключает в себе чтения из Нового Завета по воскресеньям по славянскому обряду; орнамент рукописи византийский, IX–Х вв.; 2-я, из 29 листков, – глаголицей, вбирает в себя чтения из Нового Завета по воскресеньям (от Цветной недели до Благовещения) по католическому обряду. На тексте глаголицы имеется надпись по-французски: «Лета господня 1395. Это Евангелие и послание написаны славянским языком. Они должны петься в продолжение года, когда совершается архиерейская служба. Что же касается другой части этой книги, то она соответствует русскому обряду. Она написана собственной рукой св. Прокопа, игумена, и этот русский текст был подарен покойным Карлом IV, императором Римской империи, для увековечения св. Иеронима и св. Прокопа. Боже, дай им вечный покой. Аминь».

Таким образом косвенно указывается, что кириллица писана св. Прокопом, а глаголица – св. Иеронимом. Св. Прокоп, аббат монастыря в Сазаве, умер 25.02.1053, служил литургии по римско-католическому обряду, но на старославянском языке. По преданию, первым королем, присягнувшим на этом Евангелии, был Филипп I, сын Генриха и Анны, дочери Ярослава Мудрого, которые поженились в 1048 г. Как полагают. Евангелие, возможно, принадлежало Анне. И сын ее, Филипп I, присягал на нем из пиетета к матери. Во всяком случае кириллица и глаголица мирно уживались в течение многих столетий в римско-католической церкви.

Иначе было в православной церкви на Руси. Здесь найдены абсолютно бесспорные следы глаголицы, но ни одного памятника, ею писанного. Глаголицу знали, но ее намеренно избегали, иногда употребляли как тайнопись.

Мы остановимся на одной детали для освещения истории глаголицы на Руси. В 1047 г. новгородский поп Упырь Лихой (ну и подходящая фамилия для священника!) переписал «Книгу пророков с толкованиями». В приписке он написал: «Слава тебе. Господи, царю небесный, яко сподобил мя написати книги си ис коуриловце князю Володимеру, Новеграде княжащу, сьшови Ярославлю Болшемоу». Значение выражения «ис коуриловице» нам не представляется столь ясным и убедительным, как это кажется Ангелову (см. упомянутую выше его работу). Он считает, что «переписчик хотел подчеркнуть, что его книга является переводом или списком не с греческого оригинала, а со славянской книги. Словами “ис коуриловице” переписчик старался поднять авторитет своей книги». Нам такое объяснение кажется совершенно неубедительным и даже нелогичным. В самом деле, что из того, что человек переписывает какой-то документ, писанный кириллицей, той же кириллицей? Никакой^ этом авторитетности и просто логики нет. Возможно другое объяснение: «ис коуриловице» означало не «с кириллицы», а «кириллицей». Даже до сих пор можно слышать на юге неверное, но народное «ис рукою» вместо «рукою». В этом случае приписка становится понятной и уместной: переписчик указывает, что он не просто переписал текст, а транслитерировал его на кириллицу с другого алфавита (очевидно, глаголицы), этим он действительно может подчеркнуть ценность своего труда.

Так как приписка эта сохранилась не в оригинале, а в копии 1499 г., т.е. через 452 года, и, возможно, является не первой копией, а копией с копии, то достаточно было переписчику сделать маленькую описку или «подправить» текст согласно орфографии его времени, – и мы могли получить то, что имеем. Если наша догадка верна, это показывает, что уже во времена Ярослава Мудрого глаголица шла на убыль, заменяясь кириллицей.

Следует коснуться единственного якобы документального доказательства, что Кирилл изобрел глаголицу. В одном из хронографов 1494 г. есть запись: «во дни Михаила царя греч(ес)кого и во дни князя Ререка Новгородского… святый Констаньтин Философ, нарицаемый Кирилл, сотворил грамоту словесным (очевидно, словеньскым) языком, глаголемую литицю». Предполагают, что было написано «глаголитцю», т.е. было написано «г» с титлом, но в переписке титло исчезло или не было расшифровано, и вышла приведенная редакция. Конечно, догадываться никому не запрещается, но если догадка не подтверждается и противоречит всем имеющимся данным, то такая догадка должна отпасть.

Мы в противовес приведем отрывок из «Атологиона Киево-Печерской лавры», 1619, под днем 14 февраля: «Святой памяти Кирилла, епископа Моравии, Апостола Славян и Болгар, что из греческого письма устроил славянскую азбуку и окрестил славян и болгар». В том же источнике под 11 мая сказано: «Святой памяти Мефо-дия, епископа Моравии, что был братом Кирилла Философа, Апостола славян, который изобрел славянское письмо и объяснил его Василию Македонцу». Первый отрывок говорит прямо, что Кирилл создал славянское письмо из греческого, глаголица же ничего с греческим общего не имеет. Второй отрывок уточняет время создания кириллицы.

Таким образом, в цитадели русского православия – Киево-Печерской лавре смотрели на вещи ясно и определенно еще в 1619 г., и никаких «поправок» текст не требует. Если же мы примем во внимание, что говорит монах Храбр в 1-й половине Х в., то сомневаться в том, что Кирилл изобрел именно кириллицу, не приходится. Дальнейших доказательств (а их множество) не приводим за их полной ненадобностью.

Теперь мы можем утверждать, что у славян уже по крайней мере с IV в. был свой собственный алфавит – глаголица, изобретенная скорее всего Ульфилой. Кроме того, имеется много данных, что до кириллицы предпринималось много попыток (и серьезных) писать греческого типа письмом, весьма похожим на кириллицу, т.е. что у кириллицы были предшественники.

Интересно отметить мнение Д.С. Лихачева («Вопросы истории», 1951, №12, стр. 14): «Древним алфавитом могла быть глаголица, но это не значит, что рядом с глаголицей русское население северного Причерноморья, тесно соприкасавшееся с греческими колониями, не могло употреблять буквы греческого алфавита для письма на русском языке. Именно эти буквы могли дать начало позднейшей кириллице». Такие здравые мысли советского историка особенно приятно читать после благоглупостей Якубинского.

Мысль, что кириллица, если можно так выразиться, была в употреблении задолго до Кирилла, имеет в свою пользу много убедительных соображений. Перечитывая недавно Цезаря, мы наткнулись на его категорическое утверждение, что кельты во Франции пользовались для своей письменности греческими буквами (это при наличии рядом латинской культуры!). И это было еще до н.э.

Если влияние греческой культуры докатилось даже до берегов Атлантического океана, то еще более вероятно, что оно испытывалось и другими народами совсем рядом или бывшими в подчинении у греков. О гетах мы уже говорили. Монах Храбр писал, что славяне пользовались греческими и латинскими буквами, но славянским текстом: «канас (очевидно, князь) Омортаг». Этот князь Омортаг оставил после себя целую библиотеку надписей на камнях и колоннах, в которых он говорит о своих успехах. Эти надписи заслуживают специальной работы, но при наличии Якубинских и Селищевых трудно ожидать акции в этом направлении. Имеются и другие надписи: напр., «канес Маламир» – яркий образчик писания «без устроения».

Обратимся к более обширному и требующему комментариев примеру. В XVIII столетии в руках черногорского дома князей Черноевичей находился диплом папы Льва (Лева) 4-го (847–855), написанный кириллицей, следующего содержания (передаем текст по Жунковичу): «Bozieju milostiju mi cetverti papa vethego Rima, i sudija selenski (пропущено “v”), namjestnik svetago verhovnago apostola Petra: daem vlast preozvestenjeisemu mitropolitu Albanskomu, da imjeet silu i vlast duhovnu i nikotorim carem ili vlastitelem da ne budet otemljeno po potvrzeno i sedeizano po pravilom svetih apostol Petra i Pavia i procih. I da budet seniu episkopu granice Ш Rufini od istoka od Olbarlie kako sosfoit Skadar do Bielogo polja, od Zapada kako sostoie adriamckoe more do Ragusii, od Severa da imjeet do Zahimie. SUa duhovnie vlasti da imjeet vezati i reSiti. Dato v Ijeto Hristovo 843 va vethom Rime». Буквы, означающие цифры в оригинале, заменены Жунковичем арабскими цифрами.

Документ этот был объявлен фальшивым по следующим соображениям.

1. Документ написан кириллицей до изобретения последней Кириллом в 863 г. Этот аргумент должен отпасть, так как несовершенной кириллицей писали, несомненно, еще до Кирилла. И нельзя отбрасывать исторические источники лишь потому, что кто-то убедил себя в том, что Кирилл неожиданно изобрел кириллицу. На самом деле он лишь усовершенствовал ее.

2. В тексте употреблено слово «дато». В нем видят латинское «дата». А следует по-славянски сказать «дано». И этот аргумент совершенно ничего не значит, ибо документ дан в Риме, и включение обычнейшего формального латинского слова – нормальное явление. Однако и само слово «дато» – правильное славянское выражение. Мы имеем слово «удатный» того же корня. Далее. Оно является полным аналогом слов «убито», «взято» и т.д. Этот вариант вполне закономерный. И у нас нет никаких доказательств, что его не употребляли в 1-й половине IX в. Аргумент вовсе не доказательный.

3. Дата опубликования декрета не совпадает с временем папы Льва IV. Одни читали дату, написанную славянскими буквами (Караман), как 443, другие (Жунко-вич) – как 843, что на 4 года раньше папства Льва IV. Аргумент также слабый, так как совершенно ясно, что с датой – какое-то недоразумение: Караман прочитал «443», но мог ли предполагаемый фальсификатор ошибиться на 400 лет? Ведь «фальсификация» предполагается для времени, близкого к папе. Иначе зачем фальсифицировать документ, который по содержанию совершенно устарел и ни на что не годен? Но если фальсификация близка по времени к декрету, то ошибка в 400 лет совершенно исключена. Этим самым аргумент делается не «против», а «за» аутентичность документа. Ибо очевидно, что с датой какое-то недоразумение. Мы знаем, что в те времена арабских цифр не употребляли, а писали вместо них условные буквы с точками над ними, но в кириллице и глаголице одни и те же славянские буквы означали разные числа . Значит, надо иметь документ и переисследовать дату. Аутентичность же его устанавливается содержанием его. А в содержании нет решительно ничего, что заставляло бы сомневаться в его аутентичности.

Наконец, нельзя исходить из предположения, что фальсификатор был настолько глуп, что не знал действительно срока папства Льва ГУ. Во всяком случае перед нами официальный документ, писанный кириллицей еще до Кирилла.

Другим примером может служить образ Христа на полотенце, так называемый образ Вероники, хранящийся среди прочих реликвий в Ватикане. Общепризнано, что он относится к первым векам христианства. На нем, кроме букв IС (Иисус) ХС (Христос), имеется ясная надпись: «ОБРАЗЬ ГСПДН НА УБРУСЕ». Подробности есть в брошюре А. С. Петрушкевича, 1860, «О древних иконах с кириллическими надписями, находящихся в Риме», Львов.

Убрусом называется еще и до сих пор в некоторых местах полотенце для лица. В надписи замечательно то, что в двух местах ясно различается твердый знак. Затем есть обычные религиозные сокращения. Наконец, некоторые буквы выполнены изменчивой формой: то они обращены направо, то налево – характерная черта многих древних надписей, отражающая еще руническую практику. Писали, напр., строчку слева направо, следующую – справа налево (способ так называемый «бустрофедон»). Причем, идя справа налево, буквы писали обращенными в обратную сторону. Так и здесь: в слове «образ» буква «б» – с выпуклой частью, обращенной направо, как обычно. А в слове «убрус» она повернута выпуклостью налево.

Почему надпись сделана кириллицей, на славянском языке и хранится в Риме – неизвестно. Можно догадываться, что эти реликвии уцелели с тех времен, когда юго-восточная часть Италии, напр., Бари, была подчинена в духовном отношении Константинополю. Когда в ходе истории вся Италия попала под главенство Рима, эти реликвии попали на сохранение в Ватикан, уничтожить же их считали неудобным, хотя они и касались иной христианской церкви.

Третьим примером может служить икона апостолов Петра и Павла, записанная в каталоге Джакомо Гримальди в 1617 г. под номером 52. По характеру письма она относится к первым векам н.э. Рассказывают, что она находилась до VI в. в одном из алтарей церкви Петра, но впоследствии была перенесена в отдел реликвий. На ней имеется (очевидно, позднейшая) надпись: «Pervetusta effigies SS Petri et Paul, qual custoditur inter S. reliquias in Vaticana ecclesia».

В центральной части иконы вверху образ Спасителя с надписью кириллицей «ICXC». Слева (и в значительно большем масштабе) – образ св. Петра с надписью: «СТЫ ПЕТРI». Справа – образ св. Павла с надписью: «СТЫ ПАВЬЛЬ».

Очевидно, надписи кириллицей послужили причиной того, что икона была перенесена в отдел реликвий. Употребление же кириллицы за века до Кирилла – несомненно. Таким образом, к историческим документам с «кириллицеподобными» надписями надо подходить очень внимательно, не относя их огульно к IX или позднейшим векам. Надписи могут быть и докирилловских времен.

 

 

* * *

Мы рассматривали вопрос до сих пор о глаголице и кириллице лишь с чисто исторической точки зрения, не касаясь их конструкции и взаимоотношений. Переходим теперь к этому. Анализ приводит нас к следующим выводам.

1. Оба алфавита прошли очень долгую историю развития, этапы которой нам мало известны. Поэтому нельзя их рассматривать как нечто единое целое. Каждый из них постепенно обрастал дополнениями и вариантами, притом не по одной линии развития: к письменности стремились в разных углах славянского мира.

2. Оба алфавита составлены специально для славянского языка, т.е. включают в себя и буквы, отражающие характерные у славян звуки и отсутствующие у других народов или встречающиеся не столь часто.

3. Кириллица, хотя и коренным образом отличается графически от глаголицы, являясь вариантом греческого письма, почему ее часто и называли «греческим письмом», по своему строю является подражанием глаголице. Кириллица – это комбинация двух алфавитов: как система фонем она копирует глаголицу, как система начертаний (графем) – греческое письмо.

4. Что кириллица прошла долгий путь изменений, видно из того, что черноризец Храбр (начало Х в.) писал, что в ней «по чину греческих письмен было 24 буквы, а по “славянской речи” – 14», т.е. всего 38. Если же мы подсчитаем количество букв в алфавите (см., напр., Veillant, 1948, Manuel du vieux slave), их окажется 44. В действительности число их было еще выше, ибо существовали и варианты, напр., не только «и» с точкой, но и «и» с двумя точками и т.д. Эти дополнительные буквы развились, конечно, уже после Кирилла. В равной мере изменялись начертания или появлялись новые варианты у уже существовавших старых букв.

5. И у глаголицы, и у кириллицы трудно назвать их изобретателя, настолько они стары и вместе с тем включают в себя все основное, что заставляет нас считать их глаголицей или кириллицей. Следует отметить, что глаголица – скорее порождение Запада. Там она развилась, там она все более закреплялась, и там она еще и до сих пор существует.

Перейдем к перечислению наиболее характерных черт именно глаголицы.

1. Бросается в глаза отсутствие в глаголице букв греческого алфавита, а конкретно – «кси» и «пси», которые в кириллице наличествуют. Обе эти буквы не отражают самостоятельные звуки, а являются лишь частой комбинацией двух в греческой речи, т.е. «к+с» и п+с». Автор глаголицы оказался более независимым, более славянином и логическим изобретателем, чем Кирилл. А раз обе буквы – лишь комбинации двух звуков, уже имевших буквенное обозначение, зачем же изобретать еще третью, особую букву? Автор глаголицы знал славянский язык тоньше, чем Кирилл. Он понимал, что в славянском языке сочетания «кс» и «пс» чрезвычайно редки, а поэтому он и не употребил для них особых букв. Принцип простоты, ясности им выдержан более, чем Кириллом.

2. В глаголице имеются две буквы для обозначения твердого и мягкого «г». В этом отношении глаголица тоньше передает фонетику славянской речи. В греческом языке есть одно «г», хотя значок придыхания заменяет до известной степени мягкое «г». В этом отношении кириллица с одним «г» ближе к греческому образцу и вместе с тем искусственно упрощает славянскую фонетику.

3. В глаголице – две разные буквы для звуков «дз» и «з». В кириллице первоначально была лишь буква «з». Но позднее звук «дз» (дифтонг) стал передаваться перечеркнутой буквой «з». Здесь кириллица следовала глаголице. Вернее, кириллицу усовершенствовали до степени глаголицы в передаче славянских звуков.

4. В глаголице нет звука и буквы «е», т.е. йотированного «э»; это коренная гласная, как то: а, о, у, и, э, – а не те же, но йотированные: я, е, ю, i (украинское «йи»), е. Произносили: зэмля, зэлэный и т.д.

Из всех славянских языков особенностью только современного русского является усиленное развитие йотирования, приведшее к тому, что подавляющее количество слов с архаическим, свойственным всем другим славянским языкам «э» превратилось в «е», т.е. в й+э. Из всех слов, кажется, лишь слово «этот» с производными удержало «э» без йотирования. Все другие слова: этаж, электричество, экипаж и т.д. – иностранного происхождения.

Получается странное явление: звук «э» в русском языке не забыт, но в русских словах его уже нет.

В глаголице звуку «е» (есте) соответствовала буква, весьма похожая на существующую «э», но обращенная своими остриями не налево, а направо, поэтому наше новое (со времен Петра I) «э» и называлось в старину «е оборотное», т.е. повернутое в обратную сторону.

На других различиях мы не будем останавливаться, ибо не пишем филологического трактата.

Перейдем к очень важному для истории вопросу, на который до сих пор, к сожалению, обращали слишком мало внимания.

И глаголица, и кириллица копировали греческий алфавит в том отношении, что давали буквам в его порядке определенное цифровое значение (арабских цифр сегодняшних не употребляли). Отсюда буква «а» как первая в алфавите означала 1, если над ней ставили точку или особый значок, и т.д.

Лица, изучавшие церковнославянский язык, конечно, помнят его алфавит: а – «аз», б – «буки», в – «веди», г – «глаголь», д – «добро» и т.д. Этот порядок был каноном славянской письменности, отсюда и слово – «азбука».

В греческом, однако, буквы «в» нет вовсе. В кириллице она расположена в том же порядке, что и в глаголице, но цифрового значения не имеет. Вернее, для одной и той же цифры можно по желанию употреблять и «б», и «в».

Цифровое значение букв в глаголице было: а=1, б=2, в=3, г=4, д=5, е=6, ж=7, з=8, дз=9, i=10, и=20 и т.д.

В кириллице же: а=1, б или в=2, г=3, д=4, е=5, ж, з=6, дз=7, и=8, фита=9, i=10 и т.д.

Полное совпадение было лишь в случаях а=1, 1=10. Теперь становится понятным разнобой в некоторых датах хронологии: если оригинал был написан глаголицей, а переписывался кириллицей, но переписчик, механически повторяя буквы оригинала, фактически изменял цифры, как это мы показали на примере с договором Светослава. Этот факт может иметь особенное значение в монументальных коротких надписях: даты могут расходиться на десятки лет от действительности, если мы не примем во внимание вышеизложенного.

Таким образом, древние славяне пользовались двумя коренным образом различными (графически и нумерич-но) алфавитами. Как бы ни старались заумничать, стремясь нас убедить в близости графики этих алфавитов (см., напр., Селищев, 1-й том, стр. 47), даже намеренно подобранные буквы для сравнения убеждают нас в одном: графически это совершенно различные системы.

Наоборот, все согласны, что сходство греческих букв и кириллицы настолько велико, что развернувшему и читающему славянский кириллический манускрипт кажется, будто перед ним греческий текст. Поэтому неудивительно, что кириллицу назвали «греческим письмом».Однако глаголица веками старше кириллицы и совершеннее ее фонетически. Глаголицу составлял, несомненно, славянин и человек глубоко образованный, ибо глаголица отражает и древнееврейский алфавит. Отсюда главный вывод: культура славян, достигшая уже стадии письменности, существовала по крайней мере на 500 лет раньше Кирилла. Развитие этой письменности происходило в разных местах славянского мира и шло неодинаковыми путями. Особенно успешно развивались самостоятельные варианты, бравшие за основу графику греческого письма. На долю Кирилла пало лишь возглавить и окончательно оформить то, что было во всеобщем употреблении, но не имело правил и известного канона. Кирилл дал не только это, но и основу церковной письменности, создав ее своими руками.

Дальнейшие исследования, несомненно, приведут множество новых, дополнительных доказательств набросанной нами схеме развития славянской письменности. Интересно отметить, что латинский алфавит не имел столько подражаний и совершенных образцов.

 

 

Раздел 5.

Проблема Влесовой книги

 

Глава 15.

Что мы знаем о Влесовой книге?

Название . «Влесовой книгой» пишущий эти строки назвал языческую летопись, охватывающую историю Руси от 1500 лет «до Дира», т.е. приблизительно от… Летопись была написана на деревянных, очень древних, значительно разрушенных… Однако дощечки – одно, а произведение, написанное на них, естественно, должно иметь свое собственное название. Так как…

Глава 16.

Еще о дощечках Иэенбека

Что представляли собой «дощечки Изенбека»? На вопрос автора этих строк Ю.П. Миролюбов в письме от 11.11.1957 г. ответил следующее (дается в… – А зачем тебе “язык эпохи”? – спросил он. – Как же? Ты пишешь, тебе нужны мотивы орнаментов Туркестана, а мне не нужен язык эпохи?

Глава 17.

История руссов согласно Влесовой книге

Прежде чем перейти к изложению этого вопроса, следует напомнить, что «Влесова книга» – это не летопись с последовательным расположением исторических… Составление исторического обзора поэтому по «Влесовой книге» – дело нелегкое,… Исследователь «Влесовой книги» должен все время помнить, что перед ним не летопись, а религиозный сборник,…

Глава 18.

Фрагменты истории Руси из Влесовой книги

Разрозненность дощечек, их поврежденность, непонятные места и т.д. не дают возможности иметь общую картину Руси по «Влесовой книге» со всеми… В этой главе мы займемся такими краткими, изолированными сообщениями. Однако… 1. Итак (дощ. 6, серия их): «од Орие то се обещи наши оце со борусы одо Раи реце до Непре», т.е. «от праотца Оря…

Глава 19.

Что представляла собой религия древних руссов?

Религиозной жизни древних руссов не было уделено достаточно внимания: ее мы плохо знаем. А то, что мы знаем, не приведено в должный порядок и… Каждая религия (своя, оригинальная) – это отражение души народа, его сути,… Причина ясна, хотя о ней говорить и не совсем приятно, – давление христианской церкви. Православная церковь веками…

Дополнения

 

Глава 20.

Советская наука и история Древней Руси

Мы рассмотрели пять крупных проблем, касающихся истории Древней Руси и представляющих собой единое целое, где каждая из проблем связана с другими,… Само собой разумеется, вопрос о том, что сделано советской наукой на участке… Но вот странное дело. Сравнив историю 45 лет назад и современного момента, мы не находим существенной разницы. После…

Глава 21.

История борьбы антинорманизма с норманизмом

История борьбы норманизма и антинорманизма заслуживает специального исследования. К сожалению, нет ни книги, ни даже обстоятельного очерка,… Мы не ведаем точно, когда зародилась норманская теория. Знаем лишь, что уже к… Русская традиция уже к XVI в. утратила понятие о существовании в прошлом западной Руси, раздавленной окончательно на…

Глава 22.

Норманисты Запада после войны

До войны 1941–1945 гг. историки Запада мало или почти вовсе не принимали участия в споре норманистов и анти-норманистов. Они ограничивались лишь… После воины положение изменилось в том смысле, что появилось огромное… Если внимательно вчитаться в работы по истории Руси, вышедшие в послевоенное время на Западе, то нельзя не увидеть…

СОДЕРЖАНИЕ

ВСТУПЛЕНИЕ

 

Раздел 1. ПРОБЛЕМА ВАРЯГОВ

Глава 1. 0 неверном понимании летописей

Глава 2. Учтены ли в проблеме о варягах все данные летописей?

Глава 3. Существовало ли германское племя Русь?

Глава 4. 0 косвенных доказательствах норманистов

Глава 5. Заключительные замечания

 

Раздел 2. ПРОБЛЕМА НАЧАЛА РУСИ (доолеговская Русь)

Глава 6. Известия о руссах до X века

Глава 7. Известия о руссах IX века

 

Раздел 3. ПРОБЛЕМА СЛАВЯНСТВА

Глава 8. Славянство и история

Глава 9. В поисках предков славян

Глава 10. Проблема готов

Глава 11. Проблема гуннов

 

Раздел 4. ПРОБЛЕМА СЛАВЯНСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ

Глава 12. Зачаточная письменность славян

Глава 13. Происхождение глаголицы (буквицы)

Глава 14. Происхождение кириллицы и ее вариантов

 

Раздел 5. ПРОБЛЕМА "ВЛЕСОВОЙ КНИГИ"

Глава 15. Что мы знаем о "Влесовой книге"?

Глава 16. Еще о "дощечках Иэенбека"

Глава 17. История руссов согласно "Влесовой книге"

Глава 18. Фрагменты истории Руси из "Влесовой книги"

Глава 19. Что представляла собой религия древних руссов?

 

Раздел 6. ДОПОЛНЕНИЯ

Глава 20. Советская наука и история Древней Руси

Глава 21. История борьбы антинорманизма с норманизмом

Глава 22. Норманисты Запада после войны

 

 

[1]Варяг – гребец. (Ред.)

 

[2]Здесь в рукописи недоразумение: из греческих источников совершенно бесспорно видно, что однодеревки руссов назывались «момоксило», т.е. по-гречески – «одно-деревка». Назывались они так не русскими, а греками. Очевидно, составитель тифлисской рукописи, пользуясь греческим источником, неверно понял, к кому относится название «однодревка», к тому же он греческое слово исказил.

 

[3]Олег захватил Киевскую Русь и объединил ее со Словенией. Перенес столицу в Киев и стал «русским» князем. С этого времени Словения стала также называться Русью, ибо вошла в состав pvcii. С Олега, т.е. с 890 г., начинается объединенная история Руси.