Другой ряд развития образует искусство весьма и весьма условно обозначенное в заголовке раздела как «живописный реализм». Генетически связанное с реалистической традицией XIX века, оно образует на рубеже XIX-XX веков большое новое движение, прошедшее сквозь все первые десятилетия XX века. При своем рождении оно осознавало себя как силу, выступающую против рутины. Не случайно это движение начиналось, например, в Швеции выставкой «Противников академической живописи» (1885), в Дании - «Свободной выставкой» (1891), в Румынии - «Выставкой независимых художников» (1896) и т.п.
Живопись того круга целиком исходит из натуры, которую воспринимает и интерпретирует импульсивно, ярко эмоционально. Ее привлекает не углубленное развитие сюжета, а броская выразительность мотива, не событие и действие, а состояние среды, объединяющее фигуры и предметы в живописное целое, не требующее строгой сте-реометричности в построении пространства. Если в живописи XIX века чаще всего манера письма словно бы растворялась в форме изображенных явлений, так сказать, «умирала» в этой форме, то теперь
она извлекается наружу и красноречивость, артистичность, стильность манеры приобретает важную роль в составе художественного образа. Легко догадаться - какие демоны подстерегали живопись, вступающую на этот путь: это салонные красоты, погубившие немало поверхностных замыслов ее сторонников. Во всем движении в целом заметно выделяются две тенденции. Одна тяготеет к многоцветности, к сочной красочной пасте, широкому пластичному мазку. Другая - к сдержанной гамме цвета, к графич-ности контурной линии и силуэта. Первая из них вбирает в себя опыт импрессионизма, вторая - сближается со стилистикой «стиля модерн». Но не более - рассматриваемое движение обладает своей основой и традицией. Четкие границы его определить трудно - их и не было в реальности, но фигуры наиболее авторитетных и популярных мастеров, а также особенности, которые это движение приобретает в различных национальных художественных школах, вырисовываются со всей очевидностью. Существенное место в нем заняли народные мотивы. Они предстают здесь в необычно новом, красочном, праздничном облике, становятся источником жизнерадостных образов, привлекательных своей живописной красотой. В Испании X. Соролья пишет едены из жизни валенсийских рыбаков, повседневные для их быта, но поразительные для стороннего наблюдателя, как, например, изображение погруженных в. воду волов, которые вытаски-