СТАРОЕ И НОВОЕ В ИСКУССТВЕ МЕЖВОЕННЫХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ

Трудно отыскать другие такие деся­тилетия, когда в мировом искусстве завязались бы столь сложные пе­реплетения художественных идей и движений, следующих друг за дру­гом в исторической последователь­ности и вместе с тем существу­ющих одновременно на разных социальных и идеологических основах. В эти годы разгорелись ос­трейшие идейно-художественные столкновения, в которых возникали предрассудки, в немалой мере оставшиеся принадлежностью се­годняшнего художественного со­знания. В цоисках и борениях взглядов вырабатывалось в то время понимание старого и нового в художественной культуре. Эти переломы не только пресекли развитие одних и возбудили подъ­ем других художественных тече­ний, произвели необратимые пере­мены в продолжавших свое разви­тие движениях искусства. Здесь в первую очередь следует об­ратиться к судьбам той обширной и многоликой группы художников разных стран Европы, которые в предвоенные годы, едва достигнув тридцатилетнего возраста, восстали против всего правопорядка худо­жественной жизни, пообещав ис­кусству невиданное будущее. В по­слевоенные годы это будущее ста-

новилось настоящим и, естест­венно, к поколению теперь уже сорокалетних художников обрати­лись вопрошающие взоры всех, кого волновал вопрос: каким же бу­дет мировое искусство? То, что от­крылось этим взорам, выглядело неожиданным и удивительным. Властители дум предвоенных лет выступают к 20-м годам уже в ка­честве «старых мастеров», завер­шивших свою эпоху «бури и нати­ска» и повернувших на спокойные пути признанных мэтров. Сколько бывших приверженцев фовизма, кубизма, экспрессионизма и т.п. становятся сейчас мастерами воль­ного искусства, вполне удовлетво­ренными каждый своей собствен­ной значительностью и обретшими каждый свои стабильные эстетиче­ский вкус, мотивы творчества и ма­неру письма. За ними еще числится репутация бунтарей, но почти все они, за безусловным исключением П. Пикассо, о ком речь пойдет особо, уже ничего не ниспровер­гают и не сотворяют ничего неверо­ятного. Творчество этих художни­ков совершенствуется, развивается, но прежде всего и по преимуществу они «просто» пишут картины. Конечно же, взятое в кавычки сло­вечко «просто» не означает ни про­стоты, ни однозначности явления. Почву для него составили умона­строения, которые возникли в худо­жественной жизни Европы, выхо­дившей из кошмара войны и всту­павшей в мирный период, раздира­емый новыми конфликтами. В этих умонастроениях искусство симво­лизирует нерушимую высокую цен-

ность, противостоящую гибели и распаду; творчество художника слу­жит здесь противовесом бесчело­вечности и одичанию. Словом, ис­кусство настойчиво утверждает свою значимость как явления, кото­рое важно само по себе. Эта общая почва приносит, однако, плоды весьма различные и по виду и по сути. Некоторые из них должны быть отмечены незамедлительно. С точки зрения общественного бы­тия искусства особо примечательно то, что уже в 20-е годы устанавлива­ется некое взаимопонимание ме­жду уравновесившим свои порывы

 

172ИСКУССТВО 1917/1918-1945 ГОДОВ

79 Дж. Моранди. Натюрморт. 1929. Милан. Галерея Брера

20-е годы откорректировать свои взгляды и благожелательно при­нять все тяготевшие к некой сба­лансированности течения и ма­неры. Отсюда и распространился своего рода полезный и удобный недуг, поразивший обширные ряды художников - от абстракционистов до реалистов, от создателей образ­ных произведений до специалистов по покрытию холстов краской. Они дружно принимаются за писание

авангардным искусством и худо­жественным вкусом, признавшим его эстетическую и коммерческую ценность. Признание это не было всеобщим: государственные гале­реи Франции и многих других стран еще воздерживались от прио­бретения произведений бывших бунтарей; в массовых вкусах и в профессиональных суждениях отде­лялись две половинки понятия «современное искусство». Одни

считали искусством только тради­ционное творчество, в зависимости от взглядов - до импрессионизма или до фовизма, до кубизма и т.п., а то, что появилось позже, полага­лось «неискусством». Другие отно­сили к искусству только современ­ные течения, выделяя его по тем же границам и, следовательно, отказы­ваясь признавать современным тра­диционный опыт художественного творчества. Но салон успел в

СТАРОЕ И НОВОЕ В ИСКУССТВЕ МЕЖВОЕННЫХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ 173

картин, равнозначных по содержа­нию и форме, исполненных в неиз­менной манере, узнаваемых как фирменный знак, гарантирующий определенное качество. Бесконечное множество отменно скомпонованных и тщательно вы­деланных, но не содержащих ни отзвука духовных движений абстрактно-геометричных компози­ций исполняют П. Мондриан и В.В. Кандинский, который встал на этот путь после кратковременной попытки приложить свои идеи к созданию нового искусства револю­ционной России. Созерцательно-де­коративные, а иногда приторно-кра­сивые натюрморты Ж. Брака со сложными пересечениями прозрач­ных пространственных планов, изящными узорами линий, отделен­ных от очертаний предметов, пред­ставляют собой своего рода па­сьянсы, раскладываемые из одной карточной колоды. Фрагментами одной бесконечной картины выгля­дят поздние пейзажи Э.Л. Кирх-нера, воспроизводящего в поблек­шем виде свою старую манеру; драматичные сельские ландшафты М.Вламинка, выдержанные в одних и тех же градусе темперамента и кондициях сочности письма, при­ветливые курортно-бонвиванские пейзажи с фигурами Р. Дюфи и т.д. и т.п. Самоповторение захватывает и таких мастеров, как А. Марке во Франции или Дж. Моранди в Ита­лии, которые работают теперь, точно зная, что и в салоне и на большой выставке от их творчества ждут заранее известного резуль­тата. Тень салона мелькает на пери-

174ИСКУССТВО 1917/1918-1945 ГОДОВ

СТАРОЕ И НОВОЕ В ИСКУССТВЕ МЕЖВОЕННЫХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ 175