Впореформенное время, с 1860-х годов, в результате усиления капитализма увеличивался рост городов, прежде всего крупных центров. Большое значение имело развитие железнодорожной сети, способствовавшее оживлению торговли и промышленности. В городах обострился контраст между городским центром и запущенными трущобами, рабочими окраинами.
Центральные кварталы городов заполнялись особняками, многоэтажными жилыми домами, зданиями банков, торговых фирм, универсальных магазинов. Несколько далее от центра располагались железнодорожные вокзалы. На окраинах города множилось число крупных промышленных предприятий, заводов, фабрик, складских и портовых помещений.
Особое распространение в это время приобрели доходные пяти-, семиэтажные жилые дома, имевшие внутри узкие, колодцеобразные дворы. Квартиры были рассчитаны на жильцов с различным общественным и имущественным положением. Тесно прижатые друг к другу, здания эти выходили на улицу лишь одним плоским фасадом, который украшался архитектурными мотивами, заимствованными из тех или иных стилей.
Доходные жилые дома, перемежаемые зданиями банков и контор, образовывали сплошной фронт застройки, превращали улицу в коридор и в целом придавали городу особый, свойственный эпохе капитализма характер.
Строительный ажиотаж сопровождался утратой выработанных классицизмом принципов ансамблевой застройки. В ряде случаев новые здания, возведенные во второй половине XIX века, нарушили целостность ансамблей классицизма. Были надстроены и перестроены многие здания XVIII — первой трети XIX века. Новые условия и требования рождали и новые приемы застройки, иное, чем это было в период классицизма, осмысление городского пространства, отражавшее господство интересов частновладельческого капитала. В то же время определенная унификация приемов застройки, создаваемая действовавшими тогда строительными нормами и правилами, и сложившаяся во второй половине XIX века общность приемов компоновки фасадов и их декоративной отделки вели к тому, что складывавшаяся тогда новая архитектурная среда улиц и площадей стала приобретать определенную художественную цельность. А в отдельных случаях были созданы и целостные архитектурные ансамбли (комплекс зданий в «русском стиле» на Красной площади в Москве).
Среди русских архитекторов второй половины XIX века было немало выдающихся мастеров, в произведениях которых рациональность планировочных и конструктивных решений сочеталась с умелым использованием мотивов исторических стилей.
Максимилиан Егорович Месмахер(1842 —1906), в течение двадцати лет возглавлявший Центральное училище технического рисования барона А. Л. Штиглица (ныне Ленинградское высшее художественно-промышленное училище им. В. И. Мухиной), возвел монументальное здание Музея училища (1885 — 1895) с обширным выставочным залом, смело перекрытым железо-стеклянным куполом; интерьеры здания, мастерски имитирующие разные исторические стили, служили для учащихся своего рода учебным пособием. Яркими примерами умелого стилизаторства служат фасады созданных им зданий Государственного архива и великокняжеских дворцов в Петербурге.
Построенный Александром Ивановичем Резановым(1817 — 1887) дворец великого князя Владимира Александровича на Дворцовой набережной (ныне Дом ученых, 1867 —1872, ил. 233) — типичное произведение архитектуры периода эклектики. Его рустованные фасады воспроизводят архитектуру дворцов-палаццо раннего флорентийского Ренессанса, а интерьеры имитируют разнообразные архитектурные стили — от Ренессанса и барокко до «русского» и «мавританского».
Виктор Александрович Шретер(1839—1901) спроектировал ряд крупных театральных зданий в Киеве, Нижнем Новгороде, Тифлисе, вокзал в Одессе, много зданий частных фирм и доходных домов, капитально перестроил Мариинский театр — ныне Академический театр оперы и балета имени С. М. Кирова в Ленинграде. В здании Русского для внешней торговли банка (1887—1888) Шретер применил световой купол из металла и стекла; «неоренессансный» фасад этого здания, отличающийся несколько дробной и суховатой трактовкой деталей, типичен для архитектуры того времени. Шретер выступил одним из инициаторов так называемого «кирпичного стиля» и возвел ряд зданий, фасады которых были облицованы разноцветным кирпичом, что обеспечивало их долговечность и придавало им новые декоративные качества.
С официальной ложнорусской, тоновской архитектурой, получившей, как выше было отмечено, широкое распространение во второй половине XIX века, переплетается своеобразное течение, сформировавшееся еще в 1840-х годах и стремившееся к поиску русского национального стиля, основанного на изучении подлинных памятников искусства Древней Руси. Зачинателем его был архитектор Алексей Михайлович Горностаев(1808 — 1862). Он построил в «русском» стиле ряд церковных сооружений, в частности церкви на о. Валааме (1849). Несмотря на желание зодчего сблизиться с русской национальной архитектурой, сооружения Горностаева далеки от подлинно русского стиля, к которому он стремился. Они были подражательны, а декоративные детали, взятые из древней архитектуры, не могли получить широкого применения в современном ему строительстве.
К последователям Горностаева принадлежали В. А. Гартман (1834— 1873) и И. П. Ропет (1845—1908), сосредоточившие внимание на деревянной архитектуре Севера и в избытке обогащавшие орнаментом фасады построенных ими выставочных павильонов, загородных деревянных домов и дач. Типичное произведение Ропета — здание Русского отдела на Всемирной парижской выставке 1878 года, подражавшее деревянным рубленым постройкам XVI—XVII веков.
Ложнорусский стиль как одно из проявлений ретроспективизма был применен в 1870-х — 1880-х годах в ряде крупных сооружений. Наиболее значительны здание Исторического музея в Москве (В. О. Шервуд, 1875), церковь Воскресения на крови (Ленинград, А. А. Парланд, 1880-е — 1890-е гг.), Верхние торговые ряды — теперь ГУМ — на Красной площади в Москве (А. Н. Померанцев, 1892) и здание Городской думы, ныне Центральный музей В. И. Ленина в Москве (Д. Н. Чичагов, 1890—1892). Не менее типичен православный собор в Таллине (М. Т. Преображенский, 1893—1899). Фасады этих зданий отличаются сухостью и измельченно-стью, подражательностью декоративного убранства, хотя в свое время в планово-композиционном и конструктивном отношениях они были современны и рациональны.
Обращение к древнерусской архитектуре отмечалось на протяжении длительного времени, начиная со второй половины XVIII века, с творчества Баженова и Казакова, применявших национальные мотивы в ряде своих сооружений (Царицыно и др.). Однако само понимание специфики русской архитектуры менялось с течением времени. Также претерпевали изменения формы и детали, которые использовались авторами.