Те же, Простаков, Митрофан и Еремеевна.
В следующую речь Стародума Простаков с сыном, вышедшие из средней двери, стали позади Стародума. Отец готов его обнять, как скоро дойдет очередь, а сын подойти к руке. Еремеевна взяла место в стороне и, сложа руки, стала как вкопанная, выпяля глаза на Стародума, с рабским подобострастием.
Стародум (обнимая неохотно г-жу Простакову). Милость совсем лишняя, сударыня! Без нее мог бы я весьма легко обойтись. (Вырвавшись из рук ее, обертывается на другую сторону, где Скотинин, стоящий уже с распростертыми руками, тотчас его схватывает.) Это к кому я попался?
Скотинин. Это я, сестрин брат.
Стародум (увидя еще двух, с нетерпением). А это кто еще?
Простаков (обнимая). Я женин муж.
Митрофан (ловя руку). А я матушкин сынок.
Милон (Правдину). Теперь я не представлюсь.
Правдин (Милону). Я найду случай представить тебя после.
Стародум (не давая руки Митрофану). Этот ловит целовать руку. Видно, что готовят в него большую душу.
Г-жа Простакова. Говори, Митрофанушка. Как-де, сударь, мне не целовать твоей ручки? Ты мой второй отец.
Митрофан. Как не целовать, дядюшка, твоей ручки. Ты мой отец… (К матери.) Который бишь?
Г-жа Простакова. Второй.
Митрофан. Второй? Второй отец, дядюшка.
Стародум. Я, сударь, тебе ни отец, ни дядюшка.
Г-жа Простакова. Батюшка, вить робенок, может быть, свое счастье прорекает: авось-либо сподобит Бог быть ему и впрямь твоим племянничком.
Скотинин. Право! А я чем не племянник? Ай, сестра!
Г-жа Простакова. Я, братец, с тобою лаяться не стану. (К Стародуму.) Отроду, батюшка, ни с кем не бранивалась. У меня такой нрав. Хоть разругай, век слова не скажу. Пусть же, себе на уме, Бог тому заплатит, кто меня, бедную, обижает.
Стародум. Я это приметил, как скоро ты, сударыня, из дверей показалась.
Правдин. А я уже три дни свидетелем ее добронравия.
Стародум. Этой забавы я так долго иметь не могу. Софьюшка, друг мой, завтра же поутру еду с тобой в Москву.
Г-жа Простакова. Ах, батюшка! За что такой гнев?
Простаков. За что немилость?
Г-жа Простакова. Как! Нам расстаться с Софьюшкой! С сердечным нашим другом! Я с одной тоски хлеба отстану.
Простаков. А я уже тут сгиб да пропал.
Стародум. О! Когда же вы так ее любите, то должен я вас обрадовать. Я везу ее в Москву для того, чтоб сделать ее счастье. Мне представлен в женихи ее некто молодой человек больших достоинств. За него ее и выдам.
Г-жа Простакова. Ах, уморил!
Милон. Что я слышу?