Так… Я вспоминаю
Про прежнее… когда с тобой
Кутили мы, в чью голову, – не знаю,
Хоть оба мы ребята с головой!..
Вот было время… Утром отдых, нега,
Воспоминания приятного ночлега…
Потом обед, вино – Рауля честь…
В граненых кубках пенится и блещет,
Беседа шумная, острот не перечесть.
Потом в театр – душа трепещет
При мысли, как с тобой вдвоем из-за кулис
Выманивали мы танцовщиц и актрис…
Не правда ли, что древле
Все было лучше и дешевле?
Вот пьеса кончилась… и мы летим стрелой
К приятелю… взошли… игра уж в самой силе;
На картах золото насыпано горой:
Тот весь горит… другой
Бледнее, чем мертвец в могиле.
Садимся мы… и загорелся бой!..
Тут, тут сквозь душу переходит
Страстей и ощущений тьма,
И часто мысль гигантская заводит
Пружину пылкого ума…
И если победишь противника уменьем,
Судьбу заставишь пасть к ногам твоим
с смиреньем –
Тогда и сам Наполеон
Тебе покажется и жалок и смешон.
Арбенин отворачивается.
Арбенин
О! кто мне возвратит… вас, буйные надежды,
Вас, нестерпимые, но пламенные дни!
За вас отдам я счастие невежды,
Беспечность и покой – не для меня они!..
Мне ль быть супругом и отцом семейства,
Мне ль, мне ль, который испытал
Все сладости порока и злодейства,
И перед их лицом ни разу не дрожал?
Прочь, добродетель: я тебя не знаю,
Я был обманут и тобой,
И краткий наш союз отныне разрываю –
Прощай – прощай!..
(Падает на стул и закрывает лицо.)
Казарин
Теперь он мой!..