Статья является новеллой Уложения о наказаниях. Она раздвигает границы состава лихоимства, включая в него даже тс случаи, когда взятки, подарка как такового не было или во всяком случае он не доказан, но какое-то третье лицо в результате противоправных действий обвиняемого получает незаконную прибыль. По мнению Редакционной комиссии по составлению Уголовного уложения, в Уложении о наказаниях «не существует более тяжелой статьи для совести судьи и обвинителя», чем эта, поскольку обусловленность учинения или допущения чего-либо противного обязанностям службы иными противозаконными видами делало состав деяния совершенно неопределенным. Если руководствоваться этим признаком, то, поскольку всякое умышленное должностное правонарушение всегда обусловлено какими-либо противозаконными видами, под данную статью можно подвести чуть ли не каждый проступок, совершенный должностным лицом. Поэтому, как считала Редакционная комиссия, она применялась крайне редко, была мертвой буквой закона. Правда, имелось специальное решение Сената, в соответствии с которым для применения этой статьи требовалось доказать: «во-первых, что должностным лицом сделано или допущено что-либо противное обязанностям службы, и, во-вторых, что это нарушение было сделано из корыстных или иных личных видов». Но, как справедливо заметил В. Н. Ширяев, оно «мало способствует уяснению ее смысла и, главное, отграничению области ее применения от других статей»".