Эта концепция предполагает, что человек может знать, что другие люди чувствуют или думают (что представляет собой их внутренний опыт) без того, чтобы проверить эти знания вместе с ними.
Рис. 40
Эти тайные предположения относительно внутреннего состояния другого могут вызвать много боли и взаимного недопонимания (рис. 40). Как вы видите на этом примере, чтение мыслей может не дать человеку достичь личных целей. Это тот случай, когда фраза "Если бы только она действительно знала, что он чувствует..." имеет смысл!
Когда кто-либо делает заявление, которое подразумевает знание внутреннего эмоционального состояния или мыслей другого человека, то имеются два вида реакции мета-модели, которые можно использовать. Одну из таких реакций (ответов) можно применить в присутствии человека, о котором было сделано это высказывание. Просто попросите того, кто читает мысли, проверить свое заявление вместе с тем человеком. В этом случае другой человек может помочь говорящему более точно настроиться на его мысли или чувства. Постоянно настаивая на том, чтобы пациенты постоянно сверяли свои высказывания, касающиеся чтения мыслей, с людьми, о которых идет речь, вы создаете хорошую предпосылку для более тонного вовлечения их в процесс общения.
Есть и другая реакция (ответ) мета-модели. Надо просто спросить говорящего: "Как вы это узнали?". Очень часто его ответ даст вам большое количество информации о том, как он ощущает мир вокруг себя. Вы можете также получить указания о личностных правилах (см. Главу II), которые использует пациент при построении и сохранении своей модели реальности. Как показывает вышеприведенная иллюстрация, если бы женщину спросили, как она "узнала", что мужчина "даже не интересуется", то ее ответ мог бы быть: "Ну, он, как мне кажется, никогда не смотрит прямо на меня, когда разговаривает. И, как мне кажется, он даже не замечает, когда на мне надето что-либо красивое". Получив такую информацию, вы теперь знаете, что для нее "заинтересованность" означает, когда при разговоре смотрят прямо на нее и комментируют то, что на ней надето. Эта информация может быть особенно важной в семейном окружении или при других тесных отношениях. Ниже приведенный отрывок из сеанса семейной терапии дает пример того, как часто происходит этот лингвистический паттерн.
Джек Л., опоздав на сеанс, приходит, сразу обращается к своей жене, заявляя: "Я знаю, что ты думаешь, и все вы! Вы все разочарованы во мне. Вы думаете, что я опять подвел вас. Вы даже не любите меня больше. Я для вас только "бездельник". О, я знаю, вам это неприятно, но я выскажусь".
Каким-то образом Джек решил, что он уже знает, что в голове у каждого, что каждый думает и чувствует. Так как он опоздал на сеанс, эти идеи не основываются ни на каких "конкретных" доказательствах. Это основывается только на его собственных ожиданиях, на его собственной модели мира. И это вполне очевидно, когда мы слышим ответы других членов семьи на его вербальный "взрыв", когда он вошел в комнату. Его жена, Джоун, говорит первой, а затем уже 17-летняя дочь Сюзан.
Джоун говорит нежно: "Откуда это ты взял? Ты знаешь, Джек, я только что собиралась тебе сказать, как мне приятно видеть тебя. Я хочу, чтобы ты знал, как мне приятно, что ты решил прийти. (Джоун начинает плакать.) И я совсем не думаю, что ты никчемный человек... Я люблю тебя".
Сюзан: "Я тоже, папочка. Что заставляет тебя подумать, что мы разочаровались в тебе? Мне так приятно, что ты здесь".
Затем врач спросила "Джек, что же привело вас к мысли, что все в вас разочаровались, что они вас не любят и думают, что вы никчемный человек?". Ответная реакция Джека говорит многое нам о его модели мира, включая и его собственные правила.
"Ну, я не знаю. Когда я вошел, я увидел, что каждый сидит со скрещенными руками, и вы знаете, как будто они все сошли с ума или еще что-нибудь. Когда я сел около жены, она даже не взглянула на меня, она продолжала упорно смотреть на пол, вы знаете, так поступают люди, когда они обозлены. Я знаю этот взгляд! Сюзан, ты хмуро посмотрела на меня, как на постороннего, как будто я никчемный человек, ты знаешь. Я, конечно, сделал много, чего не следовало бы делать. И поделом, что никто меня не любит!".