Заповедь благотворительности в разных религиях мира. В отношении собственности и богатства во всех этических учениях самых разных религий можно увидеть два главных и постоянных мотива: запрет на присвоение чужой собственности (воровство и грабеж); заповедь благотворительности.
На эти общие принципы обратил внимание М. Вебер: “Содержание каждой религиозной этики обусловлено, прежде всего, двумя простыми мотивами: справедливое наказание обидчика и братская помощь дружественному соседу. То и другое является воздаянием.
Весь общественный порядок как будто основан на справедливом воздаянии ”. Можно вполне согласиться с его оценкой благотворительности как универсального общего человеческого принципа: “Помощь, оказываемая знатными и богатыми вдовам и сиротам, больным и неимущим братьям по вере, в частности подаяние богатых и знатных, стала основной заповедью всех этически рационализированных религий мира ”. Другое дело, что М. Вебер выводит бескорыстную помощь и любовь к ближнему из прагматического интереса.
По его убеждению, эти “выросшие из этики соседских союзов заповеди возвысились до чувства милосердия, любви к страждущему как таковому, любви к ближнему, к человеку и, наконец, врагу”. В целом заповедь благотворительности можно сформулировать следующим образом: никто не должен эгоистически пользоваться избытком благ в ущерб ближнему или стремиться завладеть всеми благами. Во многих индийских учениях, как, например, брахманизме и джайнизме, любое благое дело, которое человек делает по отношению к другому, есть в конечном итоге благодеяние по отношению к себе, поскольку единичность каждого человека — лишь иллюзия, а на самом деле существует только одна Мировая Вседуша.
В буддизме, который отрицал существование такой Мировой Души, благотворительность связана в основном с необходимостью накопить побольше заслуг для “хорошей кармы”. Благотворительность предписывается всем мирянам по отношению к монахам, если только они не хотят навлечь на себя ужасающие последствия в будущих воплощениях. “Добро и зло — вот единственная собственность, которую возьмет смертный с собою, уходя отсюда.
Творите добро! Оно — сокровищница будущего, оно — надежная почва для будущего”, — говорил Будда, имея в виду важность добрых поступков для “хорошей” кармы. О том, насколько благотворительность считалась важной в системе буддийской нравственности, можно судить по жизнеописаниям Будды. В них отмечается, что “свои миссионерские речи он располагал по должному, обычно им принятому порядку, то есть сначала говорил о заслугах, приобретаемых милостыней”. В китайских учениях благотворительность связывается с душевным здоровьем, мудростью и благородством.
Здесь уместно вспомнить, что многие конфуцианцы, как и даосы, были убеждены в изначально доброй природе человека, которая обладает “пятью постоянствами”: человечностью (жэнь); справедливостью (и); учтивостью (ли); мудростью (чжи); искренностью (синь). Эти “пять постоянств” потенциально заложены в каждом.
Идея врожденных пяти качеств образует своего рода каркас структуры личной морали и принципы правильного саморазвития человека. Раскрывая их в себе, человек становится совершенным. Если человек никак не проявляет эти добрые качества, то он, согласно некоторым последователям Конфуция, ничем не отличается от зверей и птиц. Таким образом, именно моральные свойства выделяют человека из всего природного мира и ставят в положение царя природы. Благотворительность была органической добродетелью человека с “пробужденным” сознанием, личности, осознавшей, что есть подлинная “человечность” (жэнь). Напротив, с затемненностью, “непробужденностью” сознания связывались почти все формы зла — и социальная несправедливость, и болезни.
Об этом говорилось в древнем даосском трактате “Изложение ста болезней. Восхваление ста лекарств”: “Поделившись с человеком, раскаиваться в этом — это болезнь”. Быть милостивым по отношению к бедным и помогать просящим подаяние — это лекарство.
Тайной добродетелью творить милосердие — это лекарство. Делая добро не надеяться на воздаяние — это лекарство. Стремиться поделиться с обездоленным — это лекарство. Имея богатство, быть милосердным — это лекарство. Благотворительность необходима для душевного, а значит, и физического здоровья, согласно китайской традиции, которая видела в человеческом теле не “кожу и сто костей”, а энергетический сгусток. Благотворительность, как и всякая добродетель, способствует правильной циркуляции энергии в организме.
Поэтому без широты натуры невозможно достижение бессмертия. Но о какой именно благотворительности идет речь? “Совершенномудрый” человек должен благотворить всем. В этом он становится похож на само Дао, которое дарит жизнь и добро всем существам, независимо от того, добры они или нет. Такое представление о Дао полностью совпадает с представлением о Боге в Библии и Коране. Он также любит все живые существа вне зависимости от их нравственных качеств. Уподобление благотворительного человека Дао созвучно, как мы увидим ниже, библейской традиции и святоотеческому наследию, в котором благотворитель делался “подражателем” Бога в Его благодеяниях всему сущему.
Так, в главной книге даосов “Даоде дзин” говорилось: Человек мудрости не накапливает. Чем больше он делает для других, тем больше у него в наличии для себя. Отдавая другим, он умножает себе. [Дао де дзин, стих 81]. Даосские мудрецы, как и христианские мыслители, предупреждали о возможных соблазнах, которые несет с собой богатство и о недопустимости сосредоточения на материальных благах, которое разрушает личность: Если в богатстве и знатности загордился, Сам себе создаешь проблемы на будущее.
Приходит успех — личность отступает. [Дао де дзин, стих 9]. Впрочем, это — вечная проблема, с которой сталкивалось человечество с незапамятных времен до наших дней. Насколько остро она стоит в современной России, очевидно для всех. 2.