В русской богословской литературе по сектантству существовало несколько классификаций, но все они, по признанию проф. Т.И. Буткевича, были несовершенными.
Одни делили все секты на простонародные - хлыстов, скопцов, молокан, и подобные, и интеллигентные: толстовцев, пашковцев и т.п. Но это явно неудачная систематизация, поскольку в хлыстовских радениях участвовали и аристократы, и видные представители Серебряного Века[204], а пашковщина усвоялась простыми людьми.
Иные разделяли секты на евангелические и духовные, так как считали, что одни секты заимствуют вероучение из Евангелия, а другие из личных откровений. Но практически все сектанты не отвергали Евангелие.
Третьи предлагали систематизировать секты по причинах, обусловивших их возникновение. Однако появление сект вызвано разными обстоятельствами, а не какой-то одной причиной.
Четвертые предлагали расположить секты в хронологическом порядке. Недостаток такой систематизации в том, что 1) не всегда можно точно установить время появления сект, 2) некоторые секты появились почти одновременно, 3) такое расположение разрывает органичную связь сект с их позднейшими разветвлениями.
Последняя, пятая, классификация делит секты на мистические, рационалистические[205] и мистико-рационалистические[206].
К первым относят хлыстов, скопцов и т.п.; ко вторым: духоборов, молокан, баптистов и т.п. Но поскольку у рационалистических сект имеются элементы мистики, а у мистических соответственно - рационалистические, то граница между этими категориями весьма условна. Тем не менее, эта классификация стала общепризнанной и такой осталась практически до настоящего времени.
Основной недостаток этих систем в том, что они не указывают на существо религиозных воззрений сект и не дают возможности проследить историю конкретных еретических идей, их влияние на возникновение новых ересей.