В XVI в. происходит «перелом в русской иконописи» : «иератический реализм» вытесняется «декоративным символизмом», зачастую питаемым «возбужденным религиозным воображением"[39]. «Решительное преобладание символизма означало распад иконного письма. Икона становится слишком литературной, начинает изображать скорее идеи, чем лики; сама религиозная идея слишком часто тонет, теряется и расплывается в художественной хитрости и узорочьи форм… многое приходить со славянского юга… но поверх ложится … влияние западных гравюр»[40]. Поэтому сомнения Висковатого носят отпечаток активной работы богословско-философской мысли. На его вопросы ответов не было.
Стоглавый собор прот. Георгий Флоровский характеризует как «встречу Византийской традиции и усиливающегося Западного влияния. Парадоксальным образом, побеждает это «западничество», но под знаком «старины» и «собирания»…»[41].
«Отрыв от греков и соблазн бытом, - вот культурный и религиозно-психологический итог XVI-го века»[42]. «Бытовой» или социальный идеал осифлян уже не оставлял места для созерцательного делания.