Православный христианский храм есть не только дом общественной молитвы (Лк. 19,45), но и место особенного присутствия Самого Бога, а также место совершения тайн Божиих (1 Кор. 9,20,22 и след.), в которых верующие имеют духовное общение между собою (10,16-17), теснейшим образом соединяются со Спасителем Иисусом Христом (Мф. 18,20; Ин. 6,56) и в общении с Церковью Небесною, представляют Церковь, видимую на земле. От этого и самый храм получает название дома Божия и Церкви (1 Кор. 14,23,28,33). Такое высокое значение храма Божия возлагает на настоятеля его непременную обязанность особенно пещись о подобающем благолепии его, благоустройстве и охране.
Храм, сообразно с высоким своим назначением, издавна выделялся из ряда всех жилищ человеческих и ещё древним византийским законом запрещалось продавать, закладывать и облагать податями как храм, так и все церковные вещи. Правилами Вселенских соборов запрещается обращать храм в обыкновенное жилище или светское судилище, заводить в нем торговлю предметами, не относящимися к богослужению, учинять пиршества и т.п. и даже совершать вечерю любви, бывшую в обычае у первенствующих христиан (Корф. 51, VI Всел., 74).
В церковь нельзя вносить ни мяса, ни молока, в алтарь же ничего, кроме вещества для евхаристии, свечей, масла и ладана (Апост. 3,VI Всел. 99). Епархиальные архиереи обязаны наблюдать, чтобы в храме небыли допускаемы неприличные и несвойственные святости места — украшения, например: зеркала, и никакие изображения кроме священных. Запрещается поставлять в храме чьи бы то ни было портреты. В древности, при входе в самый храм, военноначальники слагали с себя оружие, свои воинские знаки и оставляли свою стражу. Не дозволяется также входить в храм еретикам во время богослужения (Тим. Алекс.), жене, находящейся в очищении (св. Дионисий, правило 2), юродивым, находящимся в кощунственных одеяниях, а равно вводить в храм животных, кроме крайней нужды (VI Всел. 83). В алтарь не дозволяется входить мирянам (Лаод. 19, VI Всел. 69, Номок.66), особенно женщинам (Лаод. 44) и вообще никому, кроме священнослужителей.
Непозволительно также никому, кроме священнослужителей, приближаться к святому престолу и ходить между престолом и Горним местом и между престолом и Царскими вратами, а также стоять на солее за исключением тех случаев, когда мирянам, по обрядам Церкви, нужно подходить к святым тайнам или к святым иконам, ибо это, по словам Московского митрополита Филарета, «совершенно алтарь и путь Христов» (см. Письма его к А.Н.Муравьеву, Киев, 1869, с.434). Сами священнослужители же должны стоять в алтаре с особенным благоговением и страхом зная, что там, на престоле, таинственно присутствует Сам Бог.
Прикасаться к престолу и жертвеннику, а равно к освященным сосудам и другим священным принадлежностям престола и жертвенника не дозволяется никому, кроме священнослужителей (Учительные известия при Служебнике). При алтарных дверях должны быть замки (Ук, Свят. Син. 7.12.1830). Между клиросами, для отделения солеи, должна быть решетка (Инстр. благ. ц., Параг.1, Указания Священного Синода 2.X.1805).
Существенную и необходимую принадлежность храма составляют иконы. Православная церковь не только ясно и положительно определила (на VII Вселенском Соборе) догматическую сущность и самую цель почитания икон, но вместе с тем проявляла свои заботы и о самом искусстве иконописания. Так, VI Вселенский Собор (82-е правило) запрещает изображать икону Спасителя под символическими знаками — в виде агнца, и вообще, определяя характер христианской православной живописи, не дозволяет употреблять изображения, «обаяющие зрение, растлевающие ум и производящие воспламенение не чистых удовольствий» (VI ВС, 100).
В Русской Православной Церкви всегда употреблялось так называемое византийское иконописание, для чего в XI веке преднамеренно выданы были из Царьграда в Киев греческие живописцы, передавшие свое искусство русским живописцам, между которыми известен преподобный Алипий, печерский монах (умер в начале ХП в.). Но так как этот стиль немного страдал у нас от неискусственной кисти и недостатка духовного образования наших живописцев, то на Стоглавом соборе (1551 г.), имевшем в виду церковное благочиние, составлены были особого рода постановления относительно церковной живописи, которыми, между прочим, предписывалось: наблюдая за нравственною жизнью иконописцев, допускать к иконописания только людей опытных в этом искусстве и отличающихся добрым поведением, писать иконы с древних образцов, «от своего смышления и по своим догадкам Божества не описывать».
В том же духе относительно иконописания составлены были постановления: на Московском Соборе 1667 г., при царе Алексее Михайловиче, патриархе Иоакиме (1674) и императоре Петре I (31 августа 1722 г.). Действующие постановления также вполне согласны с древними постановлениями Православной Церкви отличительно иконописания. И теперь неуклонно следует писать книги, иконы в благоприличном виде, написанные же неискусно, а тем более в страшном и соблазнительном виде, нигде в продаже не допускать до употребления. Искусство в церковной живописи должно свидетельствовать духовное лицо.